Влад Воронов - Слуга трех господ [litres]

Опять это ненавистное ощущение полной беспомощности! Немного завидую верующим. Они хоть молиться могут в таких вот ситуациях.

Очередное рыло втиснулось под машину и засопело, обдав меня смрадом гнили и еще какого-то дерьма. Не дотянулось совсем чуть-чуть. Убралось, потом появилось снова, изрядно качнув «Маркиз». Горячая труба глушителя почти коснулась лица.

Интересно, насколько свиньям хватит терпения? Есть ли надежда, что они угомонятся и уйдут рано или поздно? Или так и будут толкаться вокруг, пытаясь добраться до вкусного приза?

Звонкая очередь трыкнула совсем рядом, сопровождаемая звоном стекла и свинским хрипом. Грохотнуло еще пару раз, потом звук двигателя приблизился.

– Можно вылезать! Уже безопасно!

Я попробовал вылезти и понял, что не могу. Вообще непонятно, как удалось втиснуться в это узкое пространство между землей и днищем автомобиля. Да еще и одеждой где-то зацепился. Пришлось кричать, чтобы помогли. Минут пять возни, скрип домкрата, и вот уже крепкие руки выволакивают меня на воздух пред добрые очи капитана Авдеева.

– А я-то еще удивлялся, у кого дури хватило с пистолетом на свиней охотиться?!

– Так получилось…

– «Так получилось» говорит маме дочка, у которой живот на нос полез. Но ты-то не блондинка малолетняя, мозги надо иметь! Кто ездит по саванне на неподготовленной легковушке? Кто выезжает с базы в одиночестве, имея из оружия один пистолет?

– В принципе, пистолетов у меня два. Но один я оставил в машине. Не ожидал как-то…

– Во-от! А надо ожидать! В любой момент! Если бы мы не заметили твои танцы со свиньями, тебя бы уже сожрали.

– Спасибо.

– Спасибо не булькает. Ладно, сам-то цел?

– Вроде да. Удачно упал. Только ствол выронил.

Авдеев не смог ничего сказать, лишь сплюнул.

– Ну вот, учишь вас, гражданских шпаков, учишь, а толку… Все, пора ехать, пока сюда на кровь со всей округи зверье не собралось. Держи свой шпалер, вояка!

Я кивком поблагодарил капитана и сунул «глок» в кобуру.

– Мы там твой чудо-автомобиль малость попортили, но иначе было не завалить эту сволочь.

Я обошел машину. Перед капотом уже затихал подстреленный мной подсвинок. Сейчас он казался маленьким и неопасным. Зато с водительской стороны лежала туша… С небольшого бегемота размером. Явно папа-свин. Или старший брат. Судя по количеству дырок в башке, шее и боку, в него высадили минимум половину ленты. Много бы я навоевал здесь со своим пистолетиком. Рядом валялся вырванный из крыши рейлинг, гнутый и пожеванный.

Сразу захотелось присесть. И водки. А еще, очень сильно, – пописать.

– От бысова звирюка, зачепыв трохи.

Немолодой мужик со старшинскими погонами на камуфляже озабоченно разглядывал два осыпавшихся стекла и дырявую стойку «блюзмобиля».

– Вы мне жизнь спасли. Плевать на железо, железа еще купим.

– Навишо купыти? Лагодыти треба.

– Все равно спасибо!

Мужик хитро улыбнулся в усы:

– Горылки мени налешь, та квиты.

– Некогда горилку распивать, ехать пора. Влад, машина на ходу?

– Была на ходу. Но это не вездеход, на ней просто так по бездорожью не покатаешься.

– Тогда давай за нами, мы постараемся выбрать дорогу поровнее.

Авдеев сел за руль открытого «уазика» с турелью, старшина встал за пулемет. Качнул влево-вправо пэкаэмом [41]и произнес удовлетворенно:

– А не фиг лизти свинячим рылом та на колашный ствол!

И захохотал, громко и заразительно.

Потрепанный «блюзмобиль» способности передвигаться не потерял. Я отсмеялся, сдал назад и объехал подыхающего подсвинка. Потом сел на хвост Авдееву, и через десять минут мы уже были на месте.

Соотечественники обустроились основательно. Площадка была обнесена мощным решетчатым забором почти трехметровой высоты, со спиралью Бруно поверху. На въезде бетонными блоками перегородили дорогу так, что протиснуться можно было только змейкой и на минимальной скорости. Мой вишневый дредноут и вовсе потребовал разворотов в несколько приемов. Но втиснулся, проехал открытые ворота и получил свою порцию восторгов и шуток от караульных. Сил хохмить в ответ не было, я просто принял гордый вид и включил Элвиса погромче.

Внутри ограды на бугре стояли громады «МАЗов». Антенны были подняты, машины соединены кабелями. Солдаты таскали какие-то ящики, с озабоченным видом открывали и закрывали двери и лючки. Небольшой бульдозер лихо торил двухметровой ширины канаву, с грузовика манипулятором ставили что-то бетонное.

– Во у вас работа кипит!

Авдеев невнятно хмыкнул:

– Угу, кипит и булькает. Кстати, есть хочешь?

– Вообще-то надо бы… Я ел в середине дня.

– Тогда пошли сразу. В столовой мало мест, питаемся посменно.

Внутри КУНГа машины-столовой было что-то от железной дороги – отделка белым пластиком и алюминием, такие же складные столы, сиденья из синего кожзаменителя. Но пахло приятно, а уж когда повар вынес нам по миске борща…

– Сейчас бы хлопнуть по граммулечке, но – увы! Боевая операция. Ешь пока, потом обсудим.

Вот интересно, это они специально говорят, чтобы аппетит испортить? Сразу перестаешь замечать вкус и запах роскошного супа и погружаешься в раздумья. А думать во время еды нельзя, это еще Шерлок Холмс заметил. Делаешь два дела сразу, и оба плохо.

Мне, правда, было попроще, чем изобретателю дедуктивного метода. В туманном Альбионе готовить толком не умеют. Не овсянкой же от дедукции отвлекать! А у меня борщ легко победил все тяжелые мысли, и прошлые, и будущие.

– Как, нашел жену?

Мы сидели на штабеле бетонных блоков и смотрели на саванну. В животе, помимо борща, уютно устроились гуляш из антилопы, салат из какой-то местной травы, напоминающей внешне алоэ, и совершенно домашний компот из сухофруктов. Вечерело, стало прохладнее и стих ветер. Высокая трава замерла неподвижно.

– Здесь – нет. Тот, кто мне про нее написал, обознался.

– И что теперь?

– Сказали, что она лежит на сохранении там, за ленточкой. На этот раз – заслуживающий доверия источник. Слава богу, ее сюда не понесло.

– А что, могла?

– Эта – могла.

Мы помолчали. Солнце подбиралось к горизонту и уже готово было нырнуть за край, раскрасив напоследок небо в густо-розовый цвет.

– Обалденные здесь закаты. Сколько смотрю – не могу насмотреться. У меня был дом с верандой, там, на Острове. Я любил так сидеть вечерами, с бокалом вина…

– Буржуй недорезанный.

– Иди ты… Пролетарий, блин. Скажи лучше, что мне тут делать предстоит?

– Ты решил оставить свои метания и пойти на службу трудовому народу?

– Серег, задолбал! Мне настоящие советские агитаторы мозг не вынесли в свое время, куда уж тебе.

– Был пионером?

– И октябренком в стране Октября. И комсомольцем даже.