Кирилл Клеванский - Дело Черного Мага. Том 4 [СИ]

И эти капли, проникая в кровь, заставляли её кипеть. Серая субстанция на цепях шипела, пылала черным пламенем сгораемой в агонии души и жгла, плавила, дробила цепи, сковывавшие Алекса.

Все это приходилось не дольше десяти минут. Десяти минут в реальности, когда как дух орка, перед тем как исчезнуть, будучи разбитым и поглощенным сознанием и волей черного мага, страдал вечность.

Дум, едва способный шевелить ногами и руками, с трудом поднялся на колени. На его руках и ногах звенели браслеты от перебитых цепей-кандалов. Он поднял выпавшие из штанов орка ключи и отстегнул ошейник. Рванувшая по телу из источника магия сработала словно впрыск закиси азота в двигатель гоночного автомобиля.

Но долго на таком допинге он не проработает. Так что надо было думать. Алекс огляделся, а затем выдернул из ног провода и, с трудом, держась за стенку, доковыляв до генератора, опустился рядом с ним на пол и собственной кровью начертил на полу печать для преобразования энергии, после чего кинул внутрь провода.

Они решили, что взяли в плен черного мага?

Зеленые глаза Алекса запылали чем-то жутким, чем-то страшным. Тем, чем обычно пугают по вечерам непослушных детей.

Это они, блять, у него в плену!

Дум повернул рубильник.

Черное пламя хлынуло по коридорам заброшенного особняка. Порожденное чистой злобой, агонией, страданиями, облаченное в магию и волю, пропитанное несколькими литрами бензина и электричества, оно пожирало все на своем пути.

Стены и пол не просто сгорали, а обрушились, исчезая в вихрях праха и пепла. Орки, люди, фейри — все, кого касалось черное пламя, внутри которого лаяли демонические гончие, кричали и стонали, когда их тела плавились, обнажая души. Души, горевшие под ногами Алекса Дума.

Израненный, окровавленный, вонючий и истощенный, он ступал по костям и праху, одевался в чужую боль и страдания. Его руки сияли лиловым пламенем, а из глаз сочился темный свет. Он призвал все то черное искусство, которому обучался последние годы.

Магия, развязавшая когда-то войну между светом и тьмой, магия, призванная лишь к одну — уничтожить самое сокровенное — душу, бушевала в этом доме.

Не пули, ни магические мечи или костюмы не могли её остановить. Пленители, сами того не зная, дали черному магу столько силы, сколько Алекс никогда бы не смог забрать не из накопителя, ни из, тем более, своего источника.

Пытая его почти целые сутки, но не убив, посол, сам того не зная, провел ритуал черной магии. А смерть орка и сожранный Алексом дух своего палача лишь закончил начатое.

Дум едва не сходил сума от той силы, что, будто верный пес, бушевала в каждой клеточке его тела. Взмахом руки он порождал волны черного пламени, сжирающие десятки летевших в него пуль, гранат и чужих заклинаний. И каждая новая смерть, каждая сожженная и сожранная им душа, лишь усиливали ревущее пламя.

Алекс же ощущал дрожащую реальность вокруг себя. Он знал, куда ему идти. Он чувствовал зверолюдов на втором этаже. Его глаза видели мир иначе. Они больше не замечали всего того нагромождения образов, созданных смертными. Не было ничего, кроме разноцветных нитей и потоков энергии. Облаков кварков. Струн. Токов энергии. Душ. Называть можно, как угодно.

Дум видел их перед собой. Такие хрупкие. Такие жалкие.

Взмахом руки он уничтожал их. Прихлопывал, как назойливых комаров.

Вот он увидел, как несколько точек кинули что-то ему под ноги. Но пламя поглотило то, что они называли “взрывом”.

Кажется, они закричали про сломанную лестницу и отступление. Лестница? Что это вообще такое. Алекс мог идти там, где он хотел.

В реальности же двое иссушенных орков из глаз, рта, ушей и носа которых исходил свет пожираемых душ, успел подорвать лестницу. Еще десяток наемников самых разных рас поливали силуэт внутри клубов черного пламени огнем из всех орудий. Стоя на втором этаже, напротив разрушенной лестницы, они надеялись, что существо… демон из самых глубоких бездн ада, не сможет к ним подняться.

Они ошибались.

Существо просто шло вперед. Оно поднимало стопы и пламя формировало под ними ступени. Он создавал перед собой лестницу из черного огня. А то, словно голодный пес, загоняло своих жертв. Наемники падали, их тела сгорали, а белесый свет душ исчезал в недрах ревущей магии.

Алекс шел дальше. Среди света гаснущей вокруг него энергии, заменямой голодной тьмой, он знал куда ему идти.

И когда он вошел в комнату, где горела самая насыщенная точка, то все те заклинания и выстрелы, что были направлены в его сторону — сгорели за мгновение.

С наслаждением Алекс сдавил пальцы на горле ублюдка.

И пламя прошептало на ухо душе зверолюда:

— Я же сказал, что…

— Алекс?

Он обернулся. Там, в углу, привязанной к стулу, сидела она. Целая и относительно невредимая. Лишь несколько синяков, оставленных падением и пара разрезов на платье после их бегства по хозяйственным помещениям. Все говорило о том, что у посла кишка оказалась тонка хоть пальцем тронуть убийцу Синдиката.

Видимо он ждал отмашки своей сраной королевы.

Дум повернулся обратно к послу.

Он сожрет его душу и…

— Алекс… это ты?

Её голос. Он был пропитан… страхом. Но страхом не перед послом и его людьми, а перед… Думом.

Нет.

Это неправильно.

Это все неправильно.

Она не должна его боятся. Он не такой. Он не монстр. Он не…

Дум завыл. Зарычал. Он сжал тьму вокруг себя стальными тисками своей воли. Скомкал её. Подчинил. Заставил сидеть, виляя хвостом, а затем выкинул куда-то в складки реальности.

Черное пламя стихало, исчезая, не оставляя за собой ни дыма, ни ожогов, только слой праха и пепла. Пальцы дума разжались и посол, по ногам которого текло что-то вонючее, рухнул на пол.

Алекс, перешагивая через то, что осталось от охраны чиновника Фае, подошел к Адель. Он потянулся к её лицу. Он хотел дотронуться до неё. Убедится, что все это взаправду. Что это не просто очередной сон, порожденный истощенным воображением.

Она дернулась в сторону.

Дернулась, как от чужого. Как от незнакомца. Страшного и жуткого.

— Это я… — прошептал Алекс. — прошу…

Он не знал. Не знал, что ему делать, если она отвернется. Если она увидеть в нем только то, что видят другие. Если не сможет…

Они встретились глазами. Его зеленые и её, цвета затухающей звезды. Какое-то время они смотрели друг на друга.

— Ты пришел за мной…

Адель прильнула щекой к его руке.

— Конечно пришел.

Дум ощутил что-то, что мог назвать покоем. Его сердце больше не рвалось из груди. Магия не клокотала в источнике. Что-то уняло пожар его черной ярости. Что-то мягкое и родное.

Он словно вырвался из ада и, разбив врата в рай, ворвался, чтобы выкрасть самого прекрасного из ангелов.