Виктор Мишин - Солдат [Солдат. Превратности судьбы. Возвращение]

— Ты, сука, чего творишь? — заорал было толстозадый следак, но тут же подавился своими словами и начал вертеться по полу автобуса. Конечно, пуля в колено — это очень неприятно, зато придает скорости и добавляет слов в лексикон.

— А теперь, ребятки, расскажите-ка мне, какого хрена вы вообще к нам приперлись? Как вышли на нас и куда везете, начинайте, я послушаю.

Допрашивать было неудобно, все же автобус здорово штормит на ухабистой дороге, но всего три выстрела, это считая тот первый в следака, и я знаю весь расклад. Самого следака пришлось завалить первым, больше всех орал и выделывался, зато остальные стали сговорчивее.

Как и думал, в наши вещи заглядывали именно в автобусе. Вот ведь сука, надо же было какому-то ушлепку в них влезть, а потом еще и в ментовку бежать. Найду — убью!

А в том, что найду, не сомневался ни на секунду. Мусора были обычными «оборотнями», наподобие тех «смершевцев», которых я завалил тогда в Сталинграде. Ничего святого, только бы кого-то обокрасть. Прикрытие отличное, делай что хочешь, хрен за жопу возьмут. Они здесь, на Дальнем Востоке, себя вообще хозяевами жизни чувствовали.

Автобус едва отъехал от города, пара километров всего, а уже лес вокруг приличный. Заставив водителя найти съезд и углубиться в рощу, что была справа, хотел было выходить, но шофер поступил неправильно. Ну ладно бы просто вылез и сбежал, пофиг, я не собирался его догонять, тем более жизнь обещал, так этот дурачок за ствол схватился. И ведь, что характерно, стрелять стал не в меня, а в девчонок. Чудом не попал, а в ответ выстрелил уже Петя, я ему один ствол ментовский отдал. Наповал, прямо в лоб.

— Урод! — только и сплюнул мой друг и стал помогать мне выносить вещи. Ходок он еще тот, а баулы тащить нужно, что делать, даже Алене приходилось помогать мужу, поддерживая. По шоссе в город возвращаться не стали, пошли через частный сектор и, вот надо же так, нарвались на гопоту. Проблем бы они нам доставить не могли, мы же при стволах все, да вот только шуметь было неохота. Так, загнали их в тот полуразвалившийся домик, откуда они и выперлись, дверь подперли доской, да и ушли. Почему именно гопота? Так серьезные бандосы стрелять бы начали, а у этих не было огнестрела, один холодняк.

— Ты сказал, что есть судно? — спросил Петя, когда показался порт.

— А то! Там стоит амеровский сухогруз, весь день на разгрузке. Станки какие-то привезли, много. Поговорил с капитаном, тот сказал, что уходят они завтра утром, успеем.

На самом деле, я капитану представился американцем, причем реальным своим именем в Штатах. После войны, до сих пор еще, на каждом судне присутствует представитель разведки ВМС США. Неофициально, конечно. Так вот, назвавшись капитану, попросил того позвать разведчика. Потребовался всего час, чтобы объяснить ситуацию лейтенанту Митчеллу, представителю флота США. Тот, конечно, очень удивился, когда я назвал ему имя, место службы и должность, но поверил, так как мне был известен старый пароль, с каким я сам в прошлом году сюда прибыл. Выслушав меня, он немедленно приказал грузиться на борт и оставил меня, чтобы ускорить подготовку к выходу в море. Конечно, я не хотел так светиться, ведь прибыв сюда, я вроде как инсценировал свою гибель, а тут воскрес. Но решил все валить на варварские поступки страны Советов. Я так прямо и сказал, что меня выкрали бандиты, а позже я попался милиции и меня посадили за шпионаж, и ведь даже почти не соврал нигде.

— Я сам не принимал участия в ваших поисках, сержант, но слышал об этом. Тогда было много шума, но Советы никогда особо не помогали нам, вы же, наверное, сами знаете? — Разговор у нас тогда был долгий.

— Да, мистер Митчелл, ужасно закрытая и мрачная страна. Позволите просьбу?

— Да, конечно, сержант!

— Со мной будут трое русских, возможно ли их взять с собой?

— О, это проблема, могут выставить ноту протеста, — задумался лейтенант, — кто они такие?

— Обычные граждане, запуганные их судебной системой и бегущие куда глаза глядят.

— Они сбежали из тюрьмы? — удивился разведчик.

— Один из них, но ищут всех. Это семья, муж, жена и дочь четырех лет. Их обвиняют в пособничестве мне лично и Штатам в частности. Мы оба выбрались из тюрьмы, и я хотел бы увезти их из этой ужасной страны.

— Только если все сделаем тихо. Нужно ночью попасть на корабль. Есть пара мест, куда их досмотровая команда не заглядывает. Я там везу свое оборудование, ну и… — что и, я понял — нелегалов, что забрасываются в страну Советов для подпольной работы, ежу понятно.

— Хорошо, ночью мы будем здесь. Как дать сигнал?

— Может, вам самому не ходить? Вас же разыскивают!

— Я через всю страну сюда добрался, думаете, меня теперь что-то сможет удержать?

— А как насчет пули? — с интересом спросил лейтенант.

— Я жил в России почти год, даже говорю по-русски. Как уже сказал, я сюда долго добирался, причем не всегда тихо…

— О, были заварушки?

— А то как же. Пришлось немного пострелять. Благо в корпусе спецназа меня хорошо этому научили, победителем вышел я, но вот мой русский друг получил пулю в живот. О, ничего особо серьезного, — я поднял руки, останавливая готовый сорваться из уст лейтехи вопрос, — его немного подлатали, но ходит пока с трудом.

Ночью мы были в порту. Как по заказу, появились какие-то странные патрули на улицах, добираться было невероятно трудно. Наверное, ментов убитых нашли. Родителям маленькой девочки Маши приходилось буквально закрывать ей рукой рот, чтобы та не спросила что-нибудь в самый неподходящий момент и не привлекла ненужное внимание. На судне нас встретил сам разведчик и спокойно, не встречаясь с членами команды корабля, провел в нужную каюту.

— К сожалению, могу предоставить вам только одну каюту, сержант, уж извини, — заключил он, когда мы наконец вошли и закрыли дверь.

— Спасибо, лейтенант, вы очень любезны, — искренне ответил я.

— Я специально вас провел так, чтобы никто не видел. Мало ли, пойдут вопросы… А когда ничего не видел, то и рассказать ничего не сможешь, ведь так? — улыбнулся разведчик.

— Абсолютно верно, спасибо еще раз.

Митчелл вышел, а мы принялись устраиваться. Плавание будет долгим, судно еще пойдет в Японию, а только затем в Калифорнию. Немного, но это напрягало, скорее бы уже добраться.

— Сань, а ты мне так и не сказал, как тебя в Штатах звали-то?

— Почему звали? Я хоть и инсценировал смерть, но мои документы и все мое имущество никуда не делось. Адвокаты еще четыре года ничего не дадут тронуть. Такие законы там, частная собственность неприкосновенна, особенно если есть завещание и прочие документы.

— Так как зовут-то?

— Джейк, — бросил я, а сам задумался, вспоминая, что уже отвык от нового имени. Но ничего, привыкну, скорее всего, в Союз я больше не вернусь. Я ведь и ехал-то только узнать, как Петруха, ну, была идея забрать его с собой, хотя вряд ли бы вышло, не влипни мы в такую передрягу.