Александр Кронос - На грани

— Тогда я захлебнусь. Не смогу прожевать, захлебнусь и умру. Ты хочешь убить пленника, Гильри? За такое тебя тоже накажут.

Массивный служающий местной тюрьмы, скребёт пятернёй у себя в затылке, после чего с неожиданной ловкостью хватает миску с тележки, которую тащил за собой. Подносит ужасно пахнущее варево к моему лицу.

— Смотри. Оно жидкое. Ничего не надо жевать. Ты точно не умрёшь. Гильри молодец.

С большим трудом подавив тяжелый вздох, продолжаю попытки.

— То, что пюре жидкое, только делает ситуацию хуже. Я ведь и правда могу погибнуть.

В глазах конструкта появляется неожиданная хитринка.

— Правилами запрещено освобождать конечности заключённых, для которых выбран подобный вид наказания.

Подняв палец вверх, явно цитирует какой-то документ. Договорив, добавляет.

— Что я получу, если дам тебе поесть самостоятельно? Что получит Гильри?

На момент впав в ступор, сразу же принимаюсь набрасывать варианты.

— Деньги. Хочешь рхэзы? Или возможно переехать в другое место, где не будет обителей схоров и можно будет спокойно жить. Ты хочешь жить в спокойствии, Гильри?

Конструкт на какое-то время замирает, потом радостно кивает, от чего его подбородок колышется из стороны в сторону.

— Гильри хочет. Только, как ты это сделаешь, если прикован к стене? Не понимаю.

Скосив взгляд на хмурое лицо надзирателя, пытаюсь найти выход.

— Мы скоро будем на свободе. Как только решим пару вопросов с местным руководством. И тогда сможем расплатиться с тобой.

Секунд двадцать он думает. Чешет затылок, утробно рыгает, хмуро рассматривает меня. Наконец поднимает руку с ключами.

Затаив дыхание, жду, пока щёлкнет замок, но заветного звука так и нет. Вместо него слышится довольный смех нашего охранника. Отступив назад, хохочет, сложив руки на объёмном брюхе. Потом хватает со своей тележки миску с «пюре» и швыряет мне её под ноги.

— Дотянешься — еда твоя. Нет, так хотя бы понюхаешь.

Ублюдок! Разочарование сменяется волной жгучей ярости, которая заставляет дёрнуться вперёд. Камера сразу же оглашается моим собственным стоном из-за боли, а Гильри снова разражается хохотом. Так и не прекращая смеяться, покидает помещение, таща следом за собой тележку. Вот же морсаров сучёныш! Подарить надежду на освобождение только ради того, чтобы поиздеваться над человеком. При этом ловко сыграв свою роль.

Повернувшись к Эйльтофу не удерживаюсь от вопроса.

— Ты знал? Если да, то почему не предупредил?

Старик косится в мою сторону.

— Не имеет смысла. Эта тварь просто заткнула бы мне рот. Или выкинул бы что-то ещё, с него станется. А так, пострадал только ты. И то лишь морально.

Ответить ему можно многое, но пока я стискиваю зубы и молчу. Надо расслабиться. Заставить мозг работать и придумать, как отсюда выбраться. Препирательства с магом мне здесь никак не помогут.

В коридоре снова слышатся шаги. На этот раз механоиды. Четверо. Вооружённые и огнестрелом, и холодным оружием. Первым со стены снимают Эйльтофа, руки которого сразу же сводят за спиной. Следом за ним отстёгивают и меня. Конечностей я толком не чувствую, так что охране приходится меня тащить. Зато кровь начинает приливать в процессе, заставив морщиться от боли. Похоже мы провисели тут намного больше часа.

Нас заводят в относительно большое помещение и я внезапно слышу шум текущей воды. Так и есть — вдоль одной из стен, которая даже толком не обработана, прорублено что-то вроде канала под воду. В нескольких местах она капает с потолка.

Сначала не понимаю, зачем мы здесь. Но потом вижу протёртые места и вмятины на полу. Как раз там, где вода капает с потолка. Значит, на конструктах пытки водой тоже работают. Только вот, за каким морсаром, они притащили сюда нас обоих? Ладно, у Санса могут быть какие-то ценные секреты. А что могу им рассказать я?

Последний вопрос заставляет задуматься. И к моменту, когда меня практически швыряют на подобие «каменного стула», в голове созревает план действий. Не факт, что он сработает. Но лучше попробовать и жалеть, чем ничего не сделать и жалеть об этом.

— Вы ведь не вступили в войну со схорами, верно?

Четвёрка механоидов хранит молчание. Но я замечаю, как дёрнулись двое из них. Однозначно хотели посмотреть в мою сторону.

— А Оракул считал, что рано или поздно к нему примкнут все. Он ведь дал бой, правильно? Старик был одержим грядущей победой.

На этот раз меня отвечают. Но не один из металлических механоидов, а вошедший в помещение Кранц.

— Он одержим не победой, а процессом. Война, кровь, безумие. Оракул готов воевать до скончания этого мира. Лишь бы у него под рукой было пушечное мясо и цель, ради которой солдаты будут готовы умирать.

Замерев в середине комнаты, упирает взгляд в меня.

— Откуда тебе известно про Оракула и войну, человек? Кто ты такой?

Шевеля пальцами у себя за спиной, разгоняю кровь и вместе с тем набрасываю ответ.

— Тот, кто немного в курсе ситуации на Ларэде. И готов поспорить, развязанная Оракулом война, серьёзно давит на ваши нежные нервы. Как и конструкты древних кайнарцев.

Несколько мгновений он стоит без движения и молча. Потом глухо рокочет.

— Оракул и его безумные отряды далеко от нас. А наследие кайнарцев… Оно так и не покинуло горы.

Удивившись, не удерживаюсь от вопроса, который формируется сам собой.

— Их уничтожили?

Со стороны одного из механоидов доносится тихий лязг металла, хотя он вроде бы не двигался. Это такой смех? Или что-то ещё?

— Конструкты кайнарцев держат оборону и не двигаются с места. Но и к себе приблизиться никому не позволяют.

Интересно. Возможно артефакт древней расы решил сосредоточиться на защите себя любимого? Или пытается наладить производство боевых конструктов, чтобы пополнить численность своей армии.

— А теперь ты расскажешь нам обо всём, что тебе известно. Раз ты в курсе про мятеж конструктов кайнарцев, значит можешь знать и что-то ещё.

На лице Эйльтофа, которого швырнули на похожее каменное «кресло» в стороне от меня, появляется однозначное выражение. Маг смотрит на меня с немым вопросом — «Кто мешал тебе заткнуться и не отсвечивать?». Но Санс ещё не в курсе всего плана целиком.

— Конечно, расскажу. Обо всём. Начну наверное с того, что мархонты продались схорам. Совсем скоро всем, кто не входит в ряды заговорщиков наступит конец. А остальные станут образцом и примером, который уверит остальных в том, что бывшие рабы и ушастые могут мирно жить бок о бок. Ведь нужно им как-то снизить количество добровольцев, что вливаются в ряды мятежников.

Кранц сдвигается с места и снова рокочет.

— О ком ты говоришь? И откуда знаешь всё это?

— Блистательный Ф'цар Хок. Именно он придёт по ваши души. Вам надо было слушать Эвлока. Того мархонта, что предлагал вам вмешаться в дела второго континента, чтобы получить преимущество здесь. Но вы предпочли убить его. И теперь пожинаете плоды.