Артём Помозов - Лестница в небо [litres]

Давит все же.

Зона, чертовка эта.

Бахнуло, словно молнией. И вспыхнуло прямо перед глазами вспышкой от фотоаппарата. Рахман зажмурился, еще не зная, что остался в полнейшем одиночестве посреди заброшенного двора. Открыл глаза, ахнул и выронил автомат. Все те же – обветренные, обрушившиеся да пустыми глазницами окон глядящие – стояли дома. Только вот восстанавливались они, прямо сейчас, как на обратной перемотке. Вон ставни чинятся, вон с двери ржавчина пропадает, а вон на стену наносится свежая краска.

– Парни! Вы это видите?! – Но его бойцов, его верных товарищей как языком слизало.

«Как так? Не могли они меня бросить! А если и бросили, то не могли так быстро убежать! Что за хрень здесь творится?! – едва не запаниковал Рахман. – Нужно убираться отсюда!»

И вот уже он стоит не посреди того самого разрушенного дворика, но посреди живого и чудесного, разглядывая симпатичную припятскую многоэтажку.

– …они нас за дураков держат…

– …а вот на станции, говорят…

– …колбасы купить не забыть бы, жена сожрет меня, если забуду…

– …а еще, говорят, Горбачев…

– …да Горбач твой та еще…

– …а слышал про те антенны? Говорят, они не американские ракеты вычисляют, а на мозги нам воздействуют, чтоб мы это, значит, послушными рабами партии были…

– …ага, а еще в городке, что вокруг этой антенны построен, в военном том, засекреченном, целый институт, что занимается выводом ужасных монстров-мутантов. Меньше байкам верь…

– …мам, а мам, смотри, мне игрушку дядя Артем подарил!..

– …ну, ты у меня умничка, а умничкам всегда дарят игрушки…

– …а потом я отбираю мяч, и…

– …конечно, так ты их и обыграл в одну харю, ври дальше…

Десятки совершенно разных диалогов непохожих друг на друга людей переплетались воедино, заглушали друг друга, словно мертвые жаждали наговориться, высказать все то, о чем при жизни так и не поговорили.

– …там, в магазине «Книги», сборник «За миллиард лет до конца света», так вот в нем, я смотрел, «Пикник на обочине» напечатан. И цена не кусается. Забежим как-нибудь?

– …да, конечно, давно хотела почитать…

Рахман неустанно крутил головой, вздрагивая всякий раз, когда люди проходили мимо него.

– …взял сороковой «Москвич». Ну, этот, который АЗЛК двадцать один сорок. Машинка – вещь вообще…

– …ты все равно не переубедишь меня пересесть с «пятерки»…

Собравшись с мыслями и подхватив автомат, Рахман двинулся дальше, продираясь сквозь толпу, которая даже не обращала на него никакого внимания. Живой человек был в этом дворе чужаком, и, честно говоря, не особо стремился превращаться в «здешнего».

Арка, что вела со двора, что, как искренне верил Рахман, уж точно подарит спасение и избавление от галлюцинаций – была в считаных метрах. Протяни руку, казалось. Но сталкер остановился, когда увидел маленькую девочку, что кушала мороженое в стаканчике. Вернее, когда увидел тень, что приближалась к ребенку.

– Осторожно! Сзади! – завопил он.

Но ребенок не мог слышать его воплей.

Тогда Рахман вскинул автомат и вдавил спусковой крючок. Не останавливался, еле удерживая прыгающее в хватке оружие. Он видел через прицел, сквозь дульные вспышки, эту уродливую тварь, что стремилась оборвать жизнь ребенка. Видел голову, что стала единым целым с шеей, покрытой наростами. Видел пять светящихся глаз – даже не светящихся, а горящих самой настоящей ненавистью. Видел жутковатую улыбку, за которой скрывались ряды острых зубов. Видел мощные руки с длинными когтями…

…и не прекратил стрельбу, пока не разбазарил весь магазин…

Существо, будто споткнувшись, будто налетев на стену раскаленного свинца, завалилось мордой в асфальт.

– Твою мать! – Рахман сменил обойму.

Никто из тех людей, что гуляли во дворе, даже не заметил страшную тварь.

А после – капкан захлопнулся.

Точно такие же чудовища неслись к Рахману со всех сторон.

Брали, сволочи, в кольцо.

Ствол раскалился докрасна, не оплавился разве что. Шипели гильзы, падающие в осеннюю траву. Рахман вытащил последний магазин, откинул его в сторону.

Патронов больше не осталось.

– Как же тупо я…

И опять вспышка…

Двор – снова тот, старый, брошенный, не нужный никому.

На мутантов засмотрелся умерщвленных. И не смог поверить себе. На месте тех когтистых тварей, в которых он стрелял, лежали его, Рахмана, солдаты. Его боевые братья, его друзья и товарищи. Все те, с кем он ждал Андрея в точке сбора.

Прошелся мимо, не понимая, как так. Не понимая, что делать.

Руки – по локоть в крови и порохе.

Вырвало, вывернуло наизнанку, словно душу выбросило на эту проклятую землю.

Один, второй, третий – пулями все усыпанные, как мишени в тире.

– Нет. Нет. Нет. Нет. Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Не-ет! Не-ееет! – Упал на колени, расплакавшись, как девчонка. – Су-уука! Вставайте! Вставайте! Это сон! Это просто чертов сон! – Бил себя по щекам, еще больше слезы подстегивая. – Вставайте, парни! Ну же! – Рванул пистолет из кобуры, как ковбой в фильме про Дикий Запад. – А-ааа! – Прижал к виску…

…и потянул спуск…

Шустрый спустился на первый этаж прачечной. Ему стало тошно от причитаний Кота. Скоро все кончится: засады и огневые точки «Изоляционных сил» падали одна за другой.

Закурил, пускай и не жаловал особо курево. Так, за компанию мог. Не понимал тех, кто по-настоящему готов был свою жизнь гробить, да еще и деньги за это отдавать. И неприятные же на вкус раковые палочки эти. Есть более достойные и приятные способы саморазрушения – и он сейчас говорил не про алкоголь и наркотики.

«Удар» – довольно грозная сила. Тем более, если взять во внимание тех, кто за ними стоит. Кот проболтался как-то по синьке. И «Анархисты» тоже не лохи. Да, подсократили их. Да, застали врасплох внезапным нападением. Но теперь-то какая, на хрен, разница?

– Скоро они будут здесь. Колька и Юрка не вышли на связь, – сказал он кому-то, кто рядом стоял. – Готовьтесь. Занимайте оборону. Это наш последний шанс. Сбежать мы уже не можем. Опоздали мы, чтобы куда-либо бежать, парни.

Андрей опешил.

Подскочил к Рахману и выдернул у него пистолет – успел в самое последнее мгновение: палец лидера клана почти дотянул спусковой крючок. Еще секунда – и все, приплыли. Можно было бы навсегда попрощаться с другом детства.

– Ты что творишь?! – Андрей влепил Рахману пощечину.

– Я… я… я… не могу…

– Какого черта?!

– Я… убил… убил их…

– Что?! – Огонек цыкнул зубом. – Пойдемте! Нам надо уходить, придурки… – Увидел трупы, разбросанные по двору. – Твою мать… Это исовцы?! Они положили наших ребят?!

– Нет. Я… – ответил Рахман отстраненно.

– О чем ты вообще?! – Глеб сделал шаг назад, положив ладонь на приклад автомата.