Константин Калбазов - Дворянин [litres]

Так что Измайлов не собирался прыгать с голой пяткой на саблю, Александр Матросов из него так себе. Нет, он со всем уважением к его подвигу, но грудью на амбразуру бросаться точно не будет. Во всяком случае, сейчас не тот случай. Если все сделать с умом, то и вплотную можно сработать.

Когда подтянули катер, Борис перебрался на борт и запалил форсунки. Следом полезли Яков и Олег. Последний – из старичков, набранных Рыченковым. Семьдесят лет, но ничего так, бодрячком. Ни капли лишнего веса, поджарый, крепкий, ловкий и юркий. На вид не больше пятидесяти, и фору даст молодым.

– Значит, вот так, да? Бросаешь друга? – недовольно заметил появившийся на корме Травкин.

– Гриша, не рви сердце. А если очень хочется, то рви не мне, а Дорофею Тарасовичу. Это он заменил тебя на Олега. Вот к нему и все претензии.

– Ага, ему предъявишь. Вы там поаккуратнее!

– Все рассчитано от начала и до конца.

– Ну, все планы обычно живут до первого выстрела, а потом начинается одна сплошная импровизация.

– Это смотря как планировать.

– Гриша, если мне не изменяет память, твое место у орудия, – вышел из рубки Рыченков.

– Дорофей Тарасович… – начал было Травкин.

– Брысь отсюда, пока я тебе ноги не вырвал! Привалов, какого черта твои наводчики шляются без дела!

– Травкин, а ну вернись к орудию, – отозвался с носа спохватившийся мичман.

Травкин – он, конечно, спец нужный и в море не новичок. Только дисциплина на корабле – первое дело. Так что парочка нарядов на работы ему обеспечена.

Борис только развел руками: мол, прости, брат, так вышло, после чего начал обряжаться в бронежилет, совмещенный со спасательным благодаря дополнительным карманам и размещенным в них брускам пробкового дерева.

Пока возились, капитан брига, похоже, решил пощупать очередное судно и пошел на сближение со шхуной. Если есть возможность вернуться в порт с двумя призами, то стоит ли себе отказывать? Разумно, чего уж там. Только капитан не знает об одном моменте: он тут не охотник, а дичь.

Пока разводили пары и готовились к атаке, бриг сделал предупредительный выстрел, после чего начал семафорить и поднял флажковый сигнал с требованием остановиться и приготовиться принять на борт досмотровую команду.

– Ну что, готовы, соколы? – поинтересовался Рыченков, вышедший на кормовой балкон.

Котел уже издавал заунывный свист кипящего чайника, пустив струйку пара из предохранительного клапана. Борис бросил взгляд на немногие приборы и, вперив в шкипера преданно-лукавый взгляд, по-шутовски вскинул руку.

– Идущие на смерть приветствуют тебя!

– Тьфу ты, бестолочь! Типун тебе на язык! – сплюнув, в сердцах произнес шкипер.

– Да ладно тебе, Дорофей Тарасович. Я же об их смерти, а не о нашей.

– Может, поближе подойдем? – имея в виду то, что катер сейчас укрывается за корпусом «Газели», предложил шкипер.

Вполне разумно, учитывая то, что до противника – более трех километров, а оружие у катера – для использования на дистанции пистолетного выстрела. Причем это не распространенная флотская метафора, а в буквальном смысле.

– Нам нужно не просто потопить его, а закрепить на практике новый тактический прием. Ты же сам видел, как это работает. Опасно, но не смертельно.

– Видел. Мало ли что я видел в своей жизни.

– Не ворчи. А то и впрямь чисто наседка.

– Да кому ты нужен, свистун! Двигайте уже, – наблюдая всплеск от очередного предупредительного снаряда, долетевшего одновременно с выстрелом, произнес шкипер.

Отдав концы, катер начал отставать от шхуны. Наконец винты взбили воду за кормой, и резвая морская гончая, заложив крутой вираж, рванула навстречу своей дичи, пройдя вдоль борта шхуны. Борис встретился взглядом с Григорием, находившимся у орудия, и помахал ему рукой.

Рыченков, уловив момент, когда на него никто не смотрит, тайком перекрестил троих храбрецов. А потом еще и эдак воровато осмотрелся. Особо набожным он никогда не был, скорее уж наоборот. Так что нужно держать марку.

Катер быстро набрал ход, пластая воду и слегка задрав нос. Испания – слабоиндустриальная страна, но вот машину для такого малыша там разработали очень даже удачную. Суденышко мелко вибрирует, как ретивый скакун. Кстати, это не лучшим образом сказывается на прочности корпуса, сбитого гвоздями. Похоже, есть кому предложить шурупы по дереву.

Пока в голове пролетают отвлеченные мысли, катер продолжает стремительно сокращать дистанцию. А на капере наконец сообразили, что происходит. Грохнула пушка. На этот раз – никаких предупреждений. Били прицельно. Не попали и даже не взяли под накрытие. Однако снаряд плюхнулся в воду совсем рядом.

«Газель», как и условились, слегка изменила курс, чтобы иметь возможность задействовать свое орудие, и продолжала сближаться. Одновременно с этим экипаж спешно сворачивал паруса, с которыми неудобно маневрировать. Машина уже заработала. Огонь Рыченков пока не открывает: ни к чему попусту тратить снаряды, да и калечить людей понапрасну в их планы не входит.

Преследователь, похоже, наконец сообразил, кто тут охотник, а кто – дичь. «Шалун» начал отворачивать в сторону, чтобы задействовать второе орудие. Несмотря на выписываемые катером зигзаги, снаряды начали падать часто и густо. И чем ближе, тем выше вероятность взятия под накрытие, а там, чего доброго, еще и попадут.

– Мортиры, заряжай! Угол – двадцать пять градусов, взрыватель – пять секунд! – приказал Борис.

– Левый борт готов, – доложил Яков.

– Правый борт готов, – отозвался Олег.

– Пали!

На обоих бортах раздались строенные хлопки, и шесть мортирок отправили в полет свои оперенные снаряды. Описав крутую траекторию, они рванули метрах в трехстах перед катером, на высоте не больше десяти над уровнем моря. Наружу выметнулись сотни небольших зарядов, которые, в свою очередь, детонировали, выдавая дымные облачка. Ну чисто фейерверк, только с другим эффектом. Мгновение – и между кораблем и катером возникла непроницаемая белесая стена.

Борис довернул руль, бросая катер влево. Капер палил из обоих стволов, а затем к ним присоединилось не меньше двух «Гатлингов». Измайлов бросил взгляд вправо, наблюдая строчки всплесков от пуль. Сомнительно, чтобы в катер попали, останься он на прежнем курсе. Но береженого Бог бережет.

– Мортиры, заряжай! Угол – двадцать пять, взрыватель – пять секунд! – вновь приказал Борис, когда выровнял катер.

Обретшие устойчивость матросы бросились выполнять приказ. В принципе все оговорено. Но не та ситуация, чтобы проявлять инициативу. Опять же, дело непривычное, и обстановка может измениться в любой момент. А потому Борис строго-настрого наказал слушать команды и четко их выполнять.