Дмитрий Силлов - Закон Хармонта [= Никто не уйдёт] [litres]

Поле. Защитное поле, предохраняющее боевую машину от губительного воздействия Зоны. Испытательный, жутко секретный образец, по слухам, присланный в Институт из далекой России по программе обмена опытом. Судя по россказням научных сотрудников, приближенных к светилам вроде Пильмана и знающих всегда больше других, русские в каждую Зону мира по такому танку отправили. Чтоб, значит, на практике испытать свое изобретение. А у нас, небось, как всегда, решили, что круче родных «Абрамсов» ничего быть не может. Мол, что эти русские дикари могут создать толкового? Ну, и запихнули экспериментальную машину в институтский гараж, чисто ради научного интереса – сгниет ли она от сырости или продержится лет десять-двадцать?

Однако когда припекло, про танк вспомнили и даже вытащили наружу, рядом с «Абрамсами» поставили. Как покойный Панов говорил, жареный петух в задницу клюнет, и корова невестой станет – или что-то в этом роде. Непонятно, конечно, но красиво, в этаком ковбойско-кантри стиле, н-да… Ну и что? Просчитались ученые и вояки. На Востоке, конечно, далеко не все гладко, но варвары с другой стороны планеты во все века славились двумя достоинствами – умением воевать и делать оружие. Ну и вот. От «Абрамсов» только серая пыль осталась, а русский танк прёт по американской Зоне, только ошметки «зеленки» из-под траков разлетаются.

А еще от гаража одновременно с танком стартанула «галоша» с двумя пассажирами на борту.

Рэдрик прищурился. Ага. Ученый и Карлик Цмыг на подхвате. Что-то задумал Эдвард, но вот что – кто ж их, русских, поймет, особенно когда они воевать собрались? Судя по историческим документам, до врагов их задумка доходила только вместе со штыком под ребра или с пулей промеж глаз. Это Шухарт очень хорошо понял, когда путешествовал со Снайпером по украинской Зоне.

Ученый, кстати, оказался вообще безбашенным. Сразу послал «галошу» вверх. Футов на шестьдесят подпрыгнул и сразу по наклонной ее вниз послал, словно с горки, ускоряясь по мере приближения к земле. А когда до нее осталось фута два, опять врубил прыжок.

Опасная тема. Запросто можно таким образом, например, в «комариную плешь» въехать и остаться там навсегда расплющенным в пиццу. Хотя, надо признать, для «галоши» нет лучше способа обогнать танк, летящий вперед на максимальной скорости. А ученому, видать, обогнать было очень нужно, он даже Цмыга за управление не пустил, хотя здоровяк-лаборант был одним из лучших водил в Институте.

Так они и неслись по прямой, танк и «галоша», не разбирая дороги, к старому заводу, окутанному плотным лазурным туманом. Кстати, неудачная атака истребителей оказалась им на руку. Глядишь, с корабля бы обратили внимание на несущуюся по земле бронированную коробочку и скачущую рядом с ней блоху. А так отвлеклись на более явные цели, оружие опробовали, благо корабль уже практически вылез из портала, лишь двигатель еще светился ярко-синими отблесками в плотном тумане того же цвета. Но это был уже вопрос от силы одной минуты, после которой огромная махина вылезет окончательно из своего мира и целиком зависнет над Хармонтом, планомерно выжигая все живое лучами смерти и разрядами «ведьмина студня». Всего минута…

Но полковник Квотерблад уже видел на мониторах серую громаду седьмого корпуса и огромный пролом в стене здания, из которого выползала толстая кишка, скрученная из синего света и стремительно расширяющаяся кверху. Сквозь тонкие стенки, слепленные из плотного ультрамаринового тумана, было видно, как по этой кишке течет ярко-лазурная энергия, питающая портал, зависший над седьмым корпусом.

– Мать твою, словно электрический кабель, питающий рекламный щит, – пробормотал Квотерблад. – Только в гробу я видел такую рекламу летающего члена, набитого какими-то уродами.

– Полегче, полковник, – усмехнулся Снайпер, подкручивая ручку регулировки динамика. – Противника надо уважать до тех пор, пока его не победишь. А после – тем более. Мертвые заслуживают уважения.

– Ты прав, сынок, – сплюнул себе под ноги Квотерблад. – Ты только не промахнись, а то, боюсь, эти твари вряд ли будут уважать наши останки.

– Если я промахнусь, уважать будет нечего – сами видели, что делают с нашим братом «смерть-лампы», – сказал Снайпер, кладя палец на большую красную кнопку, которая была вмонтирована в рукоятку черного джойстика. – Но я очень постараюсь.

Сейчас на мониторе он видел, как Эдвард круто послал вперед «галошу», перед этим повернув голову и что-то крикнув Карлику. Великан кивнул и поднял с пола полную «пустышку». Непростое дело, учитывая скорость «галоши», разогнавшейся до предела. Но Цмыг прочно стоял на полусогнутых, напоминая циклопа из какого-то фильма с драгоценным волшебным сосудом в лапах. Хорошее сравнение – сейчас ничего не было ценнее для жителей Хармонта, а возможно, для всего человечества, чем редкий артефакт, который сжимал в руках габаритный сталкер.

Секунда, другая… «Галоша» опасно приблизилась к полуразрушенному заводскому забору, четко вошла в пролом, пронеслась мимо паровоза-памятника, и вот она уже возле главного корпуса… Танк слегка тряхнуло, впереди слегка заискрило – это силовое поле впечатало в землю Зоны остатки забора, а траки довершили дело.

Ну, а «галоша» уже возле синей «кишки», вернее, несется прямо на нее, того и гляди сейчас в нее впечатается. Неужели Эдвард решил просто протаранить систему, питающую портал, пожертвовав собой и лаборантом? В принципе, с него станется, этому безбашенному не впервой ставить на карту как собственную жизнь, так и жизни других ради достижения значимых целей…

Но нет. Под «галошей» полыхнуло, и она стремительно начала набирать высоту, едва не задев стальным носом энергетическую «кишку». И снова Снайпер увидел на мониторе, как обернулся ученый, как его рот растянулся в бешеном крике… И как Цмыг, широко размахнувшись, метнул большую «пустышку» вниз, как в годы Первой мировой летчики сбрасывали примитивные бомбы с бортов фанерных самолетов.

Сверкающая «бомба», медленно, как бы даже лениво полетела вниз, вращаясь в полете. Так не летают тяжелые предметы, сброшенные с высоты. Было что-то ирреальное в ее полете, словно не действовали на артефакт законы притяжения, словно летела она, раздумывая, продолжать ей путь по заданной траектории или ну ее на фиг? А может, это опять растянулось личное время Снайпера, как случалось порой в те моменты, когда от его действий зависело слишком многое… И еще присутствовало ощущение, будто это не он сейчас хладнокровно двигает рукоятью прицеливания, ловя в перекрестие точку, в которой через доли секунды окажется цель, и не для него мигают на экране значения лазерного дальномера, типа боеприпаса, угловых поправок… Ни к чему это всё тому, чьим телом словно управляет кто-то другой, знающий и умеющий больше любого человека на земле. Наверно, каждому профессионалу, который совершает что-то очень важное, знакомо это ощущение. Наверно, так организму проще сносить стрессовые нагрузки, борясь с проклятым «а вдруг не получится?». А может, и вправду все мы инструменты в руках каких-то могущественных существ, играющих в увлекательную игру, которая называется жизнь…