Алексей Тырышкин - Меч Баа Ци [litres самиздат]

Теплая ванна, горка пены над краем, интересная книжка в руках – разве вы расстанетесь со всем этим, если кто-то посмеет нарушить сию идиллию телефонным звонком? Катерина и не стала отвлекаться, перевернув страницу, снова погрузилась в чтение. За неё стал работать автоответчик, накручивая в свою память увесистый голос дяди Сани, для других просто Гром.

– Светка, я нашел тебе клиента на квартиру. Клиентку даже. Тоже вроде как студентка, хха. Я дал ей ключи, деньги за три месяца возьмёшь у меня. Все, пока!

«Он осыпал ее тело поцелуями, подобно нежным розам, она закрыла глаза и застонала от неземного блаженства. Они упали на упругое лоно постели, и Дульсинея оказалась под могучим телом…» Погодите-ка!

Распаленные тела, как по команде застыли в воображении Катерины отчетливым стоп-кадром в самом разгаре постельной сцены. Родриго с расстегнутым камзолом уже подмял под себя пышногрудую смуглянку Дульсинею, помогая обнажить её стройные ягодицы. Пот так и капал с распалённых тел и свет трепетавшего от сквозняка канделябра скользил по коже, обмазывая сочной масляной желтизной. Стоп, повторила для себя Катерина и захлопнула книгу. Родители задержались в Сочи и дядя Саня нашёл ей квартиранта. Так? Так. Хорошо. Надо немедленно вставать и готовиться к его встрече. Квартирант – это деньги, это общение, это человек из другого города, в конце концов, каждый человек – это новый мир, будет интересно. Странно, конечно, что студентка решила отправиться на учёбу в мае, но это её дело, лишь бы исправно платила.

Катя поднялась, разгоняя телом пену. Задумчиво покрутилась перед зеркалом – голое, недомытое чучело в клочьях густой белой пены.

Или… или ещё страницы две? Интересно все-таки, чем там все закончилось…

«Он вошёл в неё, и она вскрикнула. Ничего более блаженного она не испытывала…»

Как так, ничего лучше… а мороженное после долгого дня на солнцепёке?

«…Он нежно обхватил её грудь своими крепкими пальцами и заставил затвердеть от возбуждения соски…»

Чистая физиология. Или у всех писателей так, на личном опыте? Формация особая людей – писатели с только им присущим взглядам на технику секса. В общем, Родриго засадил Дульсинее на сто пятой странице и малтузил с перерывами на балы, похищения и обеды до триста сороковой. Во всех позах вечно крепким… этим самым. Дульсинея всё это время нежно вздыхала, её охватывала то нежность, то буйное неистовство. Катерина и опомниться не успела, как книга закончилась.

Персонажи поженились, нарожали детей, зажили счастливо и богато. Дульсинея беременела, теряла память, её находила давно утраченная мать… брр!

Почему я это читаю вообще? – удивилась за себя Катя и швырнула книжку прочь, на стиральную машину.

Она закутала промытые волосы в полотенце, накинула халат и вышла из ванной. Выключила по пути свет, включила фен, высушила волосы, стала одеваться.

Она натянула футболку через голову, прямо на голое тело – жара, улыбнулась своему отражению. И резко обернулась назад.

Слишком напугало присутствие посторонней.

Слишком неожиданно и неслышно вышла из кухни, лишь на миг отразившись в зеркале, незнакомая девушка.

– Доброе утро! – сказала гостья.

– Доброе утро, – автоматически вторила Катерина, отходя от испуга.

– Ты – Катерина?

– Да. Ты – о тебе Гром, ну, дядя Саня предупреждал…

– Меня зови Тейли. Я тебя не стала тревожить. Чайник пока поставила, вещи разобрала. Ты будешь пить чай?

– Разумеется.

Катерина оправилась от шока, и, уже внимательней приглядевшись, поняла, что зря так перетрусила. Бояться было нечего: перед ней была стройная девочка от силы лет восемнадцати-двадцати. Очаровательные серебряные косички, ярко-синие глаза странного оттенка, снежно-белая кожа, ослепительная улыбка на все тридцать два зуба. Курносый нос и наивно пухлые губы.

Студентка-первокурсница, вот кто это.

Тейли перехватила эту мысль в глазах хозяйки и улыбнулась еще шире. Хозяйку не удивило её необычное имя, в город часто приезжали на учебу с самых разных мест. Да и здесь порой родители так детей называли, надрывая фантазию, что диву даёшься.

Вскоре они уже сидели за небольшим кухонным столиком и болтали обо всём на свете, как лучшие подруги.

– Тебе ещё налить чаю?

– Спасибо, если можно, какао.

– Какао нет. Есть кофе и чай.

– Тогда чай.

– Это хорошо, что ты приехала к нам! У нас прекрасный город, отличные места для учебы. А в нашем районе вообще спокойно и тихо! Правда тут неподалёку недавно с девятого этажа мужик один выпрыгнул. Дурак, видимо, был. А так все прекрасно и тихо.

Катерина неловко бухнула на стол кусок торта в упаковке. Тейли, зарывшись с головой в какие-то книги, повела носом и, не отрываясь от дела, сказала:

– А что ты себе не накладываешь?

– Я не люблю сладкое, – с сожалением глядя на торт, сказала Катерина.

– Так посоли, – пожала плечами Тейли.

Сладкое Катерина любила, но в последнее время стала подозревать, что начала толстеть. Подозрения усиливались с каждым новым выпуском бьюти-журнала, что приносила посмотреть подруга из колледжа. Там на фотках были такие тощие фифы, что просто отпад. И сразу чувствовалась собственная ущербность перед ними.

Внезапно залился соловьиными переливами дверной звонок и Катя сразу побежала открывать. Скорее всего, Маринка пришла, принесла еще журнальчиков почитать! Ну и как раз книгу свою дурацкую забёрет про любовь.

Нет. На пороге стоял толстый грязный бородатый пожилой мужчина. Он улыбался, протягивая собачий медальон.

– Ой! От Бальтазара! – ахнула Катерина. – Вы нашли мою собаку?

– Нет, дорогая мадмуазель, вашего друга, к сожалению, не отыскал. Но, прогуливаясь возле теплотрассы – знаете, за городом, туземные жители ещё прозвали Бомбежкой. Вот там на кусте я нашёл этот медальон с указанием клички собаки и адреса хозяйки. Возможно, он где-то там, ваш Бальтазар. Держите, и да поможет вам Бог в поисках!

– Вот где я его не искала! – ахнула Катя. – Весь город мы перевернули с Сашей, а туда не догадались сходить посмотреть! Ой, спасибо! Я… Я сейчас, подождите!

Она заметалась по коридору, оставив открытой дверь. То порывалась отыскать на кухне бутылку водки и сунуть в благодарность по виду – бомжу, что проявил столь удивительную доброту и любовь к собаке. То стремясь уже одеваться и ехать к указанному месту, искать Бальтазара, своего любимого Балтика. Дорогого сенбернара, что потерялся и которого так долго искали с соседской девочкой. В итоге, полуодетая, с бутылкой водки в одной руке и медальоном в другой она высунулась в дверь только через пять минут. Странный добрый бомж, не дождавшись ее, уже ушёл.

Тейли подняла на хозяйку отрешенные глаза, мысленно находясь где-то в других местах. Катя тоже не совсем в себе быстро накидывала кофточку, искала остатки собачьего корма – вдруг придется подманивать Бальтазара. Он же может и не признать её, испугаться. Бедный, натерпелся за время, пока был один. Прячется, наверное, там в теплотрассе. Одинокий, голодный…