Дмитрий Лазарев - Хозяин Топи [litres]

– Что?.. Как?..

– Трое из них мертвы, – кратко ввожу его в курс дела. – Кирилл тоже. Алина исчезла. Ты видел, куда она делась?

– Нет, – он попытался встать и глухо застонал. – Меня чем-то вырубило сразу, как я сжег Федора.

– Федора? Это твой друг?

– При жизни был другом. А это… – он кивнул на догорающее тело, – нечто совсем другое.

– Он был кинетиком? – догадался я, показав пироманту окровавленный камень.

– Да…

– Понятно, – заключил Шахматист. – Кирилла убили, как пытались убить и нас с Дроном. А тебя, кажется, пытались взять живым. И Алину. Только с ней у них получилось. Почему?

– Не знаю. – «Лояльный» скривился от боли. – Может, все дело в том, что я экспериментальный. С усиленными способностями. Может, они хотели меня изучить.

– А Алина сувайвор, – понял я. – Как и мы, конечно, но для опытов им достаточно по одному объекту каждого вида. Поэтому нас решили просто грохнуть. Теперь вопрос, куда уволокли Алину и что собираются с ней делать.

– Ее надо найти. Срочно, – мрачно заявил Шахматист. – Сдается мне, времени у нас совсем немного.

Алина Хомчик приходила в себя тяжело и болезненно. Момент, когда она вырубилась, плохо отложился в ее памяти. Вот она смотрит на Эдуарда… или на то, что выглядит как Эдуард, не в силах поднять автомат и выстрелить. А затем вдруг грохот автоматной очереди справа, она поворачивается туда… какое-то стремительное движение, удар, боль, темнота…

Интересно, почему она до сих пор жива? Почему ее не убили сразу же? Спутники спасли? Нет, она в плену. Лежит на камнях, глядя в сумрачное небо, руки стянуты за спиной чем-то тугим, мерзким и скользким. Словно змеями. И ноги тоже. Бррр! Алина с трудом подавила рвотный рефлекс. Кто ее захватил? Эти «мертвецы»? Но зачем? Что собираются с ней делать? Они – порождения Зоны, это ясно, только… Опыты, что ли, ставить будут? Ну как же, живой сувайвор в руки попался! А если так, есть куча вариантов, что и как с ней сотворят. Жутких и мерзких вариантов, о которых даже думать не хотелось. Не о смерти – оперативникам АПБР, периодически сующимся в самые опасные места, не привыкать к мыслям о ней. Собственно, Алина с ней, с этой мыслью, уже сроднилась. Каждый раз, отправляясь на задание, она понимала, что может не вернуться, и это давно перестало ее пугать. Да, конечно же, Алина предпочла бы оттянуть встречу с Безносой на как можно более долгий срок, но в этой трижды проклятой экспедиции умереть было куда больше шансов, чем выжить. Только одно дело смерть, а другое… Нет, тут даже не о пытках речь – ее будут препарировать, как лягушку, чтобы выяснить, как устроен сувайворский организм.

Определить, где она, Алине не удалось. Склонив голову вправо и влево, максимально скосив глаза, все, что она увидела, – это скалы. Похоже, ее запихнули в какую-то расщелину, возможно, в том же Откликном гребне, а может быть, и где-то еще: скал в Таганайской Зоне хватает. Скалы, скалы и серое небо… О, и две фигуры ее пленителей, появившиеся в поле зрения. Очень знакомые фигуры со знакомыми лицами, только холодными и безразличными, словно принадлежащими биороботам. Эдуард и Тимур. Мертвые. Они должны быть мертвыми. Оба. Но тут же мысль, что их трупов она так и не видела, заставила Алину усомниться. Но это просто не могут быть настоящие, живые Эдуард и Тимур. Они не могут смотреть на нее такими глазами. А в воскресение мертвых, в ходячих мертвецов Алина не верила. Это было слишком даже для Зоны. Раньше было. Но сейчас Таганайская Зона била все рекорды по невероятному.

– Док, Тимур… – хрипло заговорила Алина, – что бы вы ни задумали, не делайте этого! Пожалуйста. Это же я, Алина!

Никакой реакции. До них не достучаться. Это уже не люди. В пустых глазах царило лишь большое ничто. Кем (или чем) бы ни были эти двое, в них не осталось даже капли человеческого. А значит, и Алина в случае чего может не стесняться в средствах против них, просто забыв, на кого они похожи… Ага, не стесняться – это, конечно, хорошо, только что она может сейчас? Скорректировать реальность? Представить, что их нет?

Алина попыталась. Сконцентрировалась, визуализируя картину окружающего мира, в котором не было места этим двоим пришельцам с того света… И застонала от боли, перед глазами у нее все поплыло, а затем потемнело. Алина вдруг безумно испугалась, что сейчас потеряет сознание, ибо понимала: отключившись, в себя она уже не придет. По крайней мере такой, какая есть. Огромным усилием Алина удержалась на краю беспамятства и до боли прикусила нижнюю губу, ощутив на языке соленый вкус собственной крови. Боль отогнала темноту, и Алина снова открыла глаза…

М-да, ничего не изменилось. Те же две фигуры с лицами манекенов. Вернее, они стали ближе. Склонились над ней? Но вот один из них, тот, что с лицом Эдуарда, вдруг немного отстранился и вытянул вперед руку, а из раскрытой ладони… ох, твою ж налево! Полезло нечто, напоминающее зелено-бурую змею, и это нечто потянулось к лицу Алины. Она судорожно забилась в своих путах, до ужаса ярко представляя, как эта «змея» проникнет в нее через рот, залезет внутрь, и тогда… Дальнейшее даже представлять было слишком жутко.

«Держись! – эхом прозвучала в голове Алины чужая мысль. Впрочем, нет, не чужая. Она узнала ментальный голос Дрона. Присутствие Шахматиста тоже ощущалось. – Сейчас мы включим тебя в интеграцию».

«Нашли! – Безумная радость захлестнула Алину. – Они нашли меня!»

Но в тот же миг «змея» впилась ей в лицо, своими мерзкими холодными и липкими придатками пытаясь разжать судорожно стиснутые челюсти. И одновременно Алина ощутила резкую боль в боку, куда вонзилась вторая такая же «змея» из ладони «Тимура». Хомчик не выдержала и закричала, и тут же отвратительное склизкое нечто проникло ей в рот. Гортань судорожно сжалась, а рвотный рефлекс попытался вытолкнуть чужой придаток, да не тут-то было.

Ужас и отчаяние захлестнули Алину, но в этот момент подключение сознаний Дрона и Шахматиста наконец завершилось, и их совместная воля разорвала путы на руках и ногах Хомчик. Мгновение – и Алина, изогнувшись немыслимой дугой, подтянула правое колено к груди и выдернула из ножен, закрепленных на икре, нож «Каратель». Один взмах – и чужой придаток обрублен, второй – и та же участь постигла придаток, вонзившийся в бок. Теперь перекатиться в сторону, не обращая внимания на боль, сдвоенными ногами ударить в живот кинувшегося на нее «Эдуарда», после чего наконец, повернувшись на бок, судорожным сокращением горла вытолкнуть из себя обрубок мерзкого нечто вместе с рвотными массами. Снова откатиться, уворачиваясь от двух новых придатков, выпущенных ее похитителями. Перевалиться через покатый валун, кривясь от боли в раненом боку.