Артем Матюшенко - Приграничное владение 3

Старик архимаг сидел в широком мягком кресле у почти прогоревшего камина. Он поднял на Югора свои выцветшие глаза и сказал, вроде даже не удивившись:

— А, это ты, Рыба, проходи. Скажи, мои слуги мертвы?

— Да, Тискор, мы перебили всех! — Криво усмехнулся толстяк.

— Ну что же, от тебя я иного и не ожидал. — В руках Югора была веревка и старик, кивнув на нее, продолжил, — Я смотрю, ты решил повеситься прямо в моей башне? Что, не пережил презрения своего отца или тебе души сожженных на кострах не дают покоя?

— Что? — Вскрикнул Югор. — Это веревка для тебя! Понял, старый дурак, она для тебя! Наверное, ты не ожидал увидеть меня? — Усмехнулся он снисходительной ухмылкой. — Не думал, что я приду поквитаться?

— Почему же? — Спокойно посмотрел на него маг. — Такая свинья, как ты, всегда будет в грязи и крови, найдет их где бы то ни было. Смотрю, твой человек придумал что-то новенькое?

— Да! Это «подавитель», он полностью блокирует твои возможности. Теперь ты словно простой оборванец, незнакомый с искусством магии. — Показал магистр серебряный кубик с вставленным в него красным рубином.

— Как и ты, Югор, как и ты. — Кивнул архимаг. — Только я лишен дара лишь мгновенье, а ты был таким всю жизнь.

— Врешь, старая развалина, у меня есть талант и если бы его смогли тогда разглядеть, то я давно был бы в магистрате академии.

Старый маг прикрыл свои глаза и покачал головой. — Какой же ты непроходимый дурак, Югор. Жалкий дурак! Да если бы я знал, кем ты станешь, я бы приказал сгноить тебя в темнице, а не давать еды и денег.

— Денег?! Еды? Да тех жалких медяков мне не хватило и на пару дней! Ты просто не знаешь, как мне приходилось выживать! — Завелся Югор. — Он подошел вплотную к сидящему на кресле старику и ухватил того за ворот халата и начал трепать словно взбесившаяся шавка. — Мразь, какая же ты напыщенная мразь. Все вы маги такие, но теперь мое время. Я отомщу!

— Ты бездарность, маленький Югор, мне тебя просто жалко. Ты полный ноль. Никчемность, зря появившаяся на свет.

Шамкал старик своими морщинистыми губами и глядя водянистыми выцветшими глазами и от этого Югору стало нестерпимо обидно, он думал, что получит полную власть, застав врасплох старого мага. А тот, даже став беспомощным без своей магии, только насмехается над ним. Сволочь! Мразота!

Он думал, что старик обделается со страха и будет умолять оставить его в живых, а он, как и много лет назад, снова называет Югора бездарностью.

— На, на! Старая, напыщенная мразь! — В его руке словно сам собой появился выхваченный кинжал и прежде чем опомнился, он нанес в грудь архимагу несколько сильных ударов.

— Я же говорил, что ты дурак и бездарность, маленький Югор. — Казалось улыбка светилась в самих глазах старика, пока его насмешливый взгляд совсем не угас.

— Зачем?! Что ты наделал! — Ворвался в комнату герцог Кранк в сопровождении своего секретаря. — Он же специально провоцировал тебя, чтобы уйти легко. Ты дурак, Рыба!

— Что? Я не позволю обращаться со мной в таком… — Секретарь Кранка, сэр Арвис, подойдя сзади, обхватил Югора своими сильными руками, а в комнату старого мага вошло еще несколько головорезов Кранка.

— Что там со слугами мага и людьми этого болвана? — Чуть обернувшись, спросил у вошедших герцог.

— Всех. — Кивнув, кратко ответил человек с окровавленным мечом в руке.

— Тогда этого свяжите и чтобы ни один волос не упал с его головы. Ясно? — Кивнул Кранк на замершего Ларса, так и державшего в руке серебряный кубик-амулет.

Когда за уведшими артефактора людьми герцога закрылась дверь, он повернулся к сдавленному железной хваткой молодого рыцаря, Югору.

— Ты сделал непростительную ошибку, Рыба. Ты убил мага, а он нужен был мне живым, понимаешь, живым? Я должен был выпытать у него, где спрятан кодекс. Он был умен и хитер, книга может быть спрятана как в его замке, так и за сотни миль отсюда. Понимаешь ты это или нет, тупица? — Заорал он внезапно на толстяка магистра и отвесил тому звонкую оплеуху, потом, будто успокоившись, принялся говорить дальше:

— Узнать, где книга, а уже потом забрать себе, хоть и совсем малую жизненную энергию Тискора. Ты все испортил, Югор, ты действительно полный ноль! Держи его крепче, мой мальчик, — кивнул он своему секретарю.

Югор попытался было вырваться, но руки рыцаря только сильнее сдавили ему грудь и он непроизвольно застонал.

— Мои люди, — прохрипел он, — три сотни моих воинов храмовников, они не будут тебе подчиняться. Они отомстят!

— Да? Не будут? Ты так думаешь, Югор? После того, как ты погиб от руки старого архимага? А куда им еще идти? Нет, Югор, ты давно проиграл императору и даже не понял этого. — Усмехнулся Кранк. — Я дам твоим людям приют в моих землях. Все они будут моими новыми солдатами, которых я рано или поздно пошлю на смерть, но они, глупцы, будут только благодарить меня, так как я дам кров их семьям и кусок хлеба их детям. Они не будут знать, как ты умрешь, да если бы и знали… мстить, за тебя? Да кому ты нужен, глупый толстяк? А когда тушки ваших братьев-храмовников останутся на поле боя, не важно где и как они погибнут, то на меня будут работать их жены и их дети. Стадом всегда нужно управлять стальной дланью!

Югор еще что-то попытался сказать, но из груди вырвался лишь хрип.

— Ни слова больше, мой дорогой недалекий магистр, пришло время умирать, отдайте свою душу отцу хаоса. Забавно, не правда ли? Вы всю жизнь жгли деревенских простушек, обвиняя их в колдовстве и били себя в грудь, что стоите на рубеже света и тьмы, не давая хаосу пустить ростки в душах людей. И ведь это были лишь пустые слова. Пустые слова, — покачал головой Кранк, — но в конце концов, вы сами послужите и отдадите свои души повелителю хаоса. Как говорится, за что боролись…

Кранк не спеша снял с головы начищенный до блеска стальной шлем, потом запустил пальцы за вырез кольчуги и выудил на сет серебряный амулет в виде крупного паука. Он осторожно погладил спинку паучка, где был вделан кроваво-красный камень, словно это был вовсе не амулет, а живой питомец. Потом прошептал короткое заклинание и ножки паука зашевелились.

Напуганный Югор еще раз безрезультатно дернулся в объятиях молодого мага, но только застонал, теперь уже от ужаса, потому что Кранк держа ожившее насекомое перед собой, приблизился к бывшему магистру.

— Выпей его досуха, мой маленький дружок. — Он разорвал ворот рубахи храмовника и прислонил паучка к толстому телу. Паук сразу же воткнул свои острые ножки в грудь Югора и кровавый камень стал равномерно вспыхивать по мере того, как жизнь бывшего магистра некогда могущественного ордена, утекала из тела. Наконец некогда пухлое лицо Югора превратилось в иссушенную, морщинистую маску дряхлого старика.