Александр Шапочкин - Богоборцы 2

— Боря, заглохни! — рыкнул бригадир на подчинённого, глядя, как я посмурнел, а затем обратился ко мне преувеличенно вежливо: — А что, гражданин начальник, проблемы какие-то?

— Вот сейчас и узнаем. — Я вздохнул и направился к выходу. — Пошли посмотрим на машину. — И, видя, что мужики не двинулись с места, добавил: — Выбор у вас небольшой. Или я сейчас погляжу или доложу наверх, и будете команду ждать. Работы после Коляды хватает, так что можете и сутки простоять. Решайте.

— Ну, пошли посмотрим, — Михалыч ожёг злым взглядом плюгавого и тяжело поднялся. — А вы чего сидите?! Бегом к машинам!

— Стоять! — я тормознул мужиков. — Без меня никто к технике не лезет! Тут стойте, ждите. Я инструмент возьму и пойдём.

Бригадиру моё самоуправство явно не понравилось, но перечить он не стал. Да я и не намерен был пререкаться. Попробовал бы права качать, реально вызвал бы бюро и ДПС, чтобы перекрыли здесь всё. Отпускать машину, потенциально заражённую гоблином, я не собирался. Добежав до Пумбы, выдернул из крепления ставший родным М-48, сунул в карман мощный фонарь, имеющий постоянную прописку под водительским креслом, проверил, на месте ли пачка печатей, которыми на дорогу снабдила меня Мико, и достал из чехла маятник, подаренный Скуратовым.

Шикарная вещь, на порядок более чувствительная, чем стандартный. Десятисантиметровый кристалл заберзата, огранённого в виде остроконечной шестнадцатигранной призмы, покачивался на цепочке из смеси серебра и платины — платинина — и реагировал на малейшее присутствие потустороннего, начиная светиться. Стоил такой маятник пусть не как чугунный мост, но не сильно меньше, так что обычным агентам его не давали, а приобретать за свои деньги не каждый бы решился. Я же от подарка отказываться не стал, тем более что он был уже старым, Владимир Алексеевич отходил с ним больше десяти лет и теперь решил поменять на новый. Конечно, может, это был только предлог, но сути оно не меняло. Человек хотел помочь, зачем его обижать.

— Ну, пошли! — я бегом вернулся назад. — Да не все, двоих хватит пока.

Бригадир Михалыч махнул рукой, чтобы остальные ждали на заправке, и с Борисом повёл меня к машинам. Я на ходу достал маятник, отмечая, что он тут же начал светиться, и, нахмурившись, двинулся следом, отслеживая изменения в положении кристалла. Что-то меня сильно смущало в его поведении.

— Вот Борькина машина, — Михалыч хлопнул ладонью по двери МАЗа синего цвета, но тут же отдёрнул руку, словно его ударило током. — Мы это… там постоим, вместе со всеми.

— Погоди, не торопись, — мне всё больше не нравилось поведение маятника, может, потому что я не понимал, на что именно он указывает. — Я сейчас обойду стоянку, а потом надо будет открыть фуру и тягач.

— Ну, махнёшь, сделаем. — Бригадиру явно было не по себе, но и отказаться он не мог. — Ну, Борька, мля, попляшешь ты у меня.

— А я чего, я ничего, — зачастил плюгавый, тоже испуганный, но гонора не потерявший. — Я ж говорю, ни при чём. Я и не трогал ничего…

— Ты же сказал, перебирал насос! — Михалыч с трудом сдержался, чтобы не зарядить подчинённому с ноги. — Ну, падла…

Дальше я не стал слушать, сосредоточившись на движении маятника. Отклик был, кристалл всё чаще отклонялся в сторону, но… совсем не туда, где стояла машина незадачливого водилы. Я поначалу подумал на одну из соседних, но очень быстро понял, что ошибался. Заберзат указывал на низкое, облупленное здание, темнеющее провалами выбитых окон, и начинал светиться сильнее, стоило подойти к нему ближе. Сомнений быть не могло, дух здесь есть, но дальнобои тут ни при чём.

— Так, — я на всякий случай ещё раз обошёл фуры, фиксируя любые сигналы в их сторону, и, лишь убедившись, что таких нет, решительно повернулся к собравшейся толпе. — Михалыч, машины ваши? Давайте пулей, убирайте их отсюда. Чтобы через пять минут стоянка пустая была. Если не на ходу, то цепляйте и оттаскивайте. Далеко можете не уезжать, вон на трассе встаньте, но здесь мне нужен простор.

Мужики засуетились, а я направился к заправщику, вместе с дочерью и ещё парой человек, глазеющему на суету.

— Уважаемый, а что у вас вон там такое? — я показал в сторону заброшки. — Замечали что-нибудь необычное?

— Плохое место там, не ходи, — с испугом зачастил пожилой узбек. — Шайтан там живёт. Плохо, не ходи!

— Ага, ага, так и есть, — закивала женщина лет сорока в наброшенном поверх униформы пуховике. — То как ребёнок кто-то плачет, то зверем воет. А на Коляду вообще жуть что творилось. Мы хозяину говорили, так тот отмахнулся, мол, враки всё это. Он там десять лет отработал, и всё нормально было. А в том году вот расстроился, да и переехал. А старое здание так пустым и стоит.

— Ага, понятно, — я мысленно сделал зарубку. — Так, давайте тоже подальше. А то мало ли что.

Пропустив последних отъезжающих дальнобоев, я пару раз глубоко вздохнул и направился прямиком к зданию. Как говорится, перед смертью не надышишься, а работу делать надо. И пусть я не был обязан лезть туда сам, но и проехать мимо не мог. Тем более что уже догадался, в чем дело. И надеялся, что мне повезёт и обойдётся без драки. Но молот на всякий случай сжал покрепче.

В свете фонаря здание казалось ещё более жалким и убогим. Дорогу к нему никто не чистил, но при этом казалось, что кто-то натоптал сюда тропинки, хотя снег при этом выглядел нетронутым. Плохой признак. Я остановился и быстро разъединил молот, чтобы было удобней действовать в замкнутом пространстве, а заодно достал пару печатей изгнания и щита, чтобы потом не возиться. Ещё раз сплюнул на снег и шагнул в тёмный проём.

Внутри оказалось не намного лучше, чем снаружи. Тёмные помещения давили на психику, хоть нас и готовили к подобному. Однако одно дело слушать или там смотреть ролики да сидеть в пустой комнате без света, а другое — ночью залезть в заброшку, где явно живёт дух. И не какой-нибудь, а опасный… ну, предположительно.

В том, что дух тут есть, я не сомневался. Стоило войти, как я услышал, что кто-то пробежал в дальней комнате, а потом что-то зашуршало в левой. Фонарь я держал так, чтобы он захватывал как можно большее пространство, и особо им не дёргал, поэтому промелькнувшую в дверном проёме тень едва не пропустил. Но вот когда кто-то или что-то завыло под досками пола, волосы сами встали дыбом. И я понял, что если дальше буду тянуть, то ничем хорошим это не закончится.

— А ну вылезай! — удар М-48 в пол оказался хорош, подгнившая плаха не выдержала и брызнула щепой в разные стороны. — Пугать меня удумал? Ща я тебя напугаю. Вот, гляди… — я выхватил одну из печатей изгнания. — Чуешь, что это такое?! Вылезай сам, или мигом тебя выкурю.

Под полом словно застонали, а затем топот раздался в дальней комнате, и всё стихло. Я подождал пару минут и осторожно пошёл вперёд, стараясь быть наготове. Но никто на меня нападать не собирался. Сам же я, окинув взглядом помещение, оказавшееся кабинетом директора, судя по оставленной мебели, погасил фонарь и вошёл. Глаза не сразу привыкли к темноте, но через разбитое окно хватало света фонарей, и я постепенно приспособился. Всё это время в комнате стояла тишина.