Игорь Паталах - Точка невозврата

— Идем, будешь учиться вскрывать споровики.

Тяжелые пули пулемета разорвали в клочья тела зараженных, под ними уже собралась большая лужа темной крови. На людей они уже не походили. Огромные, мускулистые, вытянутые челюсти предназначенные для вырывание сырого мяса из еще живых. У одного из них были костяные наросты на пятках, как я понял это топтун. Вспомнил, как в одну из перезагрузок, такой же откусил мне голову. От воспоминаний снова передернуло. Нет, больше я им не попадусь. К тому же, как писалось в брошюре, то чем дольше имунный находится здесь, тем сильнее становится тело. А если я погибну, то все опять сначала. Но и вот так убивать тварей я не могу. Пока не могу. Слишком они страшные, слишком большие. Найду другой способ заработать на споран. Однако учиться вскрывать споровики все же надо. И я, под чутким руководством Ромба принялся разделывать мешок похожий на огромную головку чеснока. Внутри были какие-то черные нити и несколько разных шариков. Одни, как я понял, это те самые спораны из которых готовится живчик, а другие это горох, который используют для развития дара. Ромб был удовлетворен моей работой, сказал только, что медленно, но это придет с практикой.

По дороге в стаб я задавал десятки вопросов, если не сотни. Многое Ромб объяснял из того, что я прочитал в брошюре для новичков. Я слушал разинув рот и с трудом осознавал, что все это правда. Он рассказывал про мертвые кластеры, про дары Улья. Было еще кое что, что меня заинтересовало. Оказывается, чем дольше живешь здесь, тем сильнее становится организм. Повышается регенерация, становишься быстрее, сильнее, умнее и это без всяких даров. Я впитывал каждое слово и снова сыпал вопросами.

Наконец, мы добрались до стаба и вот тогда я разинул рот от удивления, который не закрывался до тех самых пор, пока к нам не подъехал патруль на переделанной машине, в которой с трудом узнавался пикап.

— Сейчас нас проводят через карман к ментату, пройдешь проверку и добро пожаловать в Карфаген. — улыбнулся Ромб.

— Почему Карфаген? — не унимался я.

— Да черт его знает, не бери в голову.

Я согласно кивнул и принялся рассматривать стаб, который должен стать мне домом. А посмотреть было на что. Высоченные стены, не меньше двадцати метров в высоту, уверен, что и толщина там не меньше метра. Повсюду вышки с пулеметчиками, вдоль хорошо прокатанной дороги раскинулись минные поля. Ворота представляли собой сложный механизм, который поднимал многотонную плиту и с тяжелым грохотом опускал ее на место, когда на Улей опускались сумерки или же в случаи опасности, как мне пояснил Ромб. Возле нас остановился внедорожник с охраной, человек шесть не меньше тут же направили автоматы в нашу сторону. Видимо, кто-то из охраны узнал Ромба:

— Ромб, здоров бродяга, живой еще! — улыбнулся страж Карфагена. — Отбой тревоги, проезжайте в карман, оружие оставьте в машине. Сначала проверка ментата, ну ты знаешь. А это кто с тобой? — указал он в мою сторону.

— Свежак, подобрали по дороге. Крестник мой. Феникс зовут.

— Феникс значит. Вот ты первый и пойдешь к нашему мозголому.

Я напрягся и удобнее сжал рукоять топора, другого оружия у меня так и не было.

— Да не напрягайся ты, что как не родной? Ментата пройдешь, пристроим тебя куда-нибудь и все будет в порядке.

Ромб подтолкнул меня вперед, мол иди уже.

— Так, народ, — это он обратился к членам своей команды, — не разбредайтесь, сейчас проскочим внутрь и как следует отметим. Все же есть повод.

А меня под прицелом повели через толстенные стены Карфагена в маленькое здание стоящее сразу справа за стеной. Обычная бетонная коробка без окон с единственным выходом. Внутри пусто, если не считать стола и два стула стоящие друг напротив друга. За одним из них сидел мужик на вид лет 35–40, тяжелый взгляд, нахмуренные брови и абсолютное равнодушие к происходящему. Он кивком указал мне на свободный стул.

— Значит так. Зовут меня Подкоп, — он приподнял одну бровь ожидая моей реакции, но я лишь кивнул, и он продолжил, — отвечаешь на все мои вопросы предельно честно, я правду от лжи отличаю на раз два. Все понятно?

— Да.

— Вот и хорошо. Ты мур?

Я уже был наслышан об этих ублюдках, которые ловят имунных и сдают их на органы внешникам, поэтому лишь отрицательно помотал головой.

— Вслух. Ты мур?

— Нет.

— Внешник?

— Нет.

— Сектант?

— Нет.

— Желаешь навредить стабу?

— Нет.

— Хочешь совершить диверсию?

— Нет.

— Замышляешь что-то против руководства стаба?

— Нет.

И таких вопросов было не меньше сотни. Я односложно отвечал на все предельно честно. На одном вопросе я споткнулся.

— Как давно ты в Улье?

— Если считать после последнего воскрешения, то второй день.

Подкоп удивленно на меня посмотрел и выжидающе впился взглядом мне в глаза. От такого пристального внимания я на несколько секунд замешкался, но потом заговорил вполне спокойно:

— Сначала мне приснился сон, что я стою на кассе в магазине и на нас напали монстры. Я спрятался, но меня нашли и сожрали. Сон был очень реалистичным. А потом сон стал реальностью, я снова и снова оказывался в том же магазине и меня раз за разом сжирали монстры. Один раз повезло и выжил и вот сейчас я здесь.

Подкоп смотрел на меня с нескрываемым удивлением. Наконец, собравшись с мыслями он произнес:

— Такого еще никогда не было. Тебе стоит наведаться к нашему знахарю. Сейчас же. Гвоздь, проводи Феникса к Хельге, пусть посмотрит. И позови следующего.

Я встал и направился к выходу вслед за охранником. Тот указал рукой на стоящую машину. По дороге к знахарю мы ехали молча. Я рассматривал архитектуру стаба, дома, заведения на любой вкус, начиная от кафе и заканчивая автопарком. Минут через десять мы остановились возле одиноко стоящего дома. Такая же грубая бетонная коробка с решетками на окнах, к дому вела мощенная аллея, а по бокам росли живые цветы. Было очень необычно видеть столь прекрасные цветы в этом мрачном мире под названием Стикс. У порога нас встретила женщина, а вот сколько ей с виду лет так понять и не удалось. Выглядит не старше тридцати, но глаза. Эти бездонные синие глаза могли принадлежать только человеку, которому уже далеко за сотню. Впрочем, жизни в них было ничуть не меньше, чем у молодых. Красивая женщина с каштановыми волосами, тонкой шеей. Одежда смущала и восхищала одновременно. Длинное алое платье в пол с короткими рукавами и выразительным декольте.

— Проходи Феникс.

Голос ее был тяжелый, но при этом звонкий. До сих пор не мог понять, как в одном человеке могло существовать две личности. Мудрый взгляд столетней и живость молодой девушки нашего времени.

— Чай, кофе?

— Кофе, пожалуйста.