Антон Тутынин - Тень Биосферы. Часть 1

- А ты молодец, - сразу начал Лютый говорить на вельзанском, языке дипломатов, на котором с ним говорила и Тень всё это время. Если уж Тень отправила его сюда, то и с девчонкой могла пообщаться, а значит этот язык спасённая знала. В бытность человеком военным ему пришлось учить все три самых распространённых в их регионе языка, в том числе и этот – издержки профессии человека, должного уметь общаться с любыми пленными. Но вельзанский не был ему родным, а потому на том же суаргесе разговаривать было куда приятнее. В руках своих он вновь держал отброшенный свёрток, который медленно теперь разворачивал.

- Вот, съешь. Забродивший фрукт поможет расслабить нервы, - протянул Лютый девушке в серо-чёрной защитной форме продолговатый фрукт. Пока та неуверенно принимала из его рук невиданное лакомство, он уже начал отрывать зубами куски от листьев, из которых состоял кулёк, медленно их пережёвывая.

Минигуль, подняв свою защитную маску, сперва осторожно понюхала неожиданный дар, затем надкусила, и, поморщившись немного, оценила-таки фруктовую горечь спиртного. Аккуратно кусая и быстро глотая угощение (при этом стараясь не дышать воздухом без фильтров), девушка быстро приговорила небольшой плод неизвестного ей дерева, моментально захмелев. В голове и правда стало чуть легче, а боль во всём теле сменилась жаром в желудке и лёгкой расслабленностью.

- Так, повернись… ага… вроде всё в норме. Так, руки, ну-ка… Сними перчатки, - Лютый словно доктор теперь командовал обалдевшей пациенткой, с облегчением отметив что у той нет серьёзных увечий или кровотечений, разве что от его взгляда не укрылась та неуверенность и осторожность, с которыми спасённая манипулировала некоторыми пальцами. Как и ожидалось, те были недавно вывихнуты – суставы сильно опухли и явно доставляли серьёзную боль.

- Вот, приложи к суставам – боль утихнет, - протянул он мелкую зелёную кашицу из листьев, что совсем недавно выплюнул на свою ладонь, - Не бойся, не ядовитая.

Минигуль пусть и с осторожностью, но приняла странный дар рогатого чудовища, приложив к костяшкам пальцев не очень приятного вида кашицу.

Девушка до сих пор молчала, видимо из страха продолжая выполнять его требования, так что Лютый дал ей пару минут на то, чтоб прийти в себя и чтоб боль в её руках хоть немного ослабла, прежде чем задавать какие-нибудь вопросы. И видимо расчёт был правильным, так как Минигуль заметно расслабилась, почувствовав, что боль в руках и правда наконец отступает.

- Ты говоришь на канторне или суаргесе? Или знаешь только язык дипломатов? – заговорил наконец Лютый, продублировав вопрос на трёх этих языках, продолжая рассматривать внимательнее спасённую девушку. Её измождённый, покрытый пылью и копотью вид красноречиво мог сказать почти обо всех приключениях, выпавших на долю беглянки, да и дрожащие ноги и руки добавляли весьма немало антуража общей картине.

- Ты что, говоришь на трёх языках…!?

- А почему нет? Тебя что-то не устраивает?

- Я… да… то есть нет. Простите, я говорю обычно на суаргесе, вельзанским тоже владею, но много хуже. Но… у вас ведь рога, и кожа зелёная. Я думала вы что-то вроде нового мутанта, а они не говорят. Совсем… - покосилась на трупы искажённых беглянка в растрёпанной, явно вручную сшитой из разных частей военных обносок форме. Похоже кто-то из числа выживших время от времени перекраивал старые одёжки, пытаясь выжать из наследия прошлого максимум.

- Да я уже понял, - поморщился Лютый, погладив место сквозного ранения на левом бедре, которое всё сильнее зудело. Говорил он теперь на суаргесе, языке более родном чем все остальные, - В общем объясняю заранее. Мы не альтруисты и просто так попавших в беду дев не спасаем – это не к нам, это к древним воинам, жившим тысячи лет назад, но они давно вымерли сама понимаешь. Так что считай себя военнопленной, или ещё лучше трофеем. Мы только что победили, убив тех, кто претендовал на тебя, а значит ты теперь наша. План такой. Сейчас вон тот Говнюк догрызёт того толстопуза, мы запрыгнем ему на спину и помчимся наконец назад домой, туда, где течёт чистая вода, зеленеют деревья, и с самого рассвета верещат толпы птиц, мешая честным ТРУЖЕНИКАМ ДОСЫПАТЬ! – неожиданно крикнул Лютый в небо, туда, где снова раздавались крики хищных пернатых, - Пернатые будильники, чтоб их…

- Поняла? – опустил он наконец на девушку свой взор.

- Я… а можно задать вопрос? – помялся секунду трофей, теребя собственные пальцы, уже почти переставшие болеть и чуть занемевшие.

- Задавай.

- Вы собираетесь меня съесть? – чуть не плача пробормотала Минигуль. Девушка уже и не рада была такому спасению, но всё ещё в её душе теплилась надежда хотя-бы выжить, всё же обращались с ней пока хорошо.

- Что за чушь?! Я разве похож на того, кто ест людей? – неподдельно удивился Лютый.

- Да…

- А вот сейчас было обидно! - сложил он руки на груди, укоризненно глядя на поникшую девушку, - Да будет тебе известно, милочка, что раньше и я тоже был человеком, буквально два месяца назад (один месяц здесь 40-41 день), при том весьма умелым. Но жизнь, как видишь, распорядилась моей судьбой иначе чем я планировал, лишь чудом я выжил после ранения внутренних органов, пострадав от неожиданной атаки одного из предателей моей группы. Но одно юное золотце к счастью спасло меня, перекроив моё тело на свой лад, тем самым сделав его сильнее и лучше, после правда взяв обещание помочь ей возродить жизнь на нашей многострадальной планете. Тебя скорей всего ждёт то же самое: стать частью нового мира, или погибнуть.

- Мне? Но я не хочу носить такие рога! Я не хочу быть зелёной! Я не хочу терять свою человечность в конце концов!

- Цыц! Для нытья ещё будет время! Тебя кто учил принимать важные жизненные решения? Няньки-истерички? Сперва получить полную информацию, потом всесторонне проанализировать её, и только потом принять взвешенное решение. Твои эмоции здесь только вредят! Тебе сколько лет? Пятнадцать что ли?

В это время с боку почти бесшумно к ним подошёл огромный панцирник, весьма довольный недавним боем и последовавшей за ним трапезой. За время стремительного спринта и боя, зверь даже чуть похудел и осунулся, настолько высок был расход энергии на запредельный уровень активности и ускоренную регенерацию. Десятки порезов на его панцире уже перестали кровоточить, а опухлости ушибов уже начали опадать. И только что наполненный под завязку желудок зверя уже начал медленно сжиматься назад, стремительно переваривая поглощённое мясо.

Неожиданно зверь, облизывающий свою довольную окровавленную морду, резко замер, прислушался к себе, и странно согнувшись исторг из задней части тела внушительный запас каловых масс. Довольный тем что как следует облегчился, Говнюк тут отбежал чуть подальше, уселся, и спокойно продолжил облизывать те раны, до которых был способен дотянуться самостоятельно. Куча так и осталась лежать рядом с общавшейся парой, источая неприятную вонь.