Артем Матюшенко - Приграничное владение 2

— Вот так новости. Ни хрена себе, прошло заседаньице, погорел толстый прощелыга! — Хмыкнул шут и обведя взглядом пустой кабинет поспешил вновь скрыться за потайной дверцей.

Макаров тяжело передвигал ноги, отсчитывая свои шаги:

— Двести девяносто девять, триста! Все! Пять раз по триста и теперь передохнуть, вон и дерево с толстым стволом под которым можно улечься. Он осторожно сгрузил с плеча Лаэрта, привалив его спиной к стволу высокого вяза. Хоть и старался аккуратней, темный все одно застонал, коснувшись земли раненой ногой, и чуть приоткрыл воспаленные глаза.

— Где? Далеко ушли? — Спросил он, разлепив потрескавшиеся губы и, не дожидаясь ответа, попросил. — Пить дай.

Саша потряс фляжку. Пара глотков, не больше, надо еще и ручей искать. Хотя, чего его искать? Лаэрт сказал, что ближе к предгорьям Белого великана ручьев много будет. Так что о воде пока беспокоиться не нужно, а вот еды совсем нет — пачка печенья и банка сгущенки на крайний случай. Коньяк еще есть, но он сейчас совсем не в тему. Хоть они и по лесу идут, и даже несколько раз Саша видел шмыгнувшего в кусты зайца и птицу какую-то, может, перепелку, может, тетерева. Один фиг из него охотник никакой, он и глазом моргнуть не успел, не то что за арбалет схватиться, как живность была такова. Может, у Лаэрта чего в мешке, на предмет пожрать, есть? Но как-то неудобно в его вещах копаться, вдруг за оскорбление посчитает? Ладно, потом с этим решим, сейчас в любом случае еда не полезет, а вот вечером да… Вот вечером у Лаэрта и спрошу.

Саша подошел к Лаэрту и, приставив фляжку к губам, влил в него несколько глотков. Впрочем, дроу этого хватило — несколько раз дернув кадыком и шумно глотнув, он, даже не допив, начал заваливаться на бок теряя сознание.

— Пусть полежит, — решил Саша и, тоже улегшись на спину, вылил остатки воды из своей фляжки на лицо, стирая едкий пот, глянул на свои часы — пятнадцать минут. Лежим отдыхаем, пытаемся восстановиться с помощью магической энергии и, насколько возможно, наполнить снова ушедшую в ноль ману. В прошлый раз, за эти минуты, он смог почти полностью восстановиться. Если бы не его дар, он уже давно упал бы в изнеможении.

Пятнадцать минут отдыха и потом сорок пять минут ходу с Лаэртом на плечах. Восстановленной энергии хватало на полчаса уверенного шага, потом он шел, уже обливаясь потом и отсчитывая шаги. Считал до трехсот, потом начинал сначала. Выходило пять циклов по триста шагов. А всего он уже шел так ровно три часа. То есть три раза по сорок пять минут пер на себе темного эльфа. Но это уже после полудня.

Поначалу, когда они с Лаэртом отбились от орков и их гиены-ищейки у медвежьего ручья, они успели пройти около двух часов. Пошли они, по настоянию Лаэрта, не на юг, а на запад, чтобы сбить со следа возможных преследователей. По мнению дроу, у них была в запасе фора как минимум в четыре часа. Первые два часа Лаэрт ковылял сам, вначале довольно бодро, потом все больше опираясь на плечо товарища и припадая на раненую ногу. Саша вырезал ему костыль, обмотав верхнюю перекладину своей стеганой рубашкой- поддоспешником. С помощью костыля эльф прошагал еще полчаса прежде чем потерять сознание и завалиться в траву.

Вначале Саша растерялся такому повороту дела, но потом, отдохнув два десятка минут и решив, что другого выхода все равно нет, взвалил эльфа себе на плечи и пошел в сторону горной гряды с белыми снежными пиками. Когда Лаэрт пришел в себя, он попросил Сашу посмотреть его рану от орочьей стрелы. Рана была воспаленна, с паутиной кровавых прожилок вокруг.

— Ну как же так, Лаэрт, ты же обладаешь магическим даром? Почему рана еще не затянулась?

Дроу криво усмехнулся, потом, помолчав пару минут, все же принялся объяснять все своему товарищу по дозору:

— Это орочья стрела была отравлена. Я понимаю, что сейчас ты спросишь про яды и магическую энергию, так вот, объясняю. Стрела была отравлена ядом болотной гадюки и потом заговорена их шаманом. Сами они так не могут, с момента заговора шаманом должно пройти не больше пяти- шести часов, поэтому такие стрелы довольно большая редкость. Да и гадость редкостная. Вот я и удосужился словить эту гадость. Вначале организм не видит, не ощущает попавший в него смертельный яд, потому как действует шаманий наговор, а потом становится поздно. Скажу одно, если бы я не имел дар — и довольно сильный дар, то был бы мертв уже, как минимум, час назад. Организм еще борется в заражением. — Лаэрт облизал сухие губы. — Так что, огуречек, придется тебе самому выбираться. Скажу одно- если пойдешь через Серебряный бор, прямо на юг, то через три ночевки выйдешь к Заречью, там места уже населенные — или на заготовителей наткнешься или на охотников, а нет, так к Руду выйдешь, там точно рыбаков встретишь. В лесу смотри в оба и прислушивайся, тут всякое встречается и зверье дикое и, бывает, эльфарские рейдеры заходят или ватажки вольных старателей, но те ближе к Белой гряде, в горных речках промышляют. Ни на тех, ни на других нарываться не советую- убьют. Так что, повторюсь, увидел какое движение — затаись, пережди, пусть уйдут.

— Но пока же ты жив? Что, мне тебя бросать, вот так, больного? — Мотнул головой Саша. — А что, не вылечивают никого от такой заговоренной стрелы?

— Вылечивают. — Дроу ухмыльнулся и прикрыл глаза. — Но не в моем случае.

— Почему? Сам говоришь, вылечивают? — не сдавался Саша.

— Лекарь хороший нужен и лекарство дорогое. Да и, насколько помню, если в течении часа-полутора, магик не взялся лечить, то без толку уже.

— Все равно не брошу, пока ты живой — буду тащить.

— Дурилка! — Оскалился эльф. — Я уже не жилец, а тебе со мной вместо четырех дней все двадцать идти. Да и не протяну я двадцать. Дня два от силы. Оставь меня лучше тут.

Саша проигнорировал высказывание эльфа, и они просидели несколько минут молча, думая каждый о своем.

— Кольчуга в рюкзаке тяжелая, да и твои мечи бы спрятать где, — наконец заговорил Александр. — Ну, если возможно, конечно.

Лаэрт помолчал еще минуту, обдумывая вопрос, потом указал рукой на самую высокую вершину горной гряды:

— На Белый великан идти надо. Не на него самого, а в его сторону. У нас постоянный маршрут пешего рейда через Серебряный бор, там оканчивается. Так что, даже если я приберусь, ты пару дней там подождешь, ну, может, три, и наши точно объявятся. Мои мечи там в дупле спрячешь, если жив буду покажу, если нет, то от кострища полсотни шагов на запад, увидишь расщепленное молнией дерево. Залезешь, там не высоко, увидишь дупло, там мои мечи схорони. Можешь и кольчугу свою, и арбалет еще мой. В общем, все, что тебе будет мешать идти, там смело оставляй. Мы туда к ночи дойдем. Надеюсь дойдем. Один бы ты точно часа через три на место стоянки вышел, со мной в три раза дольше выйдет. Мечи хорошие, их специально под меня мастера нашего дома ковали. Не бросай, схорони. Пусть молодому лэру достанутся.