Владислав Жеребьёв - Судьба Бригадира [litres]

– Сдурел?! – захрипел он, перебарывая дискомфорт в горле и ноющую боль в паху, где недавно побывало колено противника. – Смерти хочешь?

– По смерти хожу, со смертью дружу, – выдал нараспев незнакомец. – А вот чтобы таких дураков «с воздуха» присылали, в первый раз вижу.

Феникс скосил глаза в сторону лежавшего на земле автомата. Приметная надпись «Банхаммер» на прикладе бросилась в глаза.

Снова послышался смех.

– Не лезь к чужому стволу, парень, не вывезешь. Да и потом, «Банхаммер» мой сейчас – что дубина. Там холостые.

Так вот, значит, и познакомились. До стоянки Мастера было метров триста, и, что удивительно, свернули не в сторону огня, а пошли краем поселка, нырнули в овраг, отошли немного по низине и гнилой воде, и только после этого сталкер остановился и скинул рюкзак. Нашлось тут и кострище, упрятанное под развалинами сторожки, и лопата, и прочий скарб для обустройства временной стоянки.

– Зачем ты вообще на меня напал? – хмуро поинтересовался Феникс у распаковывающего припасы Мастера. – Заняться больше нечем?

– Да я и не нападал даже, – хохотнул сталкер. – Так, подзатыльников навалял. Вы, народ «с воздуха», за Кордоном живущий, будто земли под ногами не чуете. Идете по лесу, как по грибы. А если аномалия вылезет? Мутант из-под коряги лапу потянет? Не? Не думал?

– Думал, – нехотя подтвердил Феникс.

– Но не это самое гадкое. – Мастер достал спички, принялся разводить костер. – Тут банды по округе шныряют. Им такие живчики, как ты, всегда пригодятся. Поймают такого, посадят на цепь да толкают вперед себя по дороге или леску проходимому. Где расходник пройдет, там и остальной рейд протопает, а если нарвется на что, так расходника, прости за тавтологию, и в расход пустить можно. Жертвовать своими следопытами не всегда верно, когда у тебя каждый такой боец на особом счету и положении, а вот пушечное мясо, оно сгодится.

– Да, сплоховал, – погрустнел Феникс. – Сколько войн протопал, сколько мрази выкосил, а тут так феерично в лужу сел.

– Да не грусти. – Мастер пустил огонь по бересте, подсунул под сухой хворост, и тот быстро занялся. В ход пошли поленья. – На Кордоне всегда так. Старый ход. Пока проберутся, пока внутри окажутся. Особенно если в баке сержанта сюда переправляют, так еще и голова дурная после бензиновых-то паров. Вечно у него этот насос течет, а он, скотина, прокладку копеечную поставить не может. На мелочи экономит. Вот и решил я тебя тут подождать, а для пущей острастки поставил костер-приманку. Зелень, она что, сразу на огонь лезет, будто мотылек на свечу, а у костра, братка, может и кто похуже мутанта сидеть. Мутанты – что с них взять, зверье в основном. По аномалиям тут тоже чисто, они в основе своей дальше по Зоне идут и в гнилых местах рождаются.

– Слушай, а наш парень, он же в эту сторону идет?

– Брайн твой?

– Ну, мой – не мой, а тебе за него конкретно забашляют.

– Неувязочка тут.

– Какая?

– На вот. – Мастер протянул Фениксу котелок. – Ниже по склону ручей, редкость тут, чистый. Не раз из него пил. Набери там водички, да макарошки заделаем с тушняком. После этих упражнений на свежем воздухе аппетит просыпается зверский.

Видя, что Мастер особо никуда не торопится, Феникс пожал плечами и спустился к ручью. В этом месте, действительно чистом, зеленом, умиротворенном, и не верилось, что где-то тут может таиться отвратительный мутант или прятаться под камнем, в окружении смертельных электромагнитных колебаний, редкий артефакт, способный принести невиданную меткость или долголетие механизму. Разные свойства у них бывали. Феникс бегло ознакомился с матчастью по артефактам, вызвавшим у него наибольшее любопытство, и пришел к неутешительному выводу. В Зоне во всех почти случаях действовала некая «русская рулетка». Артефакты были почти не классифицируемы. Свойства их не всегда ясны, так же, впрочем, как и побочные эффекты. Больше всего это было похоже на фокус-группу по тестированию нового препарата. Вроде бы и лечит, но не исключено, что покалечит.

Сейчас же было тихо, мирно, и Кордон со своими заборами, автоматчиками и приказом стрелять на поражение, касающийся всех нарушителей периметра, выглядел больше ширмой, пугалом для слишком любопытных и пылких юношей, нежели реальной преградой. Зачерпнув воды, Феникс распрямился и вдруг застыл. Почувствовал, как чей-то внимательный, недобрый взгляд уперся ему в спину острым лезвием неприязни. Одна рука «меченосца» сжимала ручку котелка, вторая медленно пошла вниз, пока не очутилась на «Глоке», временно позаимствованном у Мастера. Мысли побежали стремительно. Годами тренированный такими ситуациями мозг начал быстро рассчитывать возможные последствия и причины появления ощущения. Пространство вокруг было открытое, признаков жизни не наблюдалось, кроме самого Кордона. Могли тут и люди появиться, но их-то Феникс точно бы услышал. Все в этом мире аномалий шло наперекосяк. Чувства притуплялись, внимание рассеивалось, привычные ситуации превращались в смертельные ловушки, а вроде бы простые тактические ходы противника становились совершенно неожиданными. Тот же костер приметный Феникс бы расшифровал на раз, однако тут попался сразу, наступил на «противопехотную мину» собственной самоуверенности. А тут не просто чье-то внимание ощущалось, а злоба лютая, такая, что казалось, будто ее пощупать можно было.

Позади послышались неторопливые шаги. К ручью спустился Мастер, остановился, обвел пейзаж вглядом.

– Чувствуешь? – тихо поинтересовался Феникс.

– Что чувствую?

– Злобу.

Подрывник пожал плечами.

– Привык уже.

– И что же это?

– Это? – Сталкер опустился на траву, сорвал травинку, принялся крутить ее в руках. Автомат он уложил рядом, с таким расчетом, чтоб только руку протянуть в случае опасности. – Это Зона, Феникс.

– Зона? Зона не может смотреть. Это же просто территория.

– Я вижу, умный ты мужик, – прищурился Мастер, – однако если хочешь тут выжить, понять должен одну важную вещь. Зона отчуждения – она не точка на карте, не страшный сон для маменькиных сынков; это уродливый, мощный и всеобъемлющий организм. Зона живая, а то, что ее наполняет, это и есть клетки, мышцы, скелет. Все – от бюрера или ворма до веселого выворота – это Зона. Каждый камень, каждая смертельная ловушка, каждый артефакт, встретившийся на твоем пути. Зона существует независимо от того, есть ли мы тут или нет. Для Зоны мы, сталкеры, – это вирус, а мутанты – это антитела. Они блуждают по оврагам, чащобам, развалинам, старым коллекторам и заброшенным улочкам поселков и, находя нас, вирус, пытаются уничтожить. Уйдут люди из Зоны, может, она и сама успокоится.

– Так, может, и правда, уйти?