Джо Аберкромби - Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны

— Отнюдь не захудалые силы.

— Когда я появилась у вас, у меня не было ничего. Я никогда не забуду, чем вам обязана. — Желая впечатлить королевским поступком, Скара поманила невольницу. — Вы должны принять обратно рабыню, которую я у вас позаимствовала.

— Она не угодила тебе?

Скара прочитала страх в глазах девушки.

— Нет-нет. Я просто…

— Оставь ее. — Лайтлин жестом отослала рабыню. — Это подарок. Первый в череде многих. В конце концов, скоро ты станешь Верховной королевой всего моря Осколков.

Скара вытаращила очи:

— Что-что?

— Раз ветер задул в нашу сторону, то скоро праматерь Вексен сверзится со своего высокого сиденья в башне Общины. Жрецов Единого Бога прогонят на юг. Верховный король будет низложен. Ты хоть раз задумывалась, кто займет его место?

— Меня ежедневно отвлекали разные мелочи, наподобие: как бы выжить.

Лайтлин прыснула со смеху, будто слова Скары были детской отговоркой от невнимания к вращению жерновов власти. Пожалуй, ею и были.

— Крушитель Мечей ныне самый знаменитый воин на свете. Из тех, кто остался в живых. Единственный из королей, кто ни разу не был побежден ни в битве, ни в поединке. — Она кивнула на пристань, и Скара увидела, как он поднимается к ним по длинному скату. Другие мужчины разбегались перед ним, как спугнутые голуби. — Гром-гиль-Горм — наш новый Верховный король. А ты станешь его женой.

Скара положила руку на живот — взвихрилось в желудке.

— Я и королевой Тровенланда стать вряд ли готова.

— Кто-нибудь бывает к этому готов? Я стала королевой в пятнадцать лет. Мой сын — король в два.

— Он трет, — проканючил Друин, сдергивая с головенки Королевский венец.

— Уже ощутил бремя короны, — проворчала Лайтлин, бережно укладывая венец на соломенные волосенки. — Двух мужей похоронила я. Мои браки начинались с поступка во благо Гетланда, однако у меня остались два сына. Знаешь, исподволь, почти незаметно, уважение к супругу может перерасти в большее. В привязанность. И даже в любовь. — Голос Лайтлин, казалось, вдруг надломился. — Почти… незаметно.

Скара ничего не ответила. Быть Верховной королевой и носить ключ ко всему морю Осколков. Не склоняться более ни перед кем, никогда. Служить примером для подражания целым народам. Девчонка, которой нет и восемнадцати. Не способная держать в повиновении и собственный живот. Она постаралась успокоить взбудораженное нутро, когда Крушитель Мечей встал перед ними. Ведь было бы дурною приметой сблевать на сапоги будущего мужа.

— Королева Лайтлин, — отвесил он неуклюжий поклон. — Королева Скара… Я пришел обменяться парой слов, прежде чем отправлюсь в Скегенхаус. Нам предстоит… — Он поморщился и обернулся на спешащие корабли, рука перебирала рукояти кинжалов, топорщившихся на поясе.

— Пожениться? — закончила за него Скара. Известно было всегда, что ей не суждено самой выбрать мужа. Однако юная принцесса воображала, что к ней приведут хорошего собой принца, и ее сердце сольется с умом в благословенном согласии. Теперь-то прежняя наивность как на ладони. Ум ее понимал, что Горм — превосходная партия. А сердцу придется с этим примириться.

— Прошу извинить, — сказал он, — коль обольстительные речи не хотят покинуть мой рот. Я больше по воинским делам…

— Ни для кого не секрет. — Странно, его взволнованность ее, наоборот, успокаивала. — Вы же носите цепь не из ключей плененных дам.

— О нет, такую не наденем ни я, ни моя супруга. — Крушитель Мечей поднес к ней какую-то цепь, низкое солнце отразилось в серебре и золоте, засияло на гранях драгоценных камней. — Это навершия мечей Йиллинга Яркого и его сподвижников, — произнес он, поднимая их над головой Скары. — Вы потрясли мир отмщением за деда. — Он водрузил цепь на плечи Скаре, поверх меховой накидки. — И вправе носить их с гордостью, как я свои.

Скара удивленно поглядела на лучистый самоцвет в середине, алмаз, величиной с желудь, обвитый золотым когтем. Она его отлично помнила. Видела во сне каждую ночь. Он переливался отсветом очага, когда меч Яркого Йиллинга отнял жизнь матери Кире и короля Финна.

Она почувствовала отвращение, захотелось сорвать цепь, выбросить в море — вместе с памятью о той ночи. Но к добру или к худу эта память стала ее частью, да и от подарка она не могла отказаться. Она выпрямилась, отвела назад плечи и прислушалась к себе — так ли уж плох вес этой цепи на ней?

Ей самой он нашептывал уверенность. Она прошла сквозь пламя и, как закаленная сталь, стала сильнее и крепче.

Другим он оглашал грозное предупреждение. Не имеет значения, сколь могуч ты, сколь знаменит, — сделаешь эту женщину своим врагом и закончишь очередным огрызком металла на ее цепи.

— Подарок, достойный Верховной королевы моря Осколков, — сказала она, прижимая его к груди.

— Мне от души хотелось бы рассеять ваши тревоги по поводу того, что я… возможно, не тот человек, кого бы вы избрали спутником жизни. Хочу вас уверить, я искренне намереваюсь стать вам хорошим мужем. Внимать вашим решениям в делах ключа и монеты. Подарить вам сыновей.

Скара сглотнула ком, но слово сказано, достойное слово, и мать Кире не простила бы ей, не сочини она надлежащий ответ:

— Столь же искренне, как и вы, я желаю быть хорошей и верной супругой. Внимать вашим решениям в делах меча и сохи. Подарить вам дочерей.

Морщинистое лицо Горма пересекла сдержанная ухмылка.

— Надеюсь на вас. — Он быстро опустил взгляд на Друина. Тот, словно у подножия горы, пялился на громадину-ванстерца. — Маленький человек с тобой рядом, и ты ему даришь будущее. По-моему, это прекрасно.

Скара постаралась не выказывать опасений. Постаралась ответить ослепительной, сердечной улыбкой.

— Мы пройдем наш путь рука об руку, вместе. — И протянула руку ему.

Малюсенькая она, бледная в его громадной заскорузлой лапище. С виду — ручка ребенка. Однако пожатие ее оказалось тверже — у него, кажется, дрожала ладонь.

— Вместе мы станем неодолимы, как Матерь Море и Отче Твердь. — Он просветлел, ступая на более знакомую почву. — И начну я с того, что привезу вам свадебный подарок — голову Верховного короля!

Скара содрогнулась.

— Я бы предпочла мир.

— Мир наступает тогда, когда все ваши враги мертвы, моя королева. — Горм убрал руку, опять поклонился и зашагал к кораблю.

— Если цепь на шее и должна была чему-то его научить, — проворчала Лайтлин, — так это тому, что всегда появляются новые враги.

— Тебе кажется — впереди еще уйма времени, — говорила Скифр, разглядывая пламя. — Много достойных побед, много несжатых колосьев. Попомни мои слова, голубок, опомниться не успеешь, как твое славное будущее станет чередой старых баек, а впереди веет лишь пылью и прахом.