Иннокентий Белов - Слесарь [СИ]

Осторожно, держа рогатину перед собой и реагируя на каждый шорох, я добрался до края рощи. Мелкие ветки и иголки кололи ноги, но я не обращал на это внимания.

Место, где Зверь сполз с обрыва, выделялось на фоне ровного края, и отойдя несколько метров влево, я рискнул выглянуть вниз. Мне казалось, что такой мощный Зверь может подстерегать меня прямо под склоном, дожидаясь моего появления.

Просто прыгнет и снесет ударом лапы.

Глядя вниз, наконец ощутил, как напряжение уходит из тела, и я расслабляюсь и начинаю свободно дышать. Даже ведь и не чувствовал, как напряжен, вздох облегчения вырвался из груди со свистом.

Я совсем уже не надеялся выбраться живым из этой переделки.

Свирепый, огромный Хищник, непобедимый для меня, при том еще обладающий способностью подавлять — не уполз далеко по склону.

Так и лежал на боку, вытянув лапы, и под ним натекла целая лужа крови.

Я не стал спешить, подойти я всегда успею. Рисковать после внезапной виктории не хотелось, пора просто напиться. Жажда давно мешала мне нормально думать. И сапоги пора надеть.

Так что, следующие десять минут я сидел у котелка и пил маленькими глотками очень горячую воду.

Я был как-то очень счастлив и наслаждался этими минутами, водой и первой победой в Новом мире.

Да просто тем, что остался жив.

Оставшуюся половину воды я повесил обратно остывать, корзину тоже. Подхватив дубину, с рогатиной и рюкзаком за спиной, я спустился вниз, по краю склона и подошел, немного снизу, к поверженному Зверю.

Крови под ним стало еще больше.

Присмотревшись, я увидел конец дротика, торчащий откуда-то из живота, ближе к правой лапе. Кровь уже почти не сочилась, но зрачок глава Зверя, обращенный ко мне, повернулся немного на звук шагов по скрипящему песку, а уши оставались прижаты к огромной голове.

Откуда-то я вспомнил, что смерть медведя определяют по ушам. Или это кошачьих касается?

Верхняя часть дротика пробила грудину Зверя и вошла в тело на добрых полметра, из раны торчал еще большой кусок.

Хоть и не хотелось мне мучить такое могучее создание, беспомощно лежащее передо мной, пришлось собраться с духом.

Убить его окончательно нужно было мне, и с этим надо было поторопиться.

Я приставил рогатину к шее Зверя, для страховки прижав ее к песку правой рукой. Прицелившись, ударил с размаху дубиной в левой руке по концу дротика, забивая его еще глубже. Из горла Зверя раздалось сипение, грудная клетка выдохнула воздух, но больше ничего не произошло.

И я с настойчивостью палача стал забивать дротик все глубже и глубже.

Пока он совсем не скрылся в ране.

Тело Зверя вытянулось в последний раз, лапы дрогнули и все, он обмяк. Пасть раскрылась, обнажив восьмисантиметровые клыки, розово — серый язык вывалился наружу. Прижатые уши очень медленно выпрямились.

Все, Зверь мертв.

Я вытер пот со лба и постоял, отдыхая.

В книгах о попаданцах, за каждый подвиг или достижение, начислялось количество бонусов, необходимых для дальнейшего развития.

Не везде, но достаточно часто.

И по многих случаях убить надо было непосредственно самому, а не с помощью ловушки.

За это Игровая Система начисляла бонусы со штрафом.

То есть, дать умереть Зверю самому — было для меня непозволительной роскошью.

Наверно, конечно.

Пока никакая система с уровнями и бонусами передо мной не развернулась. Может, просто не умею пользоваться, а она все же есть.

Шкура Зверя была просто роскошная, очень жалко оставлять такую красоту на растерзание стервятникам.

Но куда мне ее, да еще в крови весь перемажусь.

Вроде соль для выделки необходима, в большом количестве, а у меня ни горсточки.

Теперь пора отдохнуть, вскипятить еще воды, очень не хватает какого-нибудь тазика для стирки. Но хоть помыться можно.

Мне надо искать еду, я уже и так, почти сутки голодаю. Это, конечно, полезно, но нагрузки, физические и моральные — высокие очень.

А все же очень красивая шкура.

Постояв еще немного, я подхватил рогатину и усталым шагом двинулся к краю склона, немного другим маршрутом. Потом, вспомнив, где отлеживался Зверь, вернулся к тому месту.

И второй раз за день похолодел, в складке склона я увидел останки человека.

Это был мужчина, темноволосый, судя по остаткам скальпа, на теле были остатки одежды. Труп был сильно погрызен, лицо особенно пострадало.

Преодолевая дурноту, я присел и потрогал ткань, серую с зеленым, крепкую, вроде с кожаными нашивками, похожую на фабричную. Одна нога была в обуви, похожей на индейские мокасины с жесткой подошвой из крепкой кожи.

Сильного запаха разложения не было, человек погиб недавно, но из разгрызенного живота пахло отвратительно.

Поднявшись, я почувствовал, как желудок сжался и меня вывернуло на пустой желудок.

Почему тогда Зверь напал на меня, если он отдыхал на лежке, рядом с водопоем, около добычи, которой стал какой-то несчастный?

Я знал, что крупные кошки лениво отдыхают рядом с добычей по несколько дней и не торопятся охотиться.

Может, я подошел слишком близко и серьезно разозлил Зверя?

Не знаю.

Я заметил на уцелевших пальцах несчастного пару колец, светлое и темное, с металлическим блеском.

Можно вздохнуть с облегчением, люди в этом мире есть, они добывают и плавят металлы и шьют приличную одежду и обувь.

То есть это не триглодиты и не первобытные, какой — то минимально нормальный уровень цивилизации присутствует.

Не придется жить в пещерах, слава Богу.

Я еще раз осмотрел внимательно тело мужчины, больше ничего интересного не заметил, карманы, если были, в целости не остались. Хотя, вроде в средневековье карманов и не было, все мелкие вещи носили в кошельках на поясе.

Обыскивать останки не стал, мало ли кто сейчас смотрит на меня, из соседней рощи. Или, может и магическим зрением, лучше не рисковать от слова совсем. И, наверняка, здесь очень не одобряется в обществе прикосновение к чужим мертвым, не говоря уже о мародерке. Найду что-то, что потом не смогу объяснить тем, кого повстречаю. Люди, похоже, уже недалеко от меня.

А я сейчас очень завишу от хорошего отношения ко мне. Да мне просто должно очень повезти, если сразу не попробуют убить, как только увидят такого красавца в невиданных одеждах.

Как тут выжить, если языка не знаешь, одет в вещи, которые никто не видел и в руках не держал, сам непонятный чужой, без внятной истории. Такого проще придушить без риска.

Могут и за демона принять или еще какое нечистое порождение Тьмы. На таких сразу охоту объявят всем обществом.

Полностью в местное одеться, косить под немого, и то — остается столько всего, чего я не знаю.

Но так хоть подойти поближе могут разрешить.

Может, здесь вера очень сильна, и Церковь высоко несет знамя борьбы с идолопоклонниками. Попасть на костер — все шансы, только сначала долго будешь признаваться во всем в подвале с горячими углями.