Виктор Мишин - Второй Шанс [Начало. Снайпер. Счастливчик]

Мы с парнями устроились на обогрев в развалинах бывшей школы, в поселке Московская Дубровка, хотя поселком это назвать было трудно. Развалины и еще раз развалины. Грязь, кровь и еще раз грязь. Когда уже почти просохли, пришли бойцы от майора.

— Товарищ лейтенант государственной безопасности, разрешите доложить? — вскинул руку к каске боец с петлицами войск НКВД и тремя треугольниками в них.

— Докладывайте, — удивленно ответил я. Неужели Истомин сообщил мое звание.

— Товарищ лейтенант государственной безопасности…

— Стоп! — резко остановил я порыв бойца, — просто товарищ лейтенант, хорошо?

— Виноват, товарищ лейтенант.

— Что случилось? И представьтесь уже.

— Сержант Горелов, товарищ лейтенант, майор Бабенко приказал поступить в ваше распоряжение.

— А зачем? — еще больше удивился я.

— Я знаю, как пройти туда, куда вам нужно, — четко отбарабанил сержант.

— А, так вы проводником будете, что ли?

— Можно и так сказать, товарищ лейтенант. У нас взвод выходит в разведку, в сторону ГРЭС. После бомбежки туда пойдут войска, а мы в передовом дозоре.

— Все ясно, сержант. Когда выдвигаемся?

— Вообще-то, прямо сейчас, бомбардировка уже заканчивается. Немцы свои самолеты подняли, наши сейчас уходят.

— Отбомбились-то хоть по делу?

— Вроде хорошо приложили. Сделали несколько заходов. Так вы готовы?

— Да, мы просто обсушиться хотели, но и так нормально. Так, ватники немного мокрые, ладно, — и добавил, повернувшись к своим: — парни, по коням.

Пробираться пришлось, очень долго. Фашистских постов, как пулеметных точек, так и просто патрулей, было много. Иногда приходилось залегать даже на часы, а не на минуты. А холодно ведь, морозец-то к вечеру уже к двадцатнику. На одну группу фашистов все же нарвались. Мы лежали в овражке и медленно превращались в ледяные статуэтки, а эти четверо, суки, сидят себе у костерка и в ус не дуют. Ну, вот и пришлось испытать наши глушители в деле. Распределили цели и, как это получалось раньше, одним залпом смели немчиков как крошки со стола. Парни из приданого взвода НКВДэшников только головами покачали. Я приложил палец к губам, показывая молчание. Те кивнули в ответ. Из-за стрельбы пришлось снег разгребать, трупешники прикапывать. Найдут, конечно, но хоть не сразу. Собак тут немцы не использовали. Холодно, да и снега много. Тяжело собачкам. Да и не нужны они особо. Следы от нас остаются такие, что за полкилометра видно. Старались идти там, где немчура не бродит. Это также по следам и определяли.

Стемнело, НКВДэшные разведчики вели нас почти по берегу. Точнее, мы не удалялись от него более чем на двести метров. Кое-где постреливали, но так, для порядка. Когда показались дома, подошел все тот же сержант.

— Товарищ лейтенант, вам туда, — указал он рукой на приближающиеся дома.

— Спасибо, сержант. Вы обратно?

— Нет, не сразу. Надо тут пошарить. Приказ.

— Ясно. Удачи тебе и твоим бойцам.

— Спасибо, может, увидимся еще?

— Все возможно. Пока.

Мы двинулись дальше. Немцы затянули подходы к своим позициям колючей проволокой. В одном месте висело столько банок, что решили искать место, где едят меньше. Примерно раз в десять минут взлетала ракета, освещая окрестности своим мертвецким бледным светом. Через колючку мы не полезли. Мурат нашел какую-то трубу на берегу, по ней мы попали в крайний к реке двор. Засели в первом же попавшемся доме, решили посмотреть, как в округе с фрицами.

Было тихо. Пронаблюдав с часок, казах и Вано двинулись в дозор. Мы вышли спустя пять минут. Кроме хлопков от пуска осветительных ракет, звуков не было. Вскоре вернулся казах.

— Справа, через двор, немцы.

— Много? И чего делают? — спросил я.

— Дрыхнут черти, наверное, света нет, тишина. Во дворе два грузовика, пара мотоциклов. А вот через дом от них, по эту сторону дороги, у подъезда легковушка, водилы в ней нет. Тоже устали.

— Там, где легковушка, охрана есть?

— Там сейчас Вано сидит. Я пошел к вам, чтобы вы на немцев не вышли. Сейчас дойдем, спросим, да и сами посмотрим.

Возле дома, где стоял автомобиль, мы обнаружили пост охраны. У входа в подъезд, стояли два часовых, а одно из окон первого этажа, было заложено мешками с песком, и в маленькой бойнице торчал ствол пулемета. Мы решили пока сюда не соваться. Надо вначале осмотреться.

В самом Шлиссельбурге мы растворились. Здесь патрулей почти не было, все, видно, на позициях вокруг города. Держат оборону от пытающихся пробиться наших солдат. И держат весьма успешно. Сколько ни пытались наши разорвать кольцо, ни фига не получалось. Флот им, конечно, помогает помаленьку, но как-то жиденько. Истомин на это замечание рассказывал, что лед стоит, корабли стали хорошей мишенью. Моряки стреляют только наверняка, по установленным позициям. Экономят драгоценный боезапас. Да и фрицевская авиация не дает подходить близко. Спасает большое количество зениток, находящихся на острове. Стреляют с кораблей, из-за Орехового острова, а буквально вчера фрицы своей артиллерией потопили какую-то посудину, неосторожно высунувшуюся из-за островка. В крепость наши умудрились переправить орудия, да плюс зенитки. Немцы не дураки, на рожон особо не лезут, но иногда все-таки хреначат старинную крепость бомбами. На острове перед самым окружением оказались войска НКВД. Крепость немцы штурмовать не стали, только обстреливали постоянно. Потом наши подогнали флот, на расстояние выстрела, и азарта у немцев поубавилось. НКВДэшникам подкинули припасов, орудия да привезли небольшое подкрепление. Они там хорошо развлекались. Береговую батарею немецкой артиллерии снесли уже в первые дни. Немцы с берега убрались, но дома стояли близко к воде и немцы закрепились в них.

— Серег, мы ведь под Шлисселем проходили, тут у немцев тонко, чего у наших силенок не хватает? Тяжелыми танками бы попробовали, да с авиацией. А то одной пехтурой лезем, так никогда не получится, — заговорил Зимин, когда мы решили остановиться в одном из домов.

— Да, силенок маловато. Все под Москвой сейчас. Хотя Петрович говорил, что обещали выделить три только что сформированные дивизии. Вот в них будет большое количество танков. Да и самолеты обещали. Только вот пока никак, знаете ведь, еды и той нет. Чего уж о танках говорить, да еще и тяжелых. Видели ведь на Невском пятачке, одни старые Т-28, КВ почти нет.

— А мы на заводе видели, такие гробы здоровые клепают, от одного вида — страшно, — вставил в нашу беседу свои пять копеек Вано.

— Ну, так это на заводе, и ведь не на один наш Ленинградский фронт делают, вот и доходит сюда мало. Хотя пока город в блокаде, вывезти ничего нельзя, может, накопят побольше и тогда…

— Командир, ты как насчет узнать обстановку? — спросил казах.