Виктор Мишин - Второй Шанс [Начало. Снайпер. Счастливчик]

Сегодня к обеду заявились менты, друзья пришли проведать Валеру, а следом за ними и жена с сыном. Сыну лет десять, такой пацан бойкий растет, матери помощник знатный.

В госпитале было ужасно скучно. Прослушаешь сводку и опять в думках. Истомину хоть бумаги какие-то принесли, наверное, не шибко секретные, раз разрешили, тот с головой ушел в работу.

Через неделю я покинул уютную палату госпиталя и поехал домой. Дома как всегда меня ждали с нетерпением мои девчонки. За неделю в госпитале я что-то обозлился на всех вокруг, может, просто устал, поэтому рад был родным.

— Тебе просто на перевязки нужно ходить или еще что-то? — спросила Светланка.

— Да сама перевяжешь, ты же у меня вроде сестра?

— Конечно, что будем делать? Так хочется куда-нибудь съездить. — Прямо в точку попала.

— Я узнаю, можно ли мне уехать из Питера, если добро дадут — рванем на машине по стране?

— Куда по стране? У нас же дети! — как-то даже испуганно спросила супруга.

— Да, не лучшее предложение, а ты куда хочешь? — решил я отдать выбор Светланке.

— Ну, я не знаю, может, в Москву? Очень хочется там побывать, — сказала и потупила взгляд жена.

— А что, я сам ее в принципе не очень-то и видел. Давай в Москву, а там может еще куда-нибудь. Я бы в Ярославль, Переславль, Ростов съездил.

— Это ведь восточнее, там войны не было?

— Ага. Соответственно там почти обычная жизнь, хотя провинция еще та… — Я действительно хотел бы побывать там, откуда сюда и провалился, ну вот просто интересно посмотреть, что там и как.

— Когда узнаешь? — робко спросила любимая.

— Да сейчас съезжу на Литейный и позвоню, куда положено, а там уж как решат.

Я действительно почти сразу поехал в управление. Перевязку пока делать рано, с утра после обхода врача мне сменили повязку. Пока дети были в саду и школе, а маленькая играла в кроватке, вспомнили с женой, что мы вообще-то супруги. Так что поехал в контору именно что сразу, почти.

— Прости, родная, — сказал я любимой, лежа рядом и разглядывая ее красивое лицо.

— Ты это о чем? — с улыбкой, с огромной и счастливой улыбкой спросила Светланка.

— Прости, что редко напоминаю тебе о том, как я тебя люблю. Да, я уезжаю, да, редко бываю дома, черт возьми, я знаю, что виноват перед тобой, но ведь и ты знаешь меня, знаешь и все прекрасно понимаешь. Как же хорошо, что ты такая у меня умница.

— Знаю, любимый. Ты не можешь спокойно спать, зная, что где-то на краю земли есть дело, которое можешь выполнить только ты. Выполнить так, чтобы сберечь множество людей, хоть бы и в ущерб своему здоровью и жизни. Все я знаю, ты прав. Да, в самом начале я, бывало, подумывала, что ты лишь гонишься за воинской славой, как многие другие, уж я всяких в армии повидала. Но так я думала только несколько дней и то не всерьез. Нет, ты это что-то другое. Такое чувство, что ты кому-то должен целую жизнь. А этот кто-то — весь наш народ.

— Слушаешь тебя, и прямо хорошо становится. Ты воспроизводишь то, что я сам боюсь принять и потому стараюсь не думать об этом. Ты чертовски права насчет «долга». Я, мои родители, мои друзья и их родители, все мы в таком долгу перед всеми вами, ты даже представить себе не сможешь, даже если очень сильно будешь стараться. А то, каким способом я отдаю эти долги, не важно. В меня кто-то вложил эти навыки и способности. Способности чуть большие, чем у большинства даже более опытных воинов. Ты видела мои награды, а думаешь, они мне нужны? Нет, врать, конечно, не буду — приятно это, черт возьми. Приятно от того, что ценится то, что я делаю для страны и людей, а не сами висюльки.

— Да, я вижу, все в тылу рядятся, если честно, так даже неприятно смотреть, а ты надеваешь только по приказу и то из-под палки.

— А знаешь, почему одну награду я всегда ношу и именно она мне дороже всего? — спросил я и взглянул с интересом на любимую.

— Знаю какая, но не знаю, за что она? Я не раз видела, как ты оставляешь все ордена, даже если идем куда-то, где все их носят, но одну медаль ты носишь всегда, я как-то стеснялась тебя спросить раньше.

— Ты права, — я погладил одинокую медаль «За отвагу» на груди, — эту я и считаю самой заслуженной, ну может, еще первую Красную Звезду, они в принципе даны за одно и то же, но в разное время выполненное.

— Ты никогда не рассказывал, ты вообще мне ничего о войне не рассказываешь, в отличие от семейства «Болтуновых», — так мы в шутку дома звали Истоминых.

— Так ты вроде и не спрашивала никогда, об этой медали я бы рассказал, — я правда хотел поделиться с женой.

— И? — с интересом спросила Светланка, торопя меня.

— Эту медаль мне вручили за то, что я сделал, наверное, именно то, для чего и пришел в этот мир. У меня получилось вывести из окружения множество людей, некоторые из них позже стали моими братьями, моей семьей. Вся моя теперешняя жизнь это цепочка от того первого поступка. Если бы я растерялся, испугался или просто погиб, не было бы ничего, что есть сейчас. Я не преувеличиваю, вот ни капельки. С Саней Зиминым сделали первое дело, спасли дивизию от окружения и разгрома. Благодаря этому началось мое становление как сотрудника спецгруппы Ставки. Точнее, и спецгруппу создавал в принципе я. Не было бы спецгруппы, я не оказался бы тогда под Ленинградом, хоть и ранен был. Без всего этого я вряд ли бы встретил тебя. — Слезы текли по любимому лицу, а я выпил глоток воды, не привык о таком рассказывать, даже во рту пересохло. А ведь никому и не рассказывал никогда.

— Да уж, теперь и я понимаю, почему именно эта медаль тебе так дорога!

— Ну и славно, — поцеловав любимую, я накинул шинель и вышел из квартиры.

Связавшись с Москвой, кратко обрисовал ситуацию. Рассказал о тех, кто в госпитале и кто выздоравливает. Приказали написать подробнейший рапорт и по прибытии в столицу передать кому нужно. Мне же разрешили поездить немного по стране, но только в том же отчете я должен точно указать, где я буду и когда. Естественно, я даже не думал, что меня вообще отпустят, поэтому то, что надо спланировать всю поездку заранее, принял спокойно. Начал думать, конечно, надо бы Светланку поставить в известность, но думаю, это будет что-то вроде сюрприза. Вряд ли расстроится от того, что не спросил ее. Да и что там особо хотеть-то, далеко меня не отпустят все равно. На юге пока делать нечего, холодно еще, съездим летом, дикарями. А так думаю посетить Москву, как и хотел ранее, съездим в Ярославскую область, да и хватит пока. Зима еще, куда ехать-то?

Также было приказано взять с собой двух человек, для охраны, конечно, я попросил взять своих, разрешили. Вот и славно, возьму Саню Зимина и Сему. Молодому вообще все интересно, да и ко мне он неравнодушен, в хорошем смысле этого слова. Семен мне постоянно в рот заглядывает, когда я что-то говорю, и это не подхалимаж, он действительно меня уважает, это видно, и учится. Прямо с Литейного связался со школой и попросил передать моим прибыть ко мне домой.