Михаил Злобин - Медиум [litres]

– Вышло, мля?! – Мужчина так резко вскочил, что тяжелое кожаное кресло покачнулось и чуть было не упало. – Ты что, сучара, ствол достать хотел?! Совсем борзота зашкаливать стала, мудила?!!

Весь напускной лоск этого степенного господина улетучился вмиг, растворившись, как снежинка в кипятке. Под ним, как у позолоченного лезвия стилета, под блестящим покрытием показался хищный стальной блеск. Вместо солидного мужчины перед Борей оказался разъяренный и жестокий «авторитет». Тот, кто на исходе второго тысячелетия десятками отправлял врагов и конкурентов на тот свет. Тот, кто подмял под себя немалую долю криминального рынка столицы, и кто без особого труда удерживал свои позиции, давя, как нахальных клопов, всех тех выскочек, кто имел неосторожность хоть каким-то, даже максимально незначительным, образом задеть его интересы. Тот, кто заработал свое прозвище не только из-за созвучности фамилии, но и за беспринципную жестокость. И гнев этого человека сейчас был обращен на его опростоволосившегося подчиненного.

– Игнат Альбре… Арьбл… Альбертович, – верзила побледнел так, что рядом с ним даже снежно-белый ковер стал казаться слегка сероватым, – богом клянусь, палить не собирался!

Для пущей убедительности перепуганный Борис даже перекрестился, хотя не был ни верующим, ни крещеным.

– А на хрена светануть волыной хотел?! Ты что, фраер какой-то конченый, твою мать?!

– Да я… – под жестким напором своего босса Боря терялся и мямлил. С трудом собираясь с мыслями, он пытался пояснить свои действия: – Я просто хотел осадить его маленько, показать, что и мы пальнуть можем, в случае чего…

– Я-то думал, что ты борзый, а ты, Боря, оказывается, просто тупой. – Голос Игната Альбертовича так же внезапно потеплел, вернув себе ту обманчивую ласковость, будто он разговаривал с собакой или наивным ребенком. – А мыслей в твою голову пустую никаких не закралось после всего этого?

– К-ка… каких мыслей?

Борис немного расслабился, и легкий румянец снова вернулся на его обескровленное лицо.

– А ты не подумал, дружок, что это мог быть чей-то козырь?

На лице подчиненного отразился тяжелый мыслительный процесс. Козырями они между собой называли элитных бойцов у братвы. Тех, кто, подобно вовремя брошенному на игральный стол тузу, мог переломить ход любой драки или перестрелки. Таких людей, как правило, знали в лицо и всегда старались избегать, а уж тем более не задевать без крайней на то необходимости. Либо же, если такая необходимость была, валили сразу наглухо, чтоб гарантированно и без шансов.

– Что, Боречка, не догоняешь? – издевательски осведомился босс.

– Не совсем, Игнат Альбертович… почему вы так решили?

– Ты головушкой-то своей подумай, или она у тебя только для того, чтоб удар держать? – Игнат Альбертович постучал согнутым пальцем себе по лбу. – Какой-то ферзь сначала укладывает тебя на ринге, о чем это говорит? Не морщи рожу, – оборвал «авторитет» его напряженный мыслительный процесс, – я тебе подскажу. Это говорит о том, что уровень подготовки его куда выше твоего. Настолько, что твоя весовая категория и спортивные разряды для него – что слону дробина. А затем он пострелял вас, как спящих глухарей на ветке, еще и играючи тебе ручку отстрелил шаловливую, когда ты ей в штанишки потянулся…

– Да не в штаны… ствол на поясе висел…

– Рот закрой! – Игнат Альбертович цербером рявкнул на вдруг осмелевшего подчиненного, и тот послушно схлопнул челюсти. – Так вот. За сколько, ты говоришь, он отстрелялся? За пару секунд? Брешешь же, собака. Вы наверняка, тормоза, шухернуться не успели вовремя, стояли, хавальниками торговали, вот и по гостинцу словили.

Здоровяк вскинулся было, чтобы оспорить эту возмутительную инсинуацию, но счел за благо промолчать, стушевавшись под грозным взглядом начальства.

– А вот это, – босс продолжал развивать свою мысль, – уже говорит нам, что и стрелок он первоклассный. Помнишь, в две тысячи пятом, когда мы зарамсились с тверскими в кабаке?

– Помню, – пробормотал Боря, – забудешь тут…

– Да-а, знатная тогда перестрелка была. Еле ноги унесли… так вот, значит, ты не забыл, что такое перестрелка на сверхблизкой дистанции.

Боря передернул плечами, показывая, что воспоминания эти явно не из приятных.

– Скажи мне, Борис, выглядел ли твой незнакомец растерянным, паникующим или колеблющимся?

– Нет, босс. Я ж говорю, – Боря упорно стоял на своем, хотя и поглядывал на начальство с долей опаски, – за пару секунд всех пострелял, рука ни разу у него не дрогнула.

– Во-от! – Игнат Альбертович назидательно поднял вверх сигару, позабыв, что совсем недавно попрекал Бориса в том, что он врет относительно скорости «расправы» над ним и тремя другими торпедами. – Выходит, что опыт перестрелок он имеет такой, что спецназ позавидует. Причем опыт специфический. Уж поверь мне, ни в каких органах ты такого не наберешься. Расстрелять почти в упор готовую к драке четверку – это не то, чему учат в академии МВД. Там они больше по мишенькам пуляют.

Теперь уже Боря основательно задумался.

– Вы хотите сказать, что я на какого-то универсального солдата наткнулся?

– Не знаю, не знаю. Все может быть. Тачку его рассмотрел?

– Ага… «Ауди» какая-то навороченная, не знаю названия модели. Три шестерки с «крестами» на номерах.

– Хм-м-м. Какой уважающий себя человек пойдет на зашквар, чтобы с шестёрками разъезжать, да еще и крестами? Это точно не из «золотой десятки». Может, из залётных? Думаешь, кто-то раскопал для грядущей «Бойни» себе перспективного мальца?

– Не знаю, Игнат Альбертович… мне он показался просто чепушилой.

Верзила старательно гнал от себя воспоминания той необъяснимой паники, что затопила его сознание, когда он взглянул этому странному типу в глаза. Борис никогда не считал себя трусом и другим не позволял. Поэтому эту маленькую деталь он просто скрыл и не стал упоминать в своем рассказе.

– Просто чепушила, – назидательно начал «авторитет», прямо-таки выплевывая каждое слово, – Боря, тупая твоя башка, за пару секунд четверых не расстреливает! Тебе задание на сегодня, собираешь всю вашу кодлу подстреленную, везешь их в нашу мясницкую. Там все вместе побои снимаете, а потом совместно с прикормленными юристами сочиняете красивую сказку. Прощупаем этого инкогнито сначала легальными способами, посмотрим, кто у него за спиной маячит. Если никого серьезного, то и базар будет с ним иной, как тебе изначально и хотелось. Задачу понял?

– Понял, босс…

– Ну вот и умница. Всё, свободен!

Лунин, получив от меня четкое техническое задание, ушел, и я остался в своей каморке один. До визита фээсбэшника еще оставалось целых полтора часа, однако вопрос «Чем себя занять?» у меня не стоял.