Александр Верт - Пекло

Она заставила себя встать, подойти к столу, но, когда коснулась руками теплого сочного мяса, вдруг ощутила такой острый голод, что стала рвать его на части, забывая о приборах, облизывать пальцы и жалеть лишь об отсутствии хлеба. Залпом выпив воду с неприятным запахом, она отметила, что, к счастью, вкус у нее был не так отвратен, только немного горьковат.

С такой жадностью она успела покончить с едой быстрее, чем вернулся Шеф. Он расстегнул браслет на ее руке и просто велел следовать за ним.

Выйдя из барака, он прихватил какой-то ящик с веревкой, завязанной на манер ручки, закинул его на плечо и пошел вдоль зданий, похожих на коробки из плит. Они стояли без всякой логики, будто разбросанные кубики, с одной лишь площадкой в центре у огня.

Заканчивался их путь тупиком с глубокой рытвиной и валом из желтого песка, в котором небрежно было оставлено три лопаты.

– Прежде чем перенести вес на ногу, лучше обшарь землю, здесь может всякое валяться, – предупредил Шеф, приближаясь к тени, издали похожей на каменное божество.

Карин поняла, что это и есть насос, но расставленные вокруг него бочки с огнем превращали его в зловещую статую.

Шеф скинул ящик у одной из бочек и осмотрелся.

– Можешь начинать тут сама, а у меня еще есть работа, потом приду тебе помогать. После рассвета лучше будет убраться в укрытие.

Говорить о том, что еще один день под солнцем он точно не выдержит, Шеф не стал и собрался было уйти, но Карин вновь заговорила с ним, удивленно осматриваясь.

– Ты меня просто вот так оставишь? Здесь? – удивилась она.

– А какие претензии? – спросил Шеф, пытаясь понять, что он не учел, приведя ее сюда, потом вспомнил, что не сказал ей про воду и добавил: – Захочешь пить – вода в большой бочке у самого насоса.

Он развернулся, сделал шаг и замер от дерзкого заявления.

– Я же сбегу!

– Как? – невозмутимо спросил Шеф. – А главное куда? Может, я тоже не против сбежать?

По его насмешливому тону Карин поняла, что он считает ее слова глупыми, но она хмыкнула и попыталась доказать обратное, сама не понимая зачем. Ей просто хотелось, чтобы выражение лица у этого гада изменилось.

– Я взберусь на скалу и уйду!

– Вперед, – махнул рукой Шеф. – Только учти, что за тобой туда никто не пойдет. Пять километров камней строго на юг – и океан. Пойдешь на восток – попадешь к Волкам.

– Я обойду ваш лагерь и пойду на север!

– Что ж, Ястребы и черные скорпионы будут тебе рады, – пожал плечами Шеф.

– Тогда на запад, – упрямо спорила Карин.

– Я карту оставил на столе, чтобы ты осталась такой же дурой? Думаешь, если бы было место получше, мы бы туда не ушли? Ты вообще хоть знаешь, где находишься, лейтенант «как-там-тебя»?

– Карин Маер, – машинально представилась Карин, уже злясь от того, как кругом проиграла какому-то вонючему уголовнику.

– Так вот, лейтенант Маер, – продолжал Шеф, – мы на планете Зейбана, третьей от звезды Зена; как она называется теперь – я не знаю. Видимо, даже помнить не хочу. Пекло и Пекло. Так вот, на Зейбане когда-то жили люди, потому тут есть хоть что-то; а когда Зена стала красным сучим гигантом, планета была признана непригодной для жизни. Ночью тут до тридцати градусов, а днем на момент выселения было до девяноста трех в зоне экватора; к счастью, мы не там и, думаю, у нас она выше шестидесяти пяти не поднимается. Мы находимся на самом краю пустыни Хайба и это можно считать краем мира в Пекле. Теперь ты хоть что-нибудь поняла?

Карин поняла и очень многое, только злилась, что сама обо всем этом не думала. Можно было списать на удар по голове, но ведь она профессионал – штурман, учивший все координаты звезд, планеты и приборы, а ее задвигал знаниями преступник, давно отрезанный от мира.

– Что-то ты слишком много умничаешь для осужденного, – шикнула она себе под нос просто из врожденной вредности и желания напомнить себе, что профи тут она.

– А ты для пленницы слишком много выебываешься, – ответил ей Шеф. – Сбежишь или сдохнешь – твой капитан тебя заменит.

– Что? – испуганно спросила Карин. – Вы не тронете Берга!

– А как ты нам помешаешь? – хмыкнул Шеф и закурил, видимо, решив попрепираться с ней подольше. – Лучшее, что ты можешь для него сделать, это починить насос и послушно раздвигать ноги, когда скажут.

– Это подло, – выдохнула Карин, понимая, что еще немного, и она позорно разрыдается от такой безысходности.

– Это честно. Ты просила капитана – я его тебе достал, теперь твоя часть сделки: так или иначе, а наши затраты ты отработаешь, и не надо делать несчастный вид. Я в Пекле восемнадцать лет и мне давно насрать на чужие душевные страдания.

Он швырнул подобие сигареты в ближайшую бочку и быстро взобрался на песчаный вал, а потом обернулся.

– В лагерь лучше не ходи. Они сытые, могут тебя трахнуть прямо сейчас, лучше ковыряй насос и держи язык за зубами. Целее будешь.

После такого заявления оставаться одной было еще страшнее, но Карин была рада, что этот мерзкий глава Демонов все же оставил ее наедине с насосом, куда более понятным, чем здешний мир.

Каждый сам в ответе за свое дерьмо – это своего рода девиз Демонов. Смотреть на него можно с разных сторон и всюду он останется верен. Шефу этот принцип в целом нравился. Необходимость обезопасить источник воды от лишних примесей давно заставил Демонов обзавестись ведрами. Обычно теория равенства работала, и каждый сам отвечал за свое ведро, а сегодня все сочли справедливым грязную работу сбросить на провинившегося Шефа, а Шеф и не возражал, принимая кару своей команды. Убивать не стали и ладно, а ведра все равно мыть надо, пока другие выполняли иную работу. Особенно важными сейчас были дежурства на вышке. Слишком сильно нуждались Демоны в новичках. Так мало их еще никогда не было, потому Шеф был бы рад, если бы ведер у выхода из ущелья было бы больше, а так лишь семь.

«Если этот полудохлик выживет и станет одним из нас, будет хорошо. Парень действительно крепкий и опытный, наверно, раз до капитана дослужился», – размышлял Шеф, набирая воду со старой колонки. Система брала ее из какого-то источника, но давно прогнила так, что воду эту если и использовали, то только для технических нужд, а теперь выбора не было. Она одна у них осталась.

Откручивая ржавый вентиль, Шеф невольно задерживал дыхание, словно это могло как-то скрасить тягостное мгновение до того, как вода, наконец, потечет из крана. Два полных оборота вентиля зловещим скрежетом заполнили ночь. В этот момент всегда возникала мысль, что система сломалась окончательно, а без воды им не выжить.

Шеф когда-то пережил три дня в пустыне, когда вода закончилась еще в первые сутки, а к концу второго – даже собственная моча перестала казаться мерзостью; но представить, что без воды останется лагерь, он не мог.