Дмитрий Леонидович - Оборона деревенского борделя [publisher: SelfPub]

В общем, первый опыт добычи рудного золота прибыли не дал, зато показал, как можно наладить рентабельную технологию.

***

В промежутках, когда я не был занят с бригадами старателей, я копал свою секретную шахту. Девушки мне помогали.

Через три дня работы, на глубине метра три-четыре, металлодетектор показал, что сигнал идет не снизу, а сбоку, изнутри жилы белого кварца. И я начал вгрызаться в твердый минерал, продвигаясь вдоль границы между жилами золотоносного и белого кварца. В камне были небольшие трещины, так что зубило, кирка и молоток постепенно победили твердую стену, я выдолбил короткий лаз, который уперся в полость в толще камня. Полость эта была заполнена глиной, а в глине наросли самородки золота, окруженные чешуей из пирита и другими вкраплениями. Размер полости был небольшой, полметра в диаметре. Но из ее стенок удалось выдолбить самородки общим весом примерно в тридцать килограммов, это уже после того, как я очистил золото от самых массивных кварцевых включений и пирита. Среди самородков был один очень крупный, по форме – несколько спекшихся желваков, и еще несколько более мелких. Один был в форме почти правильного кристалла, сдвоенной пирамиды.

Когда Лера в первый раз подняла наверх ведро, в котором на дне лежали крупные куски золота, я услышал громкое «Вау!» в ее исполнении. Вика реагировала спокойно, ей уже приходилось видеть похожее зрелище.

В конце концов, я выковырял из кварца последний кусок золота, проверил гнездо металлоискателем и поднялся наверх. Мы с девушками уселись рядом с шахтой. Перед нами на куске пленки были разложены самородки.

Я устал и отдыхал, Вика посматривала вокруг с винтовкой в руках, Лера любовалась и удивлялась.

– В этом мире так много золота? – не удержала она любопытства.

– Его и на Земле немало, – вяло ответил я. – Просто самые легкодоступные и богатые месторождения в освоенных землях уже давно выработаны. Еще в Древнем Египте, в бронзовый век, добывали тысячи тонн золота. И из песков, и из руд. И римляне в Испании тоже добыли немало, что-то порядка тысячи тонн. Только тогда на этих работах вместо техники использовался труд тысяч рабов. И вода. Специально акведуки на сотни километров прокладывали, чтобы подвести воду к местам добычи. После открытия Америк открылись новые крупные месторождения, еще в Сибири, Австралии.

– Кстати, Лера, имей ввиду, что Олег, когда очистит и сдаст в факторию это золото, тебе тоже часть его стоимости перечислит, – порадовала Вика девушку.

– А сколько получится? – заинтересовалась Лера.

– На твою долю где-то унций сто получится, с учетом примесей и дисконта при приемке, – прикинул я. – Это одна шестая от общей суммы.

– Ой, а можно я тоже акционером борделя стану? – сразу отреагировала моя вторая жена.

– Можно, – пожал я плечами. – Не вижу препятствий. Только тут есть свои риски.

– В этом мире без риска вообще ничего не бывает. Нам надо быстро все это золото очистить? – Вика мыслила более практично.

Переработка такого объема металла требует и соответствующего количества реактивов, и посуды нужного размера, и времени. А еще мне не хотелось демонстрировать мою находку рабочим. Да и Беляшу о ней знать не обязательно. Так что теперь перед нами встал вопрос – «Где аффинировать это золото?»

– Тут обработать не сможем. Реактивов недостаточно, и показывать не хочу. Какие предложения?

– К землянке отнесем, там будем очищать, а за реактивами сходим в Вилячий Ручей. Не тащить же сразу домой в Большой Бук и прямо у дома это делать, на глазах рабочих и изумленной публики? – выдала свое мнение Вика.

– Да уж, хвост рыжего кислотного дыма во время очистки не скроешь… и запах тоже. Но и за реактивами придется ходить много раз, за один такое количество не утащим. Нет у нас на это времени, – озвучил я свои сомнения.

Я почесал затылок и понял, что выбора, собственно, нет.

– Придется все-таки тащить золото в Большой Бук и заниматься очисткой прямо в деревне, на глазах зрителей. Собственно, а что мы от этого теряем?

– Если кто-то из окружающих поймет, что это за запах и дым, он узнает, что ты нашел большое месторождение золота, – разумно предположила Вика. – И в фактории могут увидеть, как ты сдаешь металл. А дальше вопрос времени, когда найдут точное место.

– Если старателей не приводить больше в Большой Бук, не найдут, – размышлял я вслух. – За нами проследить в лесу сложнее, почти невозможно. Рано или поздно кто-то из старателей разболтает, конечно, но это уже будет головная боль Беляша.

– Найдут, – возразила Лера. – Главное – знать, что оно есть. Поймут, что на ручье искать надо, тут целая золотая лихорадка начнется, как на Клондайке.

– Что-нибудь придумаем, – не стал спорить я. – Много искателей не будет, для этого надо и по лесу уметь ходить, и в золоте разбираться. А ручей тут не один, они на Вилячий в первую очередь подумают, там украинцы добывают выше по течению.

***

Поход в деревню задержался еще на день.

Вечером на досуге я прикидывал в калькуляторе цифры, сравнивая содержание золота в жиле, ее объем, размытый ручьем, и то количество, которое мы в ручье уже нашли. Цифры не бились категорически. Мы с ребятами Беляша уже извлекли из ручья десятки килограммов, хотя захватили только хвост россыпи с мелким золотом, отложившимся в прибрежной террасе, и ее верхушку – около жилы, где остались самородки. А если оценивать по содержанию золота в породе, из кварца вода должна была вымыть всего три килограмма. Разница раз в сто – это повод задуматься.

Простое объяснение, что ручей размыл очень крупное гнездо с рекордным содержанием металла, гипотетически имело право на жизнь, но звучало наивно. Потому что любая вера в счастливое совпадение наивна.

Затем я вспомнил кое-что из прочитанного, поискал более подробную информацию, и пришел к выводу, что есть более разумная версия. Когда-то этот участок планеты был дном моря. Потом он поднялся и стал возвышенностью. Или даже не очень высокими горами. Тогда же в трещинах коры образовались кварцевые жилы. А потом вода и ветер смывали и сдували с поверхности породу, понижая ее уровень. До появления растений и почвы они могли разрушить верхние слои камня толщиной в сотни метров. И вместе с основной породой они разрушали кварцевую жилу. Так что в ручей попало в сотни раз больше кварца и золота, чем я думал. Вода перекатывала золото, растаскивая его по руслу, самородки средних размеров задерживались среди кварцевых глыб в месте разрушения жилы. Так как жила идет под наклоном, это место постепенно смещалось вдоль русла.

Что из этого следует? Что самые крупные самородки могли остаться выше по течению. Потому что их вода даже катить не могла, даже во время паводка. Они так и лежат там, где упали во время разрушения жилы. А я туда не ходил, решил, что уже все ценное нашел.