Николай Собинин - S-T-I-K-S. Игры на выживание

– Понял, принял.

– Ну, вот и молоток. Все, ушами не хлопай, сейчас уже местные должны нарисоваться.

Дикарь немного отстал от него, поравнявшись с Лунем.

– Лунь, я понимаю, что вам сейчас все будет в новинку, но ты не расслабляйся и держи ухо востро. Сам слышал, что про этот кластер Буран наплел, на нем у нас могут быть проблемы. Большие. Так что, смотри вокруг внимательно, считай, что ты снова на войну угодил, и противник тайком захватывает мирный город, в котором люди еще ни сном, ни духом про это. И на стражей порядка особое внимание, с ними могут быть проблемы. И я тебя прошу – за немцем приглядывай. Он у нас владеет важной информацией, ни к чему, чтобы она утекла к противнику.

Разведчик сощурил глаза, отчего все его лицо разрезали глубокие морщины, и оно вдруг стало каким-то угловатым и резко-очерченным. Он перекинул «светку» за спину и взял в руки ППШ. Дикарь в ответ на это лишь удовлетворенно хмыкнул – его слова достигли цели.

– Это какой же, интересно, информацией он владеет?

– Я говорю про кластер, на котором вы с ним появились. Сам подумай, сколько там сейчас находится разнообразного оружия. У местных оружие, патроны и техника всегда в дефиците, сколько им не дай. На борьбу с зараженными все улетает, как в бездонную трубу. А ведь, вполне возможно, что когда этот ваш кластер начнет перезагружаться снова и снова, там опять будут войска. Вот и прикинь сам, какой ценностью для местных обладает эта информация!

– Верно, я об этом не подумал.

– Зато я подумал, так что имей в виду.

Между тем, их разношерстный отряд зашел на окраину спального района. Вокруг там и тут небольшими группами и поодиночке стояли ничего не понимающие люди, которые с изумлением смотрели на вооруженную до зубов команду. Дикарь старался не смотреть в лица людей, чтобы не привлекать к себе избыточного внимания, которого и так было уж слишком много. Кое-кто терзал отказавшие телефоны, явно пытаясь дозвониться до полиции, чтобы сообщить о их группе куда следует, группа подростков, восторженно хихикая, издалека снимала их на камеры своих мобильников. А один поддатый мужик на нетвердых ногах подошел в упор и с искренним изумлением завзятого пропойцы, икнул и спросил заплетающимся голосом:

– А, мужики, вы это…ихто такие и куда?

Буран невежливо оттолкнул его в сторону, отчего синяк потерял равновесие и едва не шлепнулся на пыльный асфальт.

– Вали отсюда мужик. Быстро вали.

Дикарь шел по улицам и ощущал себя очень странно. Словно он вернулся домой после долгого отсутствия и все вокруг ему теперь кажется каким-то незнакомым.

– Даже не по себе, как-то. Вокруг мирная жизнь, люди своими делами занимаются. В голове не укладывается, что еще немного, и они начнут обращаться и друг друга жрать.

– У меня у самого поначалу так же было. Даже одно время специально под перезагрузку угадывал в свежие кластеры, чтобы хоть краешек мирной жизни понюхать. Заходил во всякие забегаловки, с местными пивко потягивал, болтал с будущими пустышами о том, о сем, пока они еще в себе были. Только блажь это все. Нет в Улье мирной жизни, ты и без меня это знаешь. Видимость одна. Привыкнешь, со временем.

Жилые многоэтажки остались позади, они уперлись в забор, за которым располагались корпуса школы. Они прошли через проходную, в будке которой сидел усатый пожилой охранник. Тот, увидев их, выпучил от изумления глаза и выскочил и своего «аквариума»

– А это…мужики, вы кто?

Буран, не сбавляя хода, бросил ему через плечо:

-Электрики мы, сам что ли не видишь?

– А оружие вам зачем?

– На всякий пожарный случай. Не мешай работать.

Охранник не нашелся, что на это ответить и принялся мучить свою рацию, с опаской глядя в спины уходящему отряду.

Видно, учителя, обеспокоенные внезапным отключением электричества и пропажей связи, выпустили детвору с уроков. Малышня, радуясь возможности прогулять уроки, носилась по площадке, радостно визжала и играла в им одним понятные игры. Подростки из старших классов разбились на группки по интересам и с любопытством, свойственным лишь их возрасту, смотрели на них издалека. Дикарь опять поймал себя на мысли, что не может перестать сочувствовать этим детям. Он скосил взгляд на Шута – ведь он не слишком отличался от этих школьников по возрасту. Но тот смотрел сквозь своих сверстников отсутствующим взглядом, словно вовсе их не видел. Зато Буран заметил состояние Дикаря.

– Жалеешь их? Небось, про себя прикидываешь, как бы их спасти?

– Дети же, что их в Улье ждет.

– То же, что и всех остальных – зубы и когти зараженных. Да ты сам прикинь – ну ворвешься ты сюда, весь такой героический, с оружием наперевес, погрузишь их в автобусы. Ну, вывезешь из города. А дальше что? Куда их везти? Чем кормить? А главное – что делать, когда они до критической массы тела вырастут? Улей ведь их только до поры, до времени щадит, потом точно также заразятся, как и все остальные. Вот и представь, какое будущее ты им подаришь. Вот только никого ты никуда не вывезешь – тебя полосатые или их прихвостни, а то и менты местные, еще в городе в капусту расстреляют, вместе с автобусами и пассажирами. Мурам дети ни к чему, толку от них никакого, а местные служители закона тебя самого за террориста примут, и поступать с тобой будут соответственно.

– Тяжелый ты человек, Буран. Слишком циничный.

– Эх, Дикарь, знал бы ты, чего я натерпелся, когда вон этого, лопоухого, – он указал подбородком на идущего впереди Шута – так же пожалел и с кластера вывел. Врагу не пожелаю. Нет для детей в Улье места. Он им уготовил одну лишь смерть.

– Но ведь его-то ты спас, в конце концов?

– Спас, да. Но больше я такой глупости не совершу. Мы пока с тобой мило беседуем, в Улей сотня свежих кластеров загрузилась. А может тысяча, кто ж точно скажет? И на этих кластерах десятки тысяч школ, детских садов, родильных отделений. Миллионы и миллионы детских жизней. Не можешь ты никому помочь. Можешь только подставиться и сдохнуть по глупости. И друзей своих под монастырь подвести за компанию, ни за хрен собачий.

Дикарю оставалось лишь сокрушенно покачать головой. Что он мог ответить старожилу Улья? Что он понимает всю логичность того, что тот пытается до него донести? Вот только сердцу не прикажешь. Не очерствел он еще настолько, чтобы спокойно смотреть на этих детей и тут же равнодушно отворачиваться от них, спеша по своим, рейдерским делам. И оттого, что ему сейчас приходилось так поступать, он чувствовал себя последней сволочью. Он скосил взгляд на Бисмарка и Луня. Первый уподобился Шуту, закрылся от всего происходящего и делал вид, что его это не касается. А может быть, так и было на самом деле. А вот второй явно принял происходящее близко к сердцу. У него тряслись губы под щеткой усов, взгляд метался по игровой площадке, глядя на детей, что были обречены. Но он прекрасно слышал слова Бурана и с трудом, но сдерживался. Дикарь придержал ПТРД культей и положил ему на плечо здоровую руку, слегка его сжав. Лунь посмотрел на него затуманенным взглядом.