Сергей Панченко - Начало Времен

— Не спеши радоваться, Гриш, плот немного подвижный. — Предупредил Привалов.

— И весит поболе матраца.

Яцук услышал про подвижный плот и спустился пощупать его вживую.

— Я знаю, как усилить его. — Сообщил Яцук, покопавшись в недрах плота. — Инструмент и материалы у меня есть, помощник только нужен.

— Я подойду? — Спросил Вадим.

— Гайки крутить умеешь? — Спросил Федор.

— Я из деревни.

Он произнес это с интонацией, будто деревенская жизнь всех делаем умелыми слесарями.

— Федор, ты приготовь пока все, что тебе нужно, а я накормлю гостя. — Предложил Привалов.

— Не надо. — Отказался Вадим. — У меня еда с собой.

— Хорошо, но что ты прямо с корабля на бал, без отдыха, давай, хоть нашу «подлодку» покажу.

Вадим предложение принял. Размер УКП впечатлил его. Тридцать метров в длину. Он и выглядел, как настоящая подводная лодка. Народ уже отходил ко сну, поэтому Юрий показал ему первый, второй и седьмой отсек. Изнутри пенал смотрелся аскетично, но не менее монументально. Всё было массивным и тяжелым. Юрий оставил Вадима в первом отсеке, чтобы тот поужинал.

— Я сейчас напою тебя горячим чаем. — Пообещал он и отправился во второй отсек, где была розетка и кипятильник-бульбулятор конструкции Яцука. Заряд аккумуляторов экономили, но в таких случаях, можно было позволить сделать исключение для дорогого гостя.

Юрий быстро нагрел кипяток и передал кружку Вадиму. Затем забрался в отсек сам. Гость разложил свой ужин на столе, и что-то уплетал из баночки. Юрий решил, что это тушенка.

— Откуда запасы? — Спросил он.

— Сами делаем. — Обыденно сообщил Вадим.

— Как это, из чего? — Удивился Привалов.

Вадим усмехнулся, предугадывая реакцию. Ничего не сказав, он двинул Юрию свою баночку. Привалов взял ее в руки и заглянул внутрь. Из-за сумрака он не понял, что находится в ней. Понюхал.

— Хорошо пахнет. Жареным. — Он поднес банку к лампочке и замер.

Потом медленно обернулся и посмотрел на Вадима. На его лице читалась жуткая борьба противоречивых чувств, жалости и отвращения.

— После двух недель голода, и это было настоящим праздником. Можно сказать, что эти черви спасли нас. На самом деле, они вкусные и питательные.

Привалов вернул банку Вадиму. Тот, как ни в чем не бывало, продолжил поедать опарышей ложкой. Юрий сел рядом и по виду казалось, что он мается.

— Хочешь попробовать? — Вадиму показалось, что он пытается себя преодолеть.

Привалов вместо ответа раздул щеки, вскочил и пулей вылетел в открытый проем наружу. Его стошнило, едва он выбрался. Вадим пожал плечами.

— На что они рассчитывали?

Плот укрепили рамой, собранной из всего подряд, трубок, уголков, деталей оборудования. Федор сверлил отверстие насквозь в железе и покрышке и прихватывал их между собой болтом с широкой шайбой, поставленной изнутри покрышки, чтобы не вырвало. Раму скрепил уголками и тем настилом, что был на нем прежде. После этого плот стал, как одно целое. Яцук походил по нему, попрыгал на углах и остался доволен работой.

— Вадим, иди спать, а я еще тут поколдую. — Предложил он гостю.

— А что тут можно еще улучшить?

— Я хочу сетки поставить для груза. У нас же тут полно всего, жалко будет бросать. Один генератор чего стоит. Вы там, топливом, не богаты?

— Откуда. Те машины, что мы нашли в долине, они просто кусок смятого железа. Все, что могли вылиться из них, давно вылилось.

— Жаль, но я все равно хотел бы перевезти генератор, да и вещей у нас много.

— Ну, хорошо. Мы точно не откажемся.

Вадиму, как гостю, предоставили место в двенадцатом отсеке, где до этого спали дети Привалова. Ему непривычно было слышать, как в стены бьются волны, и что есть ощущение легкой качки. Волны бились так гипнотически мерно, что через минуту Вадим уснул.

Его разбудили рано утром. Семья майора Стыдова уже приготовилась к отплытию. Так как место позволяло, его заняли вещами Кузьминых и Приваловых, а так же, поставили еще одного гребца, рядового Довбыша. Тяжелый плот нуждался в больших усилиях, а на Марию Стыдову полноценно рассчитывать не стоило. Плот оттолкнули от пенала, и он отправился на восток, к берегам обетованным.

Всего же было сделано пять рейсов на новом плоту, чтобы перевезти людей, а потом и их припасы. Генератор, топливо и масло к нему, большое количество кабеля, лампочки, пустые корпуса из-под аппаратуры, небольшие электромоторы, трубы вентиляции. Не успели забрать второй генератор, который Яцук хотел оставить на запчасти и кое-что по мелочи.

Неожиданно поднялся ветер, буйствовавший да дня. Волны были настолько высокими и мощными, что им была нипочем стоячая вода и водоросли. Каменные берега сотрясались под их ударами. Гремело, как при артиллерийской канонаде. Контейнер не вмещал всех желающих. Дети находились в нем постоянно, а вот взрослые менялись, развлекая себя заготовкой дров. Ветер иногда наполнялся снегом, сухим и колючим и казалось, что начинается зима. Но на третий день ветер неожиданно стих и сразу же потеплело.

Немного подождав, отправились к пеналу. Его искали весь день и ночь, но так и не нашли. Кто-то предположил, что сел аккумулятор. Яцук уверил, что лампочка может мигать на заряде аккумулятора хоть целый год. Пришлось смириться с потерей пенала. Его, в любом случае, не знали, каким способом транспортировать к берегу. Известие о потере пенала, вызвало скорбь среди тех, кому он спас жизнь.

Наперегонки с зимой, новые обитатели плато Путорана, отправились на юг, осваивать земли и приспосабливаться к изменившимся условиям жизни. Двойная горная гряда, названная Штанами, за схожесть с ними с высоты птичьего полета, предоставила им удобную пещеру на внешней южной стороне. До того, как ударили морозы, в пещере сделали печь и по трубам вентиляции вывели из нее дымоход, служащий одновременно и обогревом. Вход завалили дровами.

Из подходящих бревен сбили нары в три уровня. Верхние, как правило, занимали дети. Чем выше, тем теплее был воздух. До того, как мороз окончательно сковал прикрытые грязью остатки «цивилизации», удалось разжиться теплыми вещами, некоторым количеством продовольствия, техники и даже топлива.

Яцук сделал ректификационную колонну и выпаривал на ней, добытые из машин остатки топлива, частично смешанного с водой или маслом. Выбирал фракцию, которая больше всего походила на солярку, и заправлял ею генератор. Дизельный двигатель чихал, трясся, но принимал ее, наполняя пещеру электрическим светом. Дети заряжали телефоны, и на какое-то время возвращались в прошлое, беззаботно играя на них.

Первая же зима дала понять, что дров и еды много не бывает. К счастью, а многие считали, что лета не будет совсем, зима закончилась, и уже в конце мая на темных склонах гор снега не было. Талая вода вымыла из долины еще больше грязи, обнажив массу необходимых для жизни вещей. Но самое главное, это то, что проклюнулась жизнь. Западный склон у подножия зазеленел травой, некоторые деревца выпустили листья на обломанных ветках, в воздухе запахло весной и началом новой жизни. Даже тучи над головой стали светлее, а солнечный диск ярче. Дети почти не помнили голубого неба и были рады тому, что есть.