Максим Мамаев - Тропою Мастерства [СИ]

— А Альянс ты, я смотрю, во внимание совсем не берёшь? — спросил я тогда.

— Хоть сейчас они и третья сила хуннусов в Москве, но… У них слишком рыхлое образование. Я уверена, как только отгремит война со Скормой, которую, вы по моему мнению, разобьёте, Альянс растащат на части Уния и Нуменор. Если я правильно прикинула, эта война даст достаточно мощный толчок к развитию, который поднимет эти два анклава как минимум до четвёртого ранга. А Альянс — в лучшем случае получит в своих рядах пару анклавов третьего ранга. Хотя… Скорее всего, гарантированно получит. И вот тогда равновесие в них будет нарушено — ведь в основе Альянса союз равных анклавов и боевых групп. И я сомневаюсь, что те, кто стали сильнее, не захотят пересмотреть вопрос равенства. Не сразу, но постепенно более сильные начнут пытаться перетягивать выгоды на себя, подводя более слабых к мысли о том, что бы провести процедуру слияния анклавов, на подобие того, что сделал Нуменор с вашим анклавом и анклавами Михаила и Юлии.

— А если вопрос встанет подобным образом, то какой резон им становиться частью анклава третьего ранга, если рядом два анклава четвёртого, что горят желанием присоединить их, — продолжил её мысль я. — Ведь если уж продавать свою независимость, то как можно выгоднее. А мы им сможем дать в любом случае больше, чем те анклавы, которые возьмут третий ранг.

— Да. Ну, и согласитесь, лэр — проще присягнуть тому, кто изначально был выше вас, чем тому, кто ещё вчера был тебе ровней. Это чисто психологический момент, который прекрасно дополняет ситуацию с тем, что с нами выгоднее, — кивнула она.

— Вот только дело в том, милая Изольда, что лидеры Альянса это и сами понимает не хуже нас, — возразил я.

— А что это меняет, лэр? — вскинула она тогда брови. — Это тот случай, когда понимание ситуации ничем не поможет её избежать. Те, кто стали сильнее, просто не смогут играть по прежним правилам с теми, кто станет слабее. Им ведь тогда придётся искусственно ограничивать свой рост и развитие. И ради чего? Ради мнимого равенства, которое таким образом не факт, что удастся сохранить? В мире, где тебе ежедневно грозит опасность, где предать может кто угодно и правит бал лишь сила — разумные руководствуются не эфемерными понятиями равенства и братства, а исключительно интересами. Своими и своей общины, клана, группы, анклава — называйте как угодно. Тут нет постоянных врагов и друзей, есть лишь общие интересы. Вот и всё.

— Звучит, конечно, здорово, но при чём тут мой особняк? — поинтересовался я.

— Лэр, вы и сами поняли, — укоризненно заметила она. — Этот особняк — символ вашей власти в вашем анклаве. Разумные везде должны видеть подобные символы, что бы потом не оказалось, что все забыли, кто есть власть. Сейчас в квартале всем распоряжается ваш управитель Ливнев со своим сыном, и люди видят власть именно в нём. Его дом самый большой, он чаще всего отдаёт распоряжения и так далее. Да, — заметила она. — Звучит как мелочь. Ею и является, не спорю. И не подумайте, вашего распорядителя я ни в чём не подозреваю — он достаточно умён, что бы понимать, что ему не хватит сил и влияния даже перехватить управление, не то что его удержать, что обычно куда тяжелее. Но тем не менее, хоть это и пустяк, хоть это и мелочь — из таких мелочей складывается престиж и влияние на мирное население вашей фракции. Для воинов вы и так образец для подражания — тут мне даже добавить и посоветовать нечего.

Вот так и появился мой особняк. И сейчас девушки из моей охраны, как доложил Макс, отправились искать приличный повседневный наряд для Азраи, вместе с ней самой. Разумеется, не покидая пределы квартала — о действии феромонов на окружающих я всех сразу поставил в известность.

— Привет, Руслан, — зашла ко мне Инна.

— Привет. А ты чего не ковыряешься в своих рунах? — поинтересовался я.

— Заебалась, — устало вздохнула она. — Ты мне вот что скажи — тут меня приглашает составить на приёме компанию Максуд.

— И? — поинтересовался я. — Если твои отец и брат не против, что такая малолетка пойдёт на приём со взрослым, здоровым мужиком — топай. Если возражают — я в это дело лезть не сбираюсь, это ваши семейные разборки.

— Вот как раз в этом и дело. Они против, — вздохнула она. — Но я хочу! Почему нет? Он мне нравится, он умён, красив, силён…

— Да Системы ради, — развёл я руками. — Иди и повтори всё это отцу, мне не интересно.

— Если ты прикажешь, то они согласятся! — притопнула она ногой. — Руслан, ты должен! Он мне…

— Так, — ледяным тоном перебил я её.

Девушка сходу заткнулась. Я ещё раз окинул её внимательным взглядом. А ведь наша замухрышка, под влиянием высокого уровня и больших показателей Выносливости, расцвела. Раньше она была гадким утёнком, а сейчас стала вполне себе лебедем. Ещё дозреет до нужных размеров округлостей — и совсем хороша будет. Но вот вопрос — а на кой она сдалась Максуду? В анклаве куча не менее, а порой и более красивых девушек, причём не пятнадцатилетних пигалиц.

— Так, — повторил я. — Ты что-то путаешь, девочка моя. Я тебе ничего не должен . Не буду напоминать тебе историю нашего знакомства, но думаю, ты и сама её ещё не забыла. Это раз, — холодно посмотрел я на съёжившуюся под моим взглядом девицу. — Во вторых — давить и требовать от меня чего-либо ты ещё не доросла. Если тебе запрещают отец и брат — значит, запрещаю и я. И в третьих — думаю, пора чуток расширить твои горизонты относительно того, что зовётся большой политикой, а то ты, уйдя в свои руны, смотрю, кое-чего не понимаешь. Не хотел этого делать, надеялся, твой отец, умный мужик, кстати, сам это сделает, но видимо придётся мне. Присядь, — махнул я рукой.

Девушка присело в кресло, не сводя с меня настороженного взгляда.

— Как думаешь, мне нравиться Хельга? — спросил я.

Её мой вопрос явно сбил с толку. Инна явно ожидала чего-то другого.

— Ну, по-моему, вы отличная пара, и это все знают… А что? — осторожно ответила она.

— Отлично. Тогда почему, по твоему, я с ней в разных анклавах и редко вижусь? — продолжил я.

— Ну… Так получилось…

— Согласен, так получилось. Но давай я тебе расскажу о причинах того, почему так получилось, а потом ты постараешься мне ответить, почему тебе нельзя на приём с Максудом, хорошо? — предложил я.

Девушка заинтересованно кивнула, и я начал.

— Когда пала стена и началась делёжка химкинских анклавов между Унией и Нуменором, у них существовал договор. По нему Хельга и четыре анклава должны были отойти Унии, а я с тобой — Нуменору. Так договорились эти два анклава, что бы каждый получил что хочет. По одному человеку с потенциалом добавления в анклав новой профессии, по одному Системному Лорду и так далее. Нуменор взял только наш анклав и отдал четыре других Унии по причине того, что в перспективе потенциалом стать чем-то серьёзным обладал, по их мнению, только наш анклав.