Константин Калбазов - Дворянин [litres]

Странное дело. За месяц с небольшим он успел написать три десятка полотен, а тут все никак не завершит одно. Правда, старается не за страх, а за совесть. Цепляется к малейшим шероховатостям, стремясь отшлифовать изображение до идеала…

Борис отошел на несколько шагов, взглянул на то, что получилось. От прежнего чувства незавершенности нет и следа. У него всегда так. Видит, что картина закончена, но понимает, что можно еще что-то дополнить, подправить и переделать. Однако выскакивает лог, и он отставляет работу в сторону.

Здесь ничего подобного. Есть только осознание, что лучше у него попросту не получится. Это потолок, который может и реально пробить, но Борис пока не видит, как это сделать. И именно в этот момент выскочил лог.

Масляная картина завершена.

Получено 800 опыта к умению «Масло-2» – 13 200/16 000.

Получено 20 опыта к умению «Рисунок-2» – 2700/16 000.

Получено 20 опыта к умению «Художественная кисть – 2» – 2700/16 000.

Получено 20 опыта к умению «Перспектива-2» – 2700/16 000.

Получено 20 опыта к умению «Композиция-2» – 2700/16 000.

Получено 800 опыта к таланту «Художник-2» – 6800/16 000.

Получено 800 опыта – 0/64 000.

Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3».

Получено 800 избыточного опыта – 71 050.

Получено 800 свободного опыта – 28 852.

Вот оно как. Лед тронулся? Или ледоход давно уже начался бы, если бы только он последовал совету Ершова и рисовал каждую картину, выкладываясь без остатка? Не гнал коммерческий продукт, а работал, пока не испытал бы чувство полного удовлетворения. Опять же, вот этот лог. Он появился только тогда, когда Борис сам посчитал картину завершенной.

– Знаешь, отчего мне было скучно на твоем вернисаже? – поинтересовалась бесшумно вошедшая в комнату Эмилия.

– Отчего? – чувствуя, как ее ручки легли на его плечи, спросил Измайлов.

– Я видела картины несомненно одаренного художника, который относился к своим работам с пренебрежением. Он не стремился достичь максимума, добиться совершенства, а останавливался буквально в полушаге от вершины и со словами «сойдет и так» забывал о картине. Когда я поняла, что ты и есть тот самый Некто, я решила попробовать пробудить в тебе жажду идти до конца. Если уж что-то делать, то делать это не просто хорошо, а на пределе возможностей. Талант у тебя есть. Силы воли и усидчивости не занимать. Осталось найти стимул.

– И ты решила подстегнуть меня тем, что собралась повесить мою работу рядом с полотнами великих мастеров живописи?

– Именно. И не нужно иронии, малыш. Я все равно сделала бы это. Даже если бы ты написал меня в твоей небрежной манере. Но теперь тебе стыдиться нечего. Ты еще только в начале пути, чтобы сравняться с ними. Но ты сделал все, на что способен. Выложился без остатка и готов идти дальше. Даже если сейчас пошлешь меня к дьяволу, уничтожишь эту картину и хлопнешь дверью, это уже ничего не изменит. Я буду жить, точно зная, что пробудила одаренного от спячки, в которую он сам же себя и загонял.

– Эмилия, ты… – Борис взял в ладони ее лицо, посмотрел в глаза. – Ты самая коварная женщина на свете.

– И чуточку желанная? – с игривым смущением спросила она.

– Невероятно желанная. – Он окинул взглядом ее красивое лицо и впился в сочные, податливые и одновременно упругие губы.

– Бо-оже, Борис, что за привычка обвешиваться оружием, как на войну? Мы всего лишь отправляемся на охоту, – не удержалась от насмешки Эмилия.

– С тех пор как я покинул родительский дом, я понял одну истину. Оружия и патронов много не бывает, – покрывшись легким румянцем, возразил Измайлов.

Однако, несмотря на некоторое смущение, неправым он себя не считал. Два смит-вессона двойного действия. Нет, с двух рук он пока стрелять не научился, все некогда. Но вот захотелось. Детство, ковбои, все дела. Он и шляпу соответствующую надел. Опять же, сменить револьвер куда быстрее получится, чем перезаряжаться даже со скорозарядниками. У Бориса все же дошли руки до воплощения в жизнь этой идеи. В подсумках на поясе их было целых пять штук.

Справа и спереди – подсумок, из которого на треть выглядывает жестяная коробочка, удерживаемая кожаным хлястиком. По обыкновению Борис и не подумал отправляться на охоту без «Аптечки», но в подобном одеянии ее попросту некуда пристроить, вот и придумал. Удобно получилось. И под рукой.

Патронташ с двадцатью картечными и четырьмя пулевыми патронами двенадцатого калибра. И наконец, полноразмерный помповый дробовик. Один из них он переделывать не стал по просьбе Проскурина. Профессор хаживал порой на утиную охоту, не так чтобы часто, но все же. А на случай абордажа для тринадцати нижних чинов и четырех ружей вполне достаточно. А тут еще и баронесса пригласила поохотиться на кабана к сочельнику, что как раз завтра.

Вообще-то поначалу Борис собирался взять привычную ему винтовку маузер. Но Эмилия раскритиковала его выбор: мол, стрелять кабанов с большого расстояния неспортивно. Суть охоты как раз в том, чтобы выследить дичь, переиграть, вступить в некое противостояние, а не просто добыть мясо. Иными словами, сеньора была сторонницей именно ходовой охоты. Пришлось вооружаться дробовиком.

Борис посмотрел на восседающую в седле и улыбающуюся баронессу. Н-да. Это она еще не знает о «бульдоге», что примостился в кобуре под штаниной. Как говорится, вооружен и очень опасен. Ну и пусть ее веселится. Борис вдел ногу в стремя и легко вскочил в седло.

Родовой остров баронессы де Линьола невелик. По форме отдаленно напоминает известную Борису Африку в миниатюре. В поперечнике самой широкой части всего-то километра четыре и в длину не более шести. Берега обрывистые, и удобных мест для высадки не так много, хотя рельеф холмистый. Северо-восточная, широкая часть покрыта лесом. Там расположен заказник баронессы, ну или охотничьи угодья, находящиеся под постоянным присмотром егеря и лесника.

Дабы уберечь поля фермеров и рощи низкорослых тутовых деревьев от потравы, эта часть огорожена полуторакилометровым каменным забором. Животные не могут попасть на возделываемые земли, а люди – просто так пройти в охотничьи угодья.

Наездник из Бориса так себе, но Эмилия научила его более или менее держаться в седле. Вполне хватает, чтобы добраться до усадьбы егеря и лесника, где они собирались оставить лошадей. Как уже говорилось, де Линьола считала несправедливым излишнее преимущество охотника перед дичью, как не была и сторонницей многочисленных сопровождающих.

Борис уже привык всюду ходить с телохранителями. В основном на этом поприще подвизался Яков. Как утверждал Елисей Макарович, одного его вида достаточно, чтобы отбить охоту у большинства желающих задевать их. Все меньше неприятностей. Но в гостях Измайлов обходился без охраны. Как, впрочем, и Эмилия не брала с собой своих «волкодавов».