Дмитрий Леонидович - Оборона деревенского борделя [publisher: SelfPub]

Я заговорил спокойным голосом, как много раз до этого: «Куда лезешь, лохматый? Это моя добыча».

Медведь меня услышал, увидел, поднялся на задние лапы, заревел.

Я в свисток засвистел.

Медведь опустился на четыре лапы и двинулся ко мне. Не бегом, но уверенно.

«Атакует!» – проскакивает мысль.

И сразу все окружающее у меня перед глазами мутнеет, и только медведя вижу с кристальной четкостью, до шерстинок на его ушах. Гормоны в кровь выбросило.

За винтовкой наклоняться времени нет, да и не поможет она. Упираю пятку рогатины в землю плотнее, ступней ее подпираю для надежности. Второй рукой пистолет вытаскиваю и снимаю с предохранителя. При выходах в лес я оружие всегда ношу с патроном в патроннике, так что всякие глупости с передергиванием затвора не нужны. Нет на них времени в таких случаях. Пистолет Макарова против медведя в полтонны весом – вы думаете, это смешно? Нет, это нормально, когда руку с пистолетом можно практически прямо в пасть сунуть.

«Поднимется на лапы или свиньей попрет? Если свиньей, рогатиной или пистолетом убить вряд ли получится. Попробую успеть прямо в морду выстрелить. В крайнем случае можно мертвым прикинуться. Сразу жрать не станет, до ночи прикопает. Порвет, конечно, сильно, но выжить есть шанс» – мое сознание мгновенными вспышками выдавало варианты действий, в том числе и на пессимистичный случай.

Не доходя до меня пару шагов, медведь опять встал на задние лапы. Теперь он делал это не для того, чтобы испугать, а готовился к удару сверху вниз. Повезло мне.

Еще один шаг.

Я направляю наклоненную рогатину в центр груди зверя. Как только он напарывается на наконечник, отскакиваю назад, чтобы лапой не достал.

Медведь насаживается на рогатину, наваливается на нее всем своим весом, продолжая рваться ко мне. Древко, сделанное из алюминиевой трубы, с жалобным стоном сминается и сгибается пополам.

Я три раза стреляю зверю в голову. Он и так практически мертв, рогатина пробила ему сердце, но «мертв» и «безопасен» – это не одно и то же.

Наконец, зверь падает и затихает.

В окружающий мир возвращаются краски и звуки.

Почему он напал, а не ушел? Гон у них начался? Запах крови оленя его разъярил? Или зима приближается, и ему надо было срочно набирать жир к спячке? Загадка.

В любом случае не стоит расслабляться, мир Проект иногда подбрасывает новые сюрпризы.

Я заканчиваю с тушей оленя, загружаю мясо в рюкзак.

Потом аккуратно выламываю у медведя клыки. Сделаю ожерелье, подарю Лере. Даше я дарил из клыков лесного кота и тигра. У Вики ожерелье из клыков парочки саблезубых тигров. У Леры тоже пусть будет.

Мою нож и руки от крови, чтобы не носить с собой ее запах.

Со сломанной рогатины снял наконечник, заткнул его остриями вниз за пояс. Потом новое древко вырублю из дерева, а пока и так дойду. Еще одного крупного хищника встретить на том же участке маловероятно, а с лесным котом местным я уже познакомился вчера.

Собрался, иду дальше.

Иду и думаю – а это вообще нормально, что я не боюсь в таких ситуациях? Как машина, оцениваю варианты действий, без всяких эмоций.

Или как раз это и нормально? Цивилизованные люди на Земле так редко сталкиваются с опасностями, что не знают, как на самом деле человек на них реагирует, и уверены, что он должен бояться. А это не так. Если бы я боялся, я бы уже раз пять погиб. Нет времени бояться в момент опасности.

***

Выделение золота из намытого концентрата и обучение химии прошло без неожиданностей. Мою лекцию слушали и Беляш, и оба его парня. Парни даже подробно конспектировали.

Потом я приходил к ним еще раз, чтобы понаблюдать, как мои ученики впервые будут своими руками проводить аффинаж. И еще раз контролировал удаленно, они показывали мне основные стадии процесса по видеосвязи.

На кварцевой жиле я тоже запустил процедуру выделения золота из раздробленной руды. Использовал для этого хлорную известь. Процесс этот медленный, требует не меньше суток, а в нашем случае, когда золото крупное, до трех. Я это понимал заранее, так что мы приволокли с собой десяток пластиковых строительных емкостей, которые заполняли по очереди и давали им отстояться.

Весь процесс выглядел примерно так:

– Парни рубили руду из жилы, отбрасывая в сторону околожильный материал, в котором содержание золота меньше. Такие вот мы варвары.

– Затем кварцевую руду прокаливали и ослабляли быстрым охлаждением в воде. Затем дробили вручную, молотками на крупном камне. При дроблении извлекали для отдельной обработки заметные невооруженным глазом крупные вкрапления.

– Оставшуюся руду заливали и отстаивали в хлорке с добавкой кислоты. Выделение золота из раствора я попробовал делать на фильтре из обычного древесного угля, как это делалось две сотни лет назад в промышленных масштабах.

В результате золото выделить удалось, содержание его в руде оказалось немалым, на выходе получалось граммов пятьдесят с тонны кварца. Это высокое содержание, не рекордное, но для крупной жилы – очень и очень хорошо. У меня было подозрение, что мы извлекали в лучшем случае половину, остальное терялось из-за примитивности технологии. Но для нас это было приемлемо. Объем руды был практически бесконечен, нужно было максимально быстро, пока не появились конкуренты или экспроприаторы, получить наибольшее количество золота. А сколько его останется в отвалах – нам не важно.

Пятьдесят граммов на тонну – много это или мало? Имеющимися силами и снаряжением мы перерабатывали полторы тонны руды в день. Получалось две с хвостиком унции в день на десяток рабочих. Четверть унции на человека. На мытье золотого песка наша вторая бригада добывала вдвое больше золота.

Но тут были нюансы. Приятные и не очень.

С одной стороны, мы могли в разы увеличить скорость переработки руды за счет механизации. Ну и надежда рано или поздно наткнуться на гнездо самородков или просто участок более богатой жилы присутствует.

С другой стороны – для переработки тонны руды хлорированием требуется около десятка килограммов реактивов. Реактивов, доставляемых с Земли, а значит, на каждый килограмм есть наценка в одну десятую унции. Получается, большая часть добытого золота уйдет на закупку реактивов. Такой вот я хреновый предприниматель.

Как только обработка первой партии руды была проведена до конца, я оценил результат и понял, что технологию надо менять. Хлорирование для нас не подойдет. Так что с последующими партиями измельченной руды я отправил парней в ручей, обогащать кварцевый порошок в шлюзе, так же, как при промывке золота из песка. А потом доводить результат до концентрата мытьем в лотке. Этот способ обогащения руды использовался и в средневековой Мексике, и в Древнем Египте. Его недостатком было то, что руду необходимо перемалывать более тщательно, но эту проблему я собирался решить покупкой мельницы. Ну а выделять золото из концентрата уже можно царской водкой, или тем же хлорированием, но уже с малым расходом реагентов.