Виктор Мишин - Второй Шанс [Начало. Снайпер. Счастливчик]

— Нормально, — спокойно ответил мастер. — Давай, часика в четыре приходи. Парень, — вдруг произнес он и, секунду подумав, продолжил: — вы из разведки?

Я огляделся по сторонам.

— Да, Николай Иванович, только это военная тайна. — Я растянул губы в усмешке.

— Это я понял, вон как за нами следят, — мастеровой обвел глазами округу. — Скажи, как на фронте? Под городом совсем трындец?

— На фронте пока все так же. Под Москвой начали фрицам по башке стучать. Скоро везде начнем. Отец, ты только не распространяй, ладно? А то мне влетит.

— Не боись! Не маленький. Как думаешь, город возьмут?

— Вот на это отвечу точно, нет, не возьмут!

— Почему-то я тебе верю, сынок, — улыбнулся он, — наверное, ты мне сына напомнил. Да и потрепало тебя, смотрю, — он указал на нашивки за ранение, — не тыловая крыса. Помотало тебя видать.

— Есть немного, — я потер раненую руку, — сын-то тоже на фронте?

— Да. Похоронку не получали, может, живой еще.

— Верь, отец. Пока есть вера и бойцам легче, они чувствуют, что их ждут, что на них надеются.

— Спасибо, парень. За разговор душевный. Берегите себя и бейте этих гадов посильнее.

Он развернулся и побрел по цеху, а в глазах его стояли слезы. Скупые слезы отца.

Дело двигалось. Истомин каждый день приносил новые данные. Дело стопорилось из-за проблемы с Невским пятачком. Там ситуация менялась ежечасно. Командование фронтом все время что-то меняло, дополняло и опять меняло. Ставка, зная о сложностях на Невском пяточке, в этом варианте истории, уделила должное внимание этой проблеме. Помощь сюда шла постоянно. Потери были меньше — это точно. Мы с Истоминым, следя за подготовкой командования, даже шутили:

— Так готовятся, как будто самого Гитлера собрались валить.

Наша группа проводила тренировки в парке возле Адмиралтейства. Бегали, прыгали. Немного постреляли. Потом нам запретили это, чтобы лишний раз не пугать жителей. Народ-то сейчас и так напуган чересчур. Вот тут и пригодились глушители. Новые Иваныч сделал еще лучше. Только размером были чуточку больше, но стреляли почти бесшумно.

Постепенно перешли к выработке боевого слаживания в условиях городского боя. Попутно показывал и отрабатывал с ребятами некоторые приемы рукопашного боя. Зимин еще при первом нашем задании насмотрелся, вот и просил, пока есть время, немного им показать. Выходило с трудом. После нескольких легких бросков и пары резких ударов руками понял — рука еще здорово болит. Пришлось себя осадить, просто показывал, а потом объяснял ребятам, как не надо делать.

— Саня, смотри сюда, — я взял Вано за кисть руки, — не надо пытаться сломать ему руку и силы здесь совсем не надо. Достаточно легкого нажима, — я нажал на кисть, и Вано тут же присел на корточки, а затем вообще встал на коленки, — видишь? У него силы в три раза больше, чем у меня, согнуть руку или сломать, так просто, я никогда не смогу. Но вот этим движением противник перед тобой становится открытым, дальше только выбирай, валить его или оглушить.

— Здорово, Серег, а ты долго учился?

— Наверное, очень долго, я видел у нас на родине многие обучались у китайцев, которые после Халхин-Гола у нас осели. Так они такое вытворяли, ухх! — Рубанул воздух рукой Мурат. — И ты не хуже, я видел, как ты фрица положил, когда мы вместе выбирались из котла. Так еще и раненый был.

— Да ладно, не бери в голову, случайно. Китайцы, они вообще с детства всякому учатся. Я же так, немного. Мне было лет десять, у нас в доме дядька появился. Служил раньше на Дальнем Востоке, ну вот, к нему у нас ходила вся босота, кто хотел спортом заниматься, а не дурью. Когда прознали про его таланты, многим захотелось учиться. Дядька хороший, тренировал нас, ухх! Все тело болело постоянно, зато отцы у ребят никого не пороли, не за что было, да и от тренера так прилетало, что батя даже жалел меня. Но я настырный, пока дядя Валера жив был, занимался постоянно. Вот и научился кое-чему.

— Да. Ну, ты нам-то покажи чего попроще, может, сможем?

— Покажу, конечно, только для уверенной борьбы тренировка нужна. А у нас сейчас у всех мышцы забиты.

— Сейчас бы в баньку, распарить хорошенько, — мечтательно прикрыл глаза Зимин.

— Генерал наш через два дня обещал, — подал голос Мурат.

Генералом мы втихаря звали Истомина, хоть он и запретил. Сказал: как звали майором, так и зовите. Он ведь у нас не простой контролер, грозной конторы. Как-то рассказал, что воевал в Испании, вместе со Стариновым. Так что и школа у них одна. Подготовка дай бог каждому. Так что афишировать его звание нельзя.

В субботу была баня. Меня Зимин так отхреначил веником, что я еле встал. В снег даже не прыгал, упал просто. Но как же хорошо-то потом стало. И руке на пользу пошло, болит сильно, когда замерзаю, а тут разогрел как следует и полегчало.

Мы еще домывались, когда к нам заглянул Истомин.

— Серега, съезди к Иванычу. Просил передать, что готово, то, что заказывал.

— Съездить-то я съезжу. А вот чем с ним расплатиться, до сих пор не придумал.

— За дровами можете еще сгонять?

— Конечно! — Это Зимин. — Привезем, тем более командир говорил, что и дома кончаются.

— Да, я видел. И жена просила достать. Только я не могу.

Оно и понятно, донесут, что красный командир своей семье помогает, пользуясь своим положением, а другие от холода умирают. А тут я. Все вроде тихо, мои дети, им и дрова привожу, и еду таскаю. Хотя за еду нам влетело. Нормы существовали именно для того, чтобы военнослужащие всегда были готовы к выполнению своих обязанностей.

Парни, отдохнув после бани, хотели выезжать, но немец внес коррективы. Опять отсиживались в бомбоубежище. Слушали разрывы бомб над головой и гадали, вылезем или не вылезем. Может ведь, зараза, и в наш дом попасть. Но все опять обошлось. После обстрела я поехал к Иванычу за глушителем. Ребята поехали дрова искать. Точнее не искать, так как нашли уже. Жители давно стали вырубать все, что только можно, лишь бы обогреть жилище. Вот и мы, присмотрели парк, правда близко к передовой, но городские жители сюда не лезли, а мы рисковали, это того стоило. Удавалось привезти много. Машину забивали до отказа, не одним себе везем ведь. Только один раз вернулись почти пустые. Я тогда с парнями ездил, столкнулись с немецкой разведкой. Постреляли, видимо, кто-то ушел живым и доложил. По нам заработали минометы и пришлось бежать. Но лесок был достаточно густым, и скрылись мы тогда без потерь.

Иваныч гордо вынес мне две винтовки, с навернутыми глушителями. Я аж охренел от радости. Потом, правда, радости поубавилось. Каждый «винтарь» стал длинной чуть не по два метра.

— Вот это размер! — показал я на СВТ.

— А что ты хотел? Это же не наган. Патрон мощный, даже при такой длине трубы заглушить так же, как револьвер, не получилось. Ну, это и сам проверишь. Если не понравится, так снимешь на хрен, да и все.