Иннокентий Белов - Слесарь [СИ]

Тонс удивлялся моим успехам в изучении языка и даже выносливости. Но все же подумав, сказал — как отрезал, что я — не Охотник. И уже не стану им хоть в какой-то мере.

Прямо так и сказал. Видно, что ему неприятно было признать другого человека неспособным стать даже начинающим Охотником. Как приговор подписал. В полной безнадежности.

Я скорчил печальную морду лица, чтобы не разочаровать старого Охотника, не мыслящего иной жизни.

На самом деле, очень такой новости обрадовался. Жить в лесу мне не хотелось совершенно, особенно в средневековье. Очень хотелось ночевать на своей кровати и под теплым одеялком.

Тут он впервые упомянул город, на который он работал, назвав его Астором.

Запомню, и посмотрю с удовольствием, поживу тоже.

И добавил, что я большой парень, смогу жить и без охоты. Он даже спросил меня, кем раньше работал. И я, показав мозолистые ладони, ответил, что руками работал.

Тонс сразу заметил, что такой работы много и крепкие парни нужны очень, хозяева постоянно ищут работников.

Все это общение было условное, с кучей жестов, смысл угадывался не сразу, путем повторений.

Уже стемнело, мы закончили вечер местным чаем, очень похожим на наш. Тонс сказал, что везут его очень издалека. Оттуда, куда все ушли после, и он сказал непонятное слово.

Встретив недоуменный мой взгляд, он потемнел лицом и грубо отмахнулся. Встал и ушел в шалаш. Без лишних политесов.

Так и пошла моя жизнь в Новом Мире. Ничем не примечательная жизнь.

Я не размахивал необыкновенно острым мечом, не мчался с дозвуковой скоростью на черном жеребце, не спасал сексуальных красоток с пышным бюстом и эльфийскими ушками.

Не поступал с ними даже по-хорошему, не говоря уже, чтобы по-плохому.

Не показывал этим красоткам всякие штуки, не заставлял их кончать по десять раз подряд, глядя на меня восторженными глазами.

Не вел преданное мне войско на штурм замка Темного Властелина.

Не был последней надеждой этого мира на спасение, просто единственной надеждой.

Я вообще не доминировал в этом мире, ни над кем, кроме дохлых зверьков. И те, кажется, издевались надо мной, вырывались из рук и брызгались сукровицей в лицо.

Через день мы с Тонсом ходили на охоту, ждали по полдня у водопоя в схронах крупных горных баранов. То, есть, он ждал. А я лежал в паре десятков метров и боролся со сном. Иногда Тонс метко стрелял из арбалета. Потом быстро натягивал арбалет, и клал болт в надежде, что спугнутые животные попадут в петлю и у нас будет еще куча мяса.

Подстреленного барана мы потом догоняли, болт со срезнем наносил огромные открытые раны, кровь лилась ручьем и через пять-десять минут животное выдыхалось, шло шатаясь, еще через двести метров падало. Тонс знал, куда стрелять, чтобы не ходить далеко.

Потом Охотник высокопрофессиональными, скупыми движениями срезал мясо, я складывал его в удобную переноску, и мы несли на стоянку, подвесив на копье.

Если в петлю влетал самец, он разрывал ее с ходу, и Охотник не успевал даже приступить к перезарядке арбалета. Поэтому в самца Тонс целился сначала, и если попадал, то приходилось делать два рейса за всем мясом. Мне стрелять не полагалось, даже арбалет не давали носить.

Как я понял, в Асторе была жесткая градация по умениям и знаниям, типа средневековых цеховых объединений мастеров. Мое положение в Гильдии, братстве Охотников было самым нижним — Носильщик. Ниже просто не было.

Это Тонс разъяснил мне сразу, как только я стал более — менее понимать язык. Случилось это на восьмой день моей работы на Гильдию.

Скажем откровенно, я был поражен таким легким усвоением трех сотен слов чужого языка, пусть язык и был несложным. Все-таки в Храме мне реально поменяли настройки и выдали умственный допинг. Так учиться всегда было моей мечтой.

Работать я должен за скромное вознаграждение, так что немного в этой экспедиции зарабатывал, и должен был сразу искать работу в городе, чтобы не голодать.

Это немного напрягало, но я с оптимизмом смотрел вперед.

— Зато с жильем проблем не будет, — утешил меня Тонс.

Я не понял, почему так, но Тонс не стал разжевывать.

Вообще, я его довольно сильно раздражал тем, как ходил, как вел себя на охоте, да и всем остальным. Тем, что не был Охотников до мозга костей.

Тонс не был позитивным человеком, определенно.

Чем больше он выздоравливал, тем более скептично он наблюдал за моими стараниями на охоте и стоянке. Чистить шкуры и нарезать мясо для просушки я научился довольно быстро, но все равно был далек от уровня мастера.

Готовить, как здесь принято — не умел, поэтому еще заготавливал дрова, убирал отходы, собирал много иголок сосны-ели и делал все остальное.

Иголки выступали в качестве консерванта и дорогой специи для мяса, и в разы увеличивали стоимость продукта. Тонс требовал обильно посыпать мясо иголками и еще больше сыпать на края ломтей мяса.

Я с ним не спорил и все выполнял по первому требованию. После такой работы раньше я бы валился с ног, засыпал бы мгновенно. Но вот сейчас мне было не особо трудно весь день ходить за добычей, носить ее, разделывать и складывать на просушку. Энергии хватало на все.

Пара дождей и сильная гроза с молниями прошли за все время, приходилось быстро снимать мясо и складывать в шалашах и под навесом. Такую погоду Тонс предсказывал за полдня.

Ни навес, ни шалаши совсем не протекали, как и ямы с добычей и шкурами. Крышки были плотными, а вокруг были намечены канавки со стоком вниз.

Видно, что я снимал много забот и с плеч Тонса, поэтому у него иногда находилось время и желание поболтать со мной, используя мой небольшой словарный запас.

Правда, было ясно, что у охотников — своя немногословная манера общения и лишние разговоры на работе не приветствуются. Да и словарный запас не сильно больше моего, такие издержки профессии.

Первым делом мне объяснили градацию уровней тех разумных личностей, кто живет охотой.

Остальные люди, по мнению Тонса, а может и всей Гильдии — не так уж особо украшали этот мир. И должны были, денно и нощно, мечтать попасть в Гильдию.

Прямо этакий настоящий средневековый снобизм.

Носильщик — мой уровень, потом Ученик Охотника, просто Охотник, Мастер, старший Мастер. Такая вот простая градация.

Сам Тонс был Мастером и гордился этим.

Что-то зарабатывать начинали с Ученика Охотника, тогда же можно было думать о создании семьи. Носильщиками были молодые парни, от семнадцати до двадцати двух=трех лет. Они пока просто гуляли на все заработанные.

Меня удивила такая подчеркнутая градация в таком ремесле, как охота. Но глядя на Тонса, как он просто идет по лесу, читает следы, ставит и снимает ловушки, разделывает добычу — я понимал, что мне надо было бы с детства лет двадцать подниматься к таким вершинам.