Андрей Ефремов - Колыбель

— Представился как Афанасьев Павел Дмитриевич, от себя добавлю, что одет прилично, скорее всего, купец. Утверждает, что лично с вами знаком.

Цепкая память титана тут же выдала нужную информацию: дорога до Уфы, нападение варгов, спасённый от хищников купец.

— Где он?

— Возле ворот. По вашему распоряжению на внутреннюю территорию не допускаются посторонние.

Прикинув, сколько у меня осталось времени, решил встретиться с Павлом Дмитриевичем, вряд ли он стал бы беспокоить меня по пустякам. При нашей встрече он показался мне человеком рассудительным, а положительная карма говорила о его порядочности.

— Приведи его к порталу, но предупреди, что у меня очень мало времени.

Боец убежал выполнять приказ, а я, остановился возле каменного диска портальной установки. Альга подошла к процессу создания с присущим ей воображением. Она стилизовала портал под древний Стоунхендж.

Ждать гостя не пришлось долго. Боец постоянно подгонял степенно шагающего мужчину, за прошедшее время живот которого значительно увеличился в размерах.

— Приветствую вас, уважаемый главнокомандующий… — он хотел сказать что-то ещё, но я его прервал:

— Рад видеть тебя, Павел Дмитриевич, — совершенно искренне сказал я и протянул руку для рукопожатия. Мужчина на секунду опешил, но тут же спохватился и пожал её. — У меня крайне мало времени. Ты застал меня случайно, мне нужно покинуть столицу, но я не мог не выслушать тебя, поэтому, пожалуйста, говори по существу, или если вопрос терпит, то можем встретиться позже.

— Спасибо, что отложили свои дела, я буду краток. Помните артефакт, который вы подарили мне во время нашей встречи? — я кивнул, не понимая, при чём тут может быть переданный купцу самоцвет. — Ваш подарок спас мне жизнь дважды. Первый раз — залечив рану, оставленную варгом, которая неминуемо загноилась бы и медленно убила меня, а потом — когда мой караван захватили северные орки. Меня пленили и отволокли в их лагерь, где я случайно узнал, что старший сын вождя смертельно ранен. Вылечив его, я получил свободу и завоевал авторитет среди северных воителей. Я слышал, что старый вождь умер и его место занял спасённый мной старший сын. У нас с ним сложились весьма дружественные отношения, и я подумал, что, в свете изменений, коснувшихся нашей империи, и объединения с эльфами и орками, это знакомство поможет наладить контакт с северными соседями.

— Ты правильно подумал, Павел Дмитриевич, — улыбнулся знакомому я. — Как только я вернусь от драконов, мы с тобой отправимся на переговоры с северными кланами. Где ты остановился? Тебя оповестят, когда я вернусь в столицу.

— В «Привале странника», что на Императорском проспекте, — машинально ответил он, хотя по глазам я заметил, что он хотел спросить о другом.

— До скорой встречи, — сказал я и исчез в открывшемся окне магического портала.

Ощущать в своей голове ментальный отклик от миллионов разумных было очень странно. Это чувство опьяняло разум, ведь я знал, что низший дракон выполнит любой мой приказ, кроме атаки высшего, естественно. Во время контакта с общим ментальным полем работоспособность мозга повышалась в разы. При желании я мог смотреть глазами любого низшего дракона и усилием воли направлять огромные армии. Потрясающий эволюционный механизм взаимодействия создала природа. Теперь понятно, почему драконы столь сильны. Возможность координировать действия и отдавать приказы, исходя из постоянно меняющейся картины боя, которые мгновенно доходят до подчинённых, бесценна. Особенно это заметно на ранних этапах развития цивилизации, когда нет способов наладить постоянную устойчивую связь между бойцами.

Учиться взаимодействовать с миллионами низших пришлось довольно долго. Эрдаргон оказался хорошим наставником, а мой организм, получив дополнительный бафф от ментального поля, впитывал новую информацию невероятно быстро. Требовалось постоянно держать концентрацию, чтобы удерживать контроль над огромным числом низших драконов.

В моей таблице статуса появилась новая характеристика — ментальная сила, которая за время обучения повысилась несколько раз. Чем выше этот показатель, тем большим количеством низших я смогу управлять. Но, как обычно, был и подвох. Чем больше разумных я брал под свой контроль, тем больше сокращалось доступное для взаимодействия время. Надо признаться, но контроль — это не совсем верное слово, больше подходит термин «оказывать влияние». Я не мог заставить обычных бойцов или гражданских драконов пойти против собственной генетики. Например: ни один низший дракон не исполнит приказ напасть на высшего, потому что подчинение заложено на генетическом уровне.

Существовали и другие ограничения, о которых мне рассказал Эрдаргон. В каждом прайде, ну или империи по-нашему, существует разделение на несколько каст. Самая многочисленная — это военная каста. Она насчитывает ровно половину всей популяции, но любая армия без вооружения и снабжения обречена на смерть, поэтому остальные низшие разделены ещё на четыре касты: добывающая, научная, мастеровая, продовольственная. Так как драконы до недавнего времени не контактировали с другими народами, то необходимости что-то менять у них не было, но теперь, когда они стали, хоть и временно, субъектом общей империи, я посоветовал основать торговую касту.

У каждой касты были свои традиции, обычаи, секреты, передаваемые из поколения в поколение. Понятие семьи у низших драконов не существует. Любой половозрелый дракон может в любой момент активировать механизм созревания яиц и оставить потомство, передав новому поколению накопленный за жизнь опыт. Каждый низший способен за жизнь отложить до 15 яиц. Популяцию прайда контролируют высшие, и зависит она от их совокупной ментальной силы. Природа создала отличный сдерживающий механизм. Если низших станет слишком много, и высшие прайда не смогут своей общей силой взять под контроль всю популяцию одновременно, то могут начаться беспорядки. Ведь низшие не бездумные существа, не марионетки, подвластные воле своих правителей, а личности, со своей жизненной позицией и мотивацией. Да и к тому же каждый раз, когда высшие активируют, так сказать, всеобщее подключение, низшие чувствуют единение с прайдом, общую связь. Для них это то же самое, что секс для людей. Драконы получают от этого удовольствие, причем как низшие, так и высшие. И если кто-то не будет получать толику этого, кхм, единения, то в голову могут закрасться мысли о предательстве.

У высших всё обстоит сложнее. Вот тут крепости родственных связей может позавидовать кто угодно. У них есть лишь одно чувство, которое может затмить любовь к родичам, — выживание прайда. Именно это и случилось с Эрдаргоном, когда он вызвал на поединок разума своего брата. Чувство долга перед своим народом затмило родственную связь. Высшие драконы могут за жизнь отложить всего два или три яйца. Как правило, для этого не нужно участие противоположного пола. Дракон передаёт своим отпрыскам родовую память, накопленную многими поколениями. Но бывают и исключения. Самец и самка из разных родов могут уйти из своих прайдов и создать собственный. В этом случае их потомство будет значительно сильнее, ведь при таком союзе дети будут обладать памятью двух родов.