Павел Корнев - Резонанс [СИ]

Мы разогрелись, растянулись, перешли к спортивным снарядам, и после двух дней отдыха давались мне упражнения несравненно проще. Взмок, конечно, зато все подходы выполнил.

Уже когда шли к душу, Василь нагнал меня и негромко, так чтобы не услышали остальные, шепнул:

— А Федя молодец, красиво этого дурачка разыграл. Далеко пойдёт!

— Это как? — не понял я.

— Да ты сам подумай — кому бы ещё Матвей водку согласился пронести? Товарищей угостить? Ха, три раза!

— Думаешь, Барчук его об этом попросил?

— А кто ещё? Нет, этого дурачка и так бы старостой не назначили, но теперь ему и обижаться не на кого. Сам попался!

Я кивнул. Матвея мне было нисколько не жаль. Не из-за какой-то душевной черствости, просто опостылело выполнять роль манекена, на котором отрабатывают приёмы все кому не лень. А тут замена появится. Плохо разве? Да вот ещё!

Второе новшество поджидало в училище. Нет, практические занятия на силовых установках прошли в прежнем режиме: сначала прорабатывали скорость обращения к энергии, её накопление и выброс, потом пытались повысить пиковую мощность и увеличить общую выносливость. За прошедшую неделю мой потенциал подрос до семнадцати киловатт, а на своей не так давно ещё максимальной девятке я мог продержаться без малого двадцать минут, вот только радоваться тут было особо нечему.

— Очень скоро темпы развития начнут падать! — раз за разом втолковывал нам инструктор. — Ловите момент! Первый месяц после инициации наиболее продуктивный! Чем выше окажется стартовая позиция на момент отработки резонанса, тем легче будет продвинуться к пику румба!

Повторил он эту сентенцию и сегодня, тут обошлось без неожиданностей, а вот что удивило и порадовало, так это отмена теоретических занятий, которые в силу своей никчёмности опостылели хуже горькой редки. Как оказалось, за неделю мы прослушали весь вводный блок, и теперь пришло время работы с отдельными видами энергии и загадочного спецкурса для слушателей ОНКОР.

И то и другое преподавали в подвале училища. Непосредственно у входа там стояло несколько парт, а всё остальное помещение со сводчатым потолком и сложенными из красного кирпича стенами оказалось совершенно пустым, лишь у дальней стены высились странные конструкции, состоявшие из нескольких обручей разного размера и металлического гонга чуть подальше них.

Сразу вспомнился пресловутый третий кабинет Кордона, и я как-то даже особо не удивился, узнав преподавателя. Тем оказался один из дядек в синем рабочем комбинезоне, которые неделю назад проводили проверку на негатив.

— Меня зовут Савелий Никитич! — представился он и предупредил: — Буду вещать о всяком-важном, поэтому кто без бумаги и карандашей — марш в лавку!

Таковыми среди всего отделения оказались только я и староста, пришлось бежать наверх. Купил пару блокнотов и два карандаша, которые прямо там и заточили. Один комплект оставил себе, второй передал попросившему об одолжении Маленскому. Стребовать деньги не успел, началась лекция.

— Все тут по направлению от комендатуры? — уточнил Савелий Никитич, а когда староста это подтвердил, огладил усы. — Тогда скажу без экивоков: чаще всего в своей будущей работе вам предстоит сталкиваться с коллегами. Не с сотрудниками комендатуры, хотя бывает всякое, а с операторами сверхэнергии. Многие такие с пафосом именуют себя сверхлюдьми, а газетчики, к примеру, пустили в обиход словечко «сверхи». Именно с ними вы окажетесь по разные стороны баррикад.

— А я не хочу! — выкрикнула вдруг Оля. — Не хочу ни с кем оказываться по разные стороны баррикад! Не хочу ни с кем сражаться!

Девчонку мигом угомонили соседки, а Савелий Никитич покачал головой.

— Как же тебя на медкомиссии проглядели, деточка? — вздохнул он, но тут же махнул рукой. — Ну да это не моя головная боль. Приступим!

На раскрытой ладони дядьки возник искрящийся шар, и все мигом примолкли.

— Шаровая молния — простейшая и самая примитивная конструкция, которой так любят швыряться друг в друга балбесы-студиозусы. Львиная доля поражений сверхэнергией приходится именно на эти случаи. Заряд редко когда превышает пять джоулей на сантиметр в кубе, но может доходить и до десяти, в исключительных случаях — до пятнадцати. Особенность конструкции такова, что при падении плотности энергии до половины от изначального значения происходит самопроизвольный распад, если только не было предусмотрено поэтапное снижение размера.

Я не сразу сообразил, что уже началась лекция, и бросился записывать с некоторым опозданием, а Савелий Никитич всё говорил и говорил. О взрывах при ударе о преграды, в том числе и энергетические, о способах заземления подручными средствами, о мерах противодействия с помощью сверхспособностей. Понятно было далеко не всё, но помечал какие-то основные моменты, которые впоследствии можно было использовать в качестве отправных точек для поиска информации в учебниках.

— Опасность шаровых молний изрядно преувеличена, — продолжил тем временем инструктор. — Они легко разрушаются, а обычной наступательной гранате соответствует шар размером с футбольный мяч. — Он развёл руки, показывая примерный размер. — Шаровая молния размером с яблоко при средней плотности энергии равносильна одному-двум граммам тротилового эквивалента. Есть пути повышения заряда в конструкциях данного типа, но они достаточно сложны. На таком уровне развития способностей становятся доступны куда более эффективные способы смертоубийства.

Савелий Никитич оглядел нас и усмехнулся в усы.

— Заскучали? Тогда приступим к практическим занятиям!

Все так и вытаращились, а Миша Попович и вовсе соскочил с места.

— Шаровые молнии мастрячить станем?! Чур, я первый!

— Сядь ты! — дёрнул его сзади за пояс Боря Остроух. — Очерёдность староста установит!

— Федя, давай я первым пойду! — крутанулся на месте обычно рассудительный, а тут поддавшийся всеобщему ажиотажу Прохор.

— Тоже мне, джентльмены! Могли бы и девушек вперёд пропустить! — возмутилась пухленькая Варя.

— А чем вы лучше? — зло процедил Казимир — вечно хмурый крепыш с мощными, но покатыми плечами и низким лбом. — Бабе дело — детей рожать, а не молниями швыряться!

— А мне эти шаровые молнии и даром не сдались! — фыркнула Оля.

Фёдор Маленский вскочил на ноги и прошипел:

— Да угомонитесь уже, бестолочи! Кто ещё хоть слово вякнет, наряд схлопочет! — Сразу воцарилась тишина, и тогда он уже совершенно спокойно попросил: — Савелий Никитич, продолжайте, пожалуйста!

Инструктор с благодарностью кивнул и своим следующим заявлением вогнал всех присутствующих в глубочайшее уныние.

— Нет, создавать шаровые молнии учить вас не стану. Конструкция примитивная, но вы её потянете ещё нескоро.