Константин Калбазов - Реформатор [litres]

После смерти Всеволода Владимир решил озаботиться связью с Киевом и Черниговом. У Михаила уже все было отлажено, вот он и занялся этим вопросом. В нужных местах ставились высокие каменные башни с основанием в шесть метров и машикулями по верху. Конечно, стены даже против полевой камнеметной машины или знатного тарана выстоят не так долго. Но какая-нибудь банда кочевников им точно не страшна.

Все оборудование и обслуживающий персонал также были от Романова. Как, впрочем, и последующее содержание. Но это только на первых порах предприятие будет убыточным. Связь, она дорогого стоит. Никаких сомнений, что вскоре после князя удобство семафора оценят еще и купцы. Разве только пришлось придумать другую азбуку для гражданского сектора. Но это мелочи.

– Семафор запустим еще до первого снега. Так что Чернигов, Киев, Переяславль, Пограничное, пороги и Олешье образуют одну линию. В принципе средства позволяют со следующего года продолжить строительство. Но тут уж все будет зависеть от того, чем закончится твой съезд.

– Чем-нибудь да закончится, – подмигнул Мономах. – Ты-то что думаешь, куда потребно вести линию в первую голову?

– Новгород, – тут же ответил Михаил.

– Почитай шесть сотен поприщ, – покачал головой Владимир.

– Самый долгий путь начинается с первого шага. Куда важнее, кто из князей вообще позволит такое строительство. Может статься и так, что придется это дело отставить.

– Отставлять ничего не станем. Будущей весной продолжишь строительство. Путь на Новгород полностью останется под моей рукой. Это уже точно.

– Как скажешь, великий князь. Мы всегда готовы.

– Ты вот что, Михаил, завтра в думную палату приходи.

– К чему это, Владимир Всеволодович? И без того шушукаются по углам о том, что я тебе в уши яд лью.

– То не твоя забота. Быть тебе на съезде. Ясно ли?

– Ясно.

– Вот и ладно, – удовлетворенно подвел итог князь…

Думная палата была просторной, светлой и с высокими потолками. Спасибо большим окнам, стеклу и отказу от сводчатых потолков. В смысле здесь они пока применялись только в строительстве храмов. Потому как каменное строительство только там и имелось. Остальные обходились деревом. Но позже эта традиция стала бы основой русской архитектуры. Вот только лишнее это.

Сейчас в каменных хоромах используют деревянные перекрытия. Но великокняжеский дворец имеет монолитные. Дорого обошлось строительство по проекту Михаила. Но заливать монолит без армирования не получится. Вот и пришлось под это дело специально ладить арматуру. А железо по цене кусается. Даже с учетом производства в Пограничном.

Но тут Всеволод и не думал экономить. Как и на росписи стен. Получилось не просто представительно, а для неподготовленного человека еще и завораживающе. Впрочем, и для подготовленного бесследно не пройдет. Романов откровенно залюбовался разнообразием и насыщенностью красок. Хотя, конечно, получилось где-то настолько пестро, что даже глаз режет.

Каменные хоромы это уже данность. Всяк уважающий себя боярин ставит таковые. О князьях и говорить нечего. Кстати, развитие капитального строительства – один из косвенных признаков, что элита в принципе уже созрела до вотчинного права. Иное дело, как они себе это видят.

Едва Михаил вошел в палату, как его тут же отвели в сторонку и усадили в уголку. Тут же сидели несколько бояр, что были дядьками при малолетних князьях. Ну или регентами. Рядом оказался Еремей, наставник тмутараканского князя Игоря. Переглянулись, поздоровались. Тот не скрывал своего удивления. А и то. С ними-то все понятно. Но Романов-то тут каким боком? Тот в ответ лишь пожал плечами, мол, и самому интересно.

Оно бы и ну его к ляду вообще высовываться. Но тут уж Мономах его не спросит. У него свое видение того, как нужно обставлять дела. И никаких сомнений, что некую роль он отвел и Романову. Хотя пока и не понятно какую. Ну куда ему со своим происхождением в калашный ряд?

С другой стороны, как Всеволод ни выделял, но боярским званием так и не одарил. Михаил и забрасывал крючки. Но все без толку. Мономах Романова ценит, как и вклад его на благо Руси. Так, может, решил исправить несправедливость и возвести своего соратника в бояре? Было бы неплохо. Как ни крути, а лишняя легитимность никогда не помешает.

В другое время и по другой причине в этом зале можно было бы собрать и куда больше народу. Если церемония какая, так и тысяча встанет. Если за пиршественным столом сотен пять, а то и больше, если малость потеснить и не оставлять площадку для гульбища. Ну да какой пир без танцев и веселья.

Но сейчас тут чуть больше двадцати человек. Практически все Рюриковичи подтянулись. За некоторым исключением. К примеру, нет князя Полоцкого. Тот уже давно заявил, что он живет наособицу и в престолонаследие Руси не лезет. С него достаточно и его владений. И право свое он отстаивал уже не раз. Мало того, еще и у Киева пытался отжать верхнее течение Славутича, дабы оседлать путь из варяг в греки. Правда, у него из этого ничего не получилось.

Ждать выхода великого князя пришлось недолго. Тот появился из широкой двери сбоку от трона. Эдакого огромного и жутко неудобного кресла с затейливой резьбой. Остальные участники расселись на лавках по старшинству. Ну очень похоже на то, как изображали боярскую думу в фильмах. Разве только высокие бобровые шапки отсутствуют. Зато богатые, расшитые золотом длиннополые кафтаны – вот они. Таскать на себе такую тяжесть никакого желания.

Михаил предпочитает легкий кафтан до колен. На грани приличий, между прочим. Но ему никому и ничего доказывать не нужно. В Пограничном все и так знают, кто он, да и мода там серьезно отличается от остальной Руси. У них все больше в чести удобство, а не выпячивание своего достатка. А в Киеве его и знать-то никто не знает. Но справедливости ради по виду его понять нетрудно, что лучше проявить вежество. На то указывает и дорогая ткань, и мурмолка с соболиной оторочкой.

Владимир, кстати, тоже обрядился так, что доспехи весят меньше. Положение обязывает. Романов его даже пожалел. Ну да чего уж, кто на что учился. Подниматься, приветствуя вошедшего, никто не стал. Все они тут родня и, считай, ровня.

А вот дядьки и Михаил очень даже поднялись и вновь опустились на скамьи только после того, как князь воссел на трон. Хотя и без особого на то приглашения. Византийский церемониал до Руси еще не дошел.

– Родичи, собрал я вас, потому что жить и далее, как мы жили допрежь, мочи более нету. Мало нам грозят вороги с заката, полдня, полуночи и восхода, так и мы еще про меж собой грыземся да землю разоряем. А паче того, иные не усердствуют в том, чтобы земля в их руках процветала, а народ благоденствовал, потому как знает, что век его на том столе недолог и заботы те зряшние. Потому как оно всегда ладком выходит, когда заботу имеешь о своем и то свое оставить сумеешь детям.