Алексей Тырышкин - Меч Баа Ци [litres самиздат]

Его спутники молча слезали с седел и тут же садились отдыхать, с таким видом, будто только что вырвались из ада.

– Вашему третьему отряду хана, размазали, как маслице по хлебцу – хрипло сказал один из них магистру второго отряда. Кредо нахмурился и велел определиться, кто среди них старший, а затем пусть этот старший докладывает по существу. Чётко и обстоятельно. Всё тот же говоривший мужик в драной чёрной шкуре поднял руку, давая понять, что сейчас именно он является командиром группы. Остальные не возражали. Кто-то аккуратно водил коней, давая им возможность успокоиться после долгой скачки, кто-то дрожащими руками открывал флягу, чтобы выпить креплёного вина. Один, едва соскочив с коня, вскрикнул от боли и осел на колени, поскольку в его ляжке торчала длинная стрела. Удивительно, как он в этом переполохе её не заметил. К нему подскочили соратники, подхватив. Сунули к губам флягу. К ним поспешила и Света, влекомая инстинктами медицинского сотрудника. Тут же начала готовить раненного к операции.

– Нам, наверное, пора? – спросила Катя, глядя на всю воцарившуюся суету вокруг. – Отдаём меч с благодарностью…

Позади разведчика, отделившись от очередной колонны, подъехал к ним ещё один рыцарь – по всему виду – довольно знатный командир. Магистр, если не больше. Хотя, кто тут мог быть больше? Длинный худощавый, на белом коне, в белых же доспехах с вычурным плюмажем над кованой в виде человеческого лица маской. Он так и не обнажил лица и спешиваться не стал.

– Меч Суператора можете оставить себе, – сообщил он Кате. Разведчик с досадой проследил за оружием, что сразу же вернулось в руки Герди. С легкой усмешкой незнакомый рыцарь добавил своим бойцам:

– Помните, дорогие мои, помогать игрокам за плату нельзя совершенно. Это против правил. Вы и так им способствовали в деле по максимуму. Далее они сами справятся, или умрут, попытавшись справиться.

Он повернул голову в сторону Кроша и спросил.

– Интересно, а что вас ведёт в этот путь, молодой человек? Ведь никто вам сейчас не мешает присоединиться к отрядам Ордена вместе со своей очаровательной женой и тем самым выйти из игры?

– Дочь, – кратко пояснил Крош.

– Вот оно что, – усмехнулся рыцарь в личине. – Значит, Система и вас оплела своими нитями повиновения? Она коварна, она к любому может найти подходы. Интересно… Хотя с другой стороны, хитрый Баа Ци нащупал её слабину: Система любит играть. Даже в ущерб себе, она всё равно принимает предложение сыграть. И это шанс отсюда вырваться! Интересно…

Потом, словно очнувшись, он вернул внимание к своим собеседникам, что терпеливо пережидали его приступ философствования. Группе Визиря рыцарь указал рукою на коридор, поперёк которого двигались колонны войск Ордена.

– Ступайте, господа. Ступайте! Сейчас как раз будет разрыв в порядках походных колонн. А вы, мои любезные шаркуны, расскажите-ка, каким образом наш враг сумел обратить героев в столь позорное бегство? Мне нахваливали вас, как самых смелых и способных бойцов округи.

Крош шёл последним, увлекая за собой Свету, которая давала напоследок последние указания шаркунам, как правильно после вытаскивания стрелы обработать рану, чтобы не вызвать воспаления. За их спиной слышались перемежаемые матом восклицания командира уцелевших шаркунов, в красках рассказывавших сказочный бред про кровавого колдуна Баа Ци, скачущего на безголовом коне, что вёл в бой смрадных мертвецов, соскочивших прямо с виселиц на людей.

– Кто этот дядька? – шепотом спросила Катя Визиря, который еще не отпускал её далеко от себя, боясь, как бы не попала, зазевавшись, под чью-нибудь лошадь. Тот ответил, что не имеет понятия, но раз его все слушаются беспрекословно – даже второй магистр по струнке вытягивается, видимо, человек в Ордене не последний.

– Это Гир Трисмегас. – мрачно буркнул Крош.

Когда уставший, грязный и запотевший Баа Ци вернулся к шатрам, развернувшимся прямо на месте битвы, сидящие там воеводы и даже сам князь Владимир Страшный, он же Страшила – слегка подались назад.

– Эй, ну чё вы замолкли, – проворчал недовольно Вахтер. – Как неживые?

Потом, заметив, что собравшиеся еще более напряглись, понял, что именно сказал, и загоготал удачной шутке.

Через откинутый полог было видно, как привезшая его безголовая лошадь внезапно дрогнула, а затем как стояла, так и ухнула наземь, подняв облако пыли. Похоже, таинственная сила, заставлявшая несчастную скотинку даже после мрачной гибели служить хозяину, покинула её жилы. Но Вахтер на верно отслужившего коня даже не обернулся, с интересом изучая столик посреди шатра с различными угощениями – от фруктов до мясных изысков.

– Отведай яства после битвы славной, чай умаялся! – запоздало провозгласил Мараш, привстав в знак уважения. С готовностью устремился к Баа Ци Восолап, во рвении своём пытаясь провести под рукава к почётному месту подле князя. Ясень Погромщик смотрел на приближающегося бога с заметно бледнеющим лицом. Ладно там остальные, будучи в гуще событий, не особо понимали, как и что происходило в городе, каким образом оказался опрокинут враг. Ну приехал колдун на безголовом коне, ну на то он и колдун. Эко диво. А Ясень занимал наблюдательный пост для координации своих бойцов на самой высокой башне Краснотала и чётко видел кошмарную атаку на шаркунов. И до сих пор его слегка пробивала дрожь, едва вспоминал, как зашевелились мертвые тела на виселицах…

Ясень ещё раз вздрогнул и потряс головой, отгоняя жуткое видение.

Вахтер как ни в чем ни бывало присел рядом с князем на отдельное кресло, положил на колени меч, схватил кусок мяса, кубок с вином, и по-хозяйски кивком головы пригласил всех собравшихся присоединиться к трапезе.

– Там кайсары в футбол играют башкой магистра третьего отряда, – между делом сказал Вахтер, пытаясь прожевать жесткое мясо. – Это обряд такой священный или акт бессмысленной жестокости?

– Сие молодежная забава, – пояснил вождь кайсаров, выбранный недавно из числа уцелевшей после прошедшего боя знати, смущенно улыбаясь. Сидел он на боярской скамье, забравшись на неё с ногами. – Старшие занимаются дележом добычи, а младшим что делать? Вот и забавляются себе.

– Это они зря, – сообщил ему Баа Ци, отпивая вина из чарки. – Показывать зверства не стоит, тем более, накануне переговоров о мире.

В шатре повисла звенящая тишина, нарушаемая только мерным чавканьем Вахтера. Народ уставился на него в нескрываемом изумлении. Первым нарушил безмолвие Страшила, издав невнятное бэканье, затем, прокашлявшись, спросил.

– Чего?

– Перемирие, говорю, – улыбнулся ему Вахтер. – Мы разгромили два отряда из семи. Это отличный предлог начать переговоры о мире! Да?