Влад Воронов - Слуга трех господ [litres]

Запах ведра не оставлял сомнений в его содержимом. Я как раз раздумывал, не воспользоваться ли ценным предметом интерьера по назначению, когда раздались голоса.

К решетке подошли двое – здоровенный мулат и невысокий, тощий европеец. Остановились. Европеец достал фотографию, посмотрел на нее, на меня, снова на нее. Что-то сказал мулату, тот пожал плечами и вышел.

– Обживаешься?

Среднестатистический английский, без каких-то ярких черт. Зацепиться не за что.

– Не хотелось бы здесь жить, честно говоря. Может, объясните, по какой причине меня сюда поместили?

– А сам не догадываешься?

– Вас и вашего человека я вижу первый раз в жизни. Место, где мы находимся, увидеть не получилось. Так что нет, не догадываюсь.

– И даже почти не боишься…

– Пока не ясно, чего бояться.

Снова и снова убеждаюсь, что правильное поведение в нужный момент творит чудеса. Хочешь, чтобы на тебя не обратили внимания, – будь типичен, и не обратят. Хочешь, чтоб на тебе поломался отлаженный конвейер чиновничьего или бандитского беспредела, – делай не то, чего от тебя ждут. По всем понятиям похищенный должен трястись от страха и скулить о пощаде, значит, нужен максимально спокойный голос и размеренная речь. Никаких внешних проявлений страха, хотя внутри поджилки и трясутся. Рядовой «бык» не обратит внимания, а любой мало-мальски толковый негодяй обязательно задумается: с какого перепуга жертва так спокойно себя ведет? Не нагло, а именно спокойно, излучая уверенность. Это сильнее всего сбивает с накатанных рельсов. Вот и продолжим.

– Непонятно, ради чего потребовалось столько хлопот с похищением. Максимум, на что я в жизни нагрешил, это на начищенную чавку или штраф в сто экю. Выкуп за меня вряд ли заплатят. А вот искать будут точно.

– Ну-ка, ну-ка! Ты еще угрожать пытаешься?

– Нет, не пытаюсь. Просто я сейчас делаю одну работенку для «семьи» Капра, и они будут недовольны, если не получат результат вовремя.

– Самая сильная «семья» в городе жить не может без таких болтунов, ага! Еще скажи, что тебя нанял лично сам дон! Встретил на улице, купился на твои честные глаза и нанял!

Ты не поверишь, мужик, но почти так и было. Вот только для той маски, что я сейчас отыгрываю, эта информация будет явно лишней.

– Нет, меня нанимал мистер Виченцо Кальяри.

Похоже, в цель! Кальяри – фигура совсем не публичная, случайные люди про него не знают. В отличие от нью-риновского криминала. Мой собеседник задумался.

– Похитили меня прямо на Стрипе. На виду минимум двух видеокамер и доброго десятка свидетелей. Фургон приметный, да и этого вашего мулата-здоровяка трудно забыть. Ресурсов у семьи Капра достаточно. Найдут…

– Тебе-то что с того? Саванна большая, гиены голодные.

– Вы мне кажетесь разумным человеком…

Невысокий задумчиво посмотрел на меня, потеребил кончик носа.

– Ладно. Уточнить недолго. Но если ты, мсье Жан Лефевр, мне сейчас лапши на уши навешал – не обижайся. Заказчик хотел получить тебя живым, но не обязательно здоровым.

Ушел. А я отвернулся от решетки. Вытер пот с лица и только сейчас заметил, что промок весь, словно полдня по жаре болтался. Так запоздалый страх действует. Кого-то трясет, у кого-то сердечко колотится. Я – потею. Вдобавок к дрожи и сердцебиению. Хорошо, что накатывает не сразу, а чуть позже.

Следующие часы не были лучшими в моей жизни. Я успел замерзнуть, согреться, высохнуть, снова вспотеть и снова замерзнуть. Ходил из угла в угол, стоял, подпирая стену. Проиграл битву за охапку листьев. К тараканам на подмогу явились какие-то мелкие, но кусачие букашки, так что пришлось с позором бежать в другой угол клетки и вычищать их из кроссовок и штанов. А в голове вертелась одна мысль – кто заказчик? К чему готовиться?..

Тощий пришел, когда я пытался дремать, привалившись спиной к решетке. Насекомые почему-то избегали передней части камеры, хотя в глубине резвились в свое удовольствие.

– Мистер Виченцо Кальяри очень недоволен, что мы вас увезли.

Видно было, что извиняться мужик не любит и не умеет, но вынужден это делать. Я молча пожал плечами.

– Мы немедленно вас доставим к нему.

– Достаточно привезти туда, откуда похитили.

Тощий пару раз вздохнул, прежде чем перейти к самой неприятной для себя части разговора.

– Надеюсь, у мистера Кальяри не будет серьезных претензий? Мы действовали аккуратно и вежливо… Мы готовы компенсировать в каком-то объеме…

– У НАС с мистером Кальяри не будет претензий, если вы расскажете, по чьему заказу и зачем меня похитили.

Мой собеседник снова помялся, но ответил:

– Наша фирма занимается поставками в Рино разнообразных… веществ растительного происхождения из Латинского Союза. Года полтора назад наш поставщик прислал эту фотографию и пообещал за изображенного на ней… хорошие деньги. Очень хорошие. Не за голову, а именно за живого.

Он протянул фотографию. Копия с одного из моих старых оперативных айди на имя бывшего канадца Владимира Биго. Ну что, ожидаемо. Я совсем забыл про Корнелиуса ван дер Пирса, богача и рабовладельца, который в своем поместье выращивал экзотическую наркоту. А он про меня не забыл. И немудрено – удирая от его людей, мы подпалили фабрику, где из растительного сырья получались те самые препараты, что продаются в Рино на каждом шагу. Пламя было до небес, и убытки тоже.

– Согласитесь, есть некоторое сходство. Наш человек в Рино увидел вас и подал сигнал. Ребята приехали…

– Сходство есть, хотя этот парень моложе меня лет на десять и вон какой щекастый.

Ну да, злобная химия и не менее злобная терапия в орденской клинике кроме похудания дают и такой эффект. Килограммы честно уходят, вот только лицо приобретает сходство с физиономией Кащея.

– Человек, который нам звонил, сказал, что видел этого Биго лично и не мог ошибиться.

– Возможно, очень хотел денег?

– Он свое получит, не сомневайтесь. Сразу, как только мы вас отвезем. Надеюсь, инцидент исчерпан?

Тощий вопросительно на меня посмотрел. Я кивнул и пошел к лестнице.

Обратно меня вез все тот же монстроподобный мулат. Все на том же фургоне, только на этот раз не в мешке. Протянул мою куртку и рюкзак, смущенно пробасил:

– Ты это… Извини. Сам понимаешь, нам сказали, мы сделали.

– Не проблема.

Как оказалось, держали меня в довольно большом загородном доме, построенном в андалусийской манере – рыжая черепица, беленые стены, высокая белая стена вокруг. Пять минут разбитого проселка, полчаса по приличной грунтовке, и вот мы снова в Нью-Рино. Водитель притер фургон к тротуару.

– Вроде здесь. Еще раз извини.

И расплылся в широченной белозубой улыбке. Милейший человек.

Нищий сидел на прежнем месте. Поднял на шум голову, увидел меня, выпучил глаза, открыл рот. А потом ему в лицо с хрустом впечатался ботинок мулата.