Наталья Крамаренко - Дело 581-14/ОДЧ Опасно для человечества. Книга 2

Тим подошёл и сел рядом. Он не пытался меня обнять, и я была ему за это благодарна. Он просто был здесь, со мной, и мне от одного этого становилось легче. Вроде даже силы прибавлялись.

В общем, мы помолчали, а потом я спросила:

– С… нашей стороны много потерь?

– Из внешнего кольца трое. Из тех, кто внутрь пошли, трое мёртвых, двое крышей поехали, но Найка сказала – поправятся.

– Я думала, будет хуже.

– Тут дело в тотальном превосходстве террян над местными, – серьёзно так отвечает Тим. Настолько серьёзно, что я подумала, уж не прикалывается ли он? – Будь у меня такой комплект на крыше тогда…

– А терряне – они, типа, самые крутые?

– Ну… Нет, наверное. По крайней мере, Марс им хорошо по зубам давал. Маленький, но очень свободолюбивый Марс.

– А что они не поделили? Они же вроде как соседи, нет?

– В том-то и дело. Кто-то на Терре решил, что в системе не может быть двух независимых планет. Вот и попробовали на Марс наехать. По-соседски, так сказать. Без бомбёжек и всего прочего. Высадили десант, заблокировали две орбитальные базы и… И вдруг оказалось, что марсиане уже на Терре и устраивают показательные казни. Терряне быренько на попятную пошли.

– А почему просто не договориться? Ведь делить-то нечего, если я правильно понимаю?

– Политика. Но сейчас договорились.

– Ради политики людей убивать?

– Марс оказался очень богатой планетой. Я тебя потом марсианскими устрицами накормлю. Они вкусные – ух! Я вот только вспомнил, аж слюнки потекли. Только на Марс для этого лететь надо. На Теллуре их мало где подают, и стоят они немерено.

– А устрицы – это что?

Ну, Тим и объяснил. Я сначала решила, что вот тут он точно прикалывается, потому что ну не может такого быть!

– Они же живые! Их что, прям живьём едят?!

– Не совсем. И не всех. Устрицу можно есть, только когда она свой срок отжила и икринки отложила.

– Как-то это… странно, – у меня, честно скажу, даже удивиться толком сил не хватало. Я бы вообще, наверное, молчала, но почему-то хотелось с Тимом говорить. О чём угодно. Хоть об этих самых устрицах дурацких. Как будто если мы будем тихо сидеть, что-то случится.

– Когда устрица отложила икру, она уже не живая в полном смысле. Её нервная система отмирает. И её можно есть.

– Да? Ну ладно. Надо будет попробовать… Вот и повод на Марс слетать.

– Там много чего интересного. Те же медузы… А драконы… Особенно дракончики…

И вот тут мне стало страшно. Потому что такой улыбки – умильной и какой-то расслабленной, я у Тима никогда не видела. Он словно в транс какой впал. Но с чего?!

– Тим… Ти-им! Вернись! Канонир, ответьте, вызывает второй пилот!

– А? Что?

Точно транс. Тим как будто проснулся, вздрогнул, заозирался даже. А у меня сердце в пятки ухнуло и как комок ледяной в животе.

– Что с тобой?

– Не, ничего. Может я всё-таки с Марса? Хотя я там жил. Долго. Ничего не замечал. А сейчас накрыло.

– Накрыло… Воспоминаниями?

– Ага.

– А что, на Марсе есть драконы?

– А? Да. Есть. Есть легенды про огромных каменных драконов. А ещё Драконами называют некоторых марсианских коммандос. Элиту просто Драконами, а элиту элит – Черными Драконами. Драконы – это бойцы с какими-то имплантатами. За счёт этого у них кости усиленные, мышцы, реакция гораздо выше и скорость. А есть Черные Драконы, они уже рождаются такими. Говорят… – и снова вроде как уплывает куда-то, – это потомки первых колонистов…

– А дракончики? Ты говорил так, как будто это не люди, а существа какие-то… Ти-им! Ты точно в порядке? Что с тобой?

Спрашиваю, а сама, кажется, сейчас в обморок от страха упаду. Потому что вдруг подумала: а если Око сумело добраться до него? Как-то? И что-то с ним сделало? Мне страшно было на Тима смотреть , но надо было. Нет, вроде всё чисто, но сам он словно… не здесь. Вернее, так. Он тут, со мной, но и где-то внутри себя. А если он там заблудится и останется?!

– Дракончики… длакончики, – странно поправился Тим, – это маленькие каменные дракончики. Говорят, что раньше, когда у первых Черных Драконов рождались дети, к ним из пустыни приходили друзья. Когда ребёнок начинал ходить. Длакончики росли вместе с ребёнком, а когда человек погибал… или умирал от старости, они уходили обратно в пустыню и замирали навсегда, превращаясь в скалы. Там, на Марсе…

– Тим!!!

Я его за плечи схватила, тряхнула – но мне же эту тушу с места не сдвинуть! Тогда я его позвала, не просто голосом, а как бы… всей собой. Не знаю, как объяснить. Просто чтобы вытащить его оттуда . Ну, куда он проваливался. И, похоже, вот на этом мои силы целиком и кончились. Совсем. Нет, я не сознание потеряла. Я уснула. Вот реально: Тим очухался, спрашивает:

– Что такое? Я что-то не то сделал? – а я хочу ответить, а не могу: глаза закрываются. Он вроде меня подхватил, встал – а дальше ничего не помню. Ни как он меня на платформу нёс, ни что там дальше было… Да я даже взлёт проспала! Ну, да вы сами это знаете. Сколько я там продрыхла в итоге? Двадцать шесть часов или двадцать семь? Но главное, когда я проснулась, мы были уже в Пространстве, Тим сидел рядом, и в каюте вкусно пахло кофе. А больше мне ничего и не надо.

Нет, надо. Всё то же самое – но на своём корабле. Но это будет уже совсем-совсем скоро.

Найка Дин

Найка смотрела на звезды. Ей это нравилось, и ради возможности стоять на обзорной палубе она готова была мириться с тряской и неудобством взлёта. Кстати, оказалось, что взлетать прямо с планеты, без стартовых столов, действительно намного тяжелее. И громче, и перегрузки сильнее, и трясёт так, что чуть ли не эмаль с зубов откалывается, да и вообще. А Инге, по словам Тима, даже не проснулась во время взлёта. Хотя, наверное, в медотсеке всё-таки поспокойнее.

Но самое главное отличие этого старта от первого было в другом. Найка не боялась. Совсем. Хотя времени прошло всего ничего, она изменилась. Стала другим человеком. Лучше узнала себя. Смогла заглянуть туда . И стала сильнее. Нет, не так. Стала могущественнее. И это круто.

Сейчас ей было смешно и немножко стыдно вспоминать, как она тогда испугалась. Когда поняла, что Хелен ушла и не может вернуться, и она осталась одна, и у неё не хватит ни сил, ни знаний. Огромный, чужой, непонятный мир навалился со всех сторон, а она, как до встречи с Хелен, ничего не могла ему противопоставить. Весь страх, все кошмары слились в одном существе где-то в сердце этих давящих катакомб, и Найке надо было что-то с ним сделать, но она не могла. Не могла. Никак. Она в какой-то момент даже пожалела, что Ин и мистер Тим вытащили её из-под завала, что она не умерла и не осталась там .

Но это была минута слабости, с которой она справилась. Потому что знала, что сделала Инге, чтобы вернуть её. Когда она заблудилась в серой мути и не могла понять, куда идти. Это было очень страшно, но потом липкую вуаль смыла волна света, и появилась Инге, протягивая руку: «Сюда!», и с её ладони полилось такое родное, тёмное, холодное и чистое. Это было именно то, что надо, Найка рывком вернулась в своё тело – и только потом поняла, что произошло. И чего это стоило Инге.