Джо Аберкромби - Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны

Королева Лайтлин горько вздохнула, Колючка все еще перхала и сплевывала. Королева развернулась на своем высоком табурете:

— Долго же я тебя ждала…

И только тут Бранд заметил, что за поединком наблюдает кто-то еще — кто-то, кто примостился в темном уголке, совершенно невидимый в своем плаще из лоскутов всех цветов серого.

— Я прихожу в час нужды. Или когда меня меньше всего ожидают.

Голос из-под капюшона принадлежал женщине. Какой странный акцент…

— Или когда я очень голодна.

— Ты видела это? — спросил Ярви.

— Сомнительная честь, но да, видела.

— И что скажешь?

— Она — дура несчастная. В сердце пусто, там только гнев и гордыня. Она самоуверенна — и в то же время не верит в себя. Она себя не знает, совсем.

И женщина в тени сдвинула капюшон. Оказалось, у нее черная кожа, лицо изможденное, словно она и впрямь месяцами голодала. Волосы стрижены коротко, топорщатся седоватой гривкой. Незнакомка запустила в ноздрю длинный указательный палец, долго ковырялась, придирчиво оглядела вытащенное, а потом отщелкнула в сторону.

— Короче. Девка — глупая. Пень пнем. И даже хуже. Пни — они обычно тихонько себе гниют, а от этой дуры — сплошной вред.

— Я все слышала, — прошипела Колючка, как раз пытавшаяся встать на четвереньки.

— Вот и лежи там, куда тебя пьяный мальчишка уложил. — И женщина улыбнулась Бранду, как акула — сплошные зубы во рту, аж страшно. — А он мне нравится, хм. Смазливый и отчаянный. Прям как я люблю.

— Ну а она на что-нибудь сгодится? Можно с ней что-то сделать? — поинтересовался Ярви.

— Сделать-то можно, вопрос, какой ценой.

И женщина отлепилась от стенки. Странная у нее походка была — она покачивалась, дергалась и извивалась, словно танцуя под слышную одной ей музыку.

— Сколько вы мне заплатите, чтобы я занялась ее бесполезной тушкой? Вот в чем вопрос. И потом, ты и так у меня в долгу.

И длинная рука выдернула из-под плаща какую-то штуку и протянула королеве.

Это была шкатулка размером с голову ребенка — темная, идеальной квадратной формы, с гравированной золотом надписью на крышке. Бранд понял, что не может оторвать глаз от этой странной вещи. Пришлось буквально одернуть себя — так хотелось подойти и посмотреть поближе. Колючка тоже таращилась. И Ральф. И королевины трэли. Так смотрят на жуткую смертельную рану — вроде как ужас, но глаз не отвести. Никто из них, естественно, не умел читать, но тут не нужно быть служителем, чтобы понять: это эльфийские буквы. Эти письмена начертали задолго до Божьего Разрушения.

Отец Ярви тяжело сглотнул, протянул к шкатулке больную руку и единственным пальцем осторожно поддел крышку. Та откинулась. То, что там лежало, испускало бледный свет. В этом свете тени на лице служителя, казалось, залегли еще глубже, когда он изумленно приоткрыл рот. Этот свет отразился в расширенных от изумления глазах королевы Лайтлин — а Бранд-то думал, что эту женщину ничем не удивить…

— Клянусь всеми богами, — прошептала королева. — Оно и впрямь у тебя.

Женщина отвесила картинный поклон, пола плаща скользнула по полу, разметая пыль и солому.

— Я держу обещания, о самая золотая из королев…

— Значит, оно… работает?

— Желаете ли вы, чтобы оно поменяло цвет?

— Нет, — быстро сказал отец Ярви. — Пусть поменяет цвет перед Императрицей Юга, не раньше.

— Остается вопрос…

Не отводя глаз от шкатулки, королева протянула женщине сложенный листок бумаги:

— Все твои долги прощены.

— Именно этот вопрос я и хотела задать…

И чернокожая нахмурилась, осторожно взяв листик двумя пальцами.

— Меня часто называли ведьмой, однако вон оно — настоящее колдовство: клочок бумаги стоит мешка золота…

— Времена меняются… — пробормотал отец Ярви и захлопнул шкатулку.

Свет тут же погас. И только тогда Бранд понял, что стоял, затаив дыхание. И медленно выдохнул.

— Набери нам команду, Ральф, ты знаешь, какие люди нам нужны.

— Стойкие и крепкие, полагаю, — заметил старый воин.

— Гребцы и солдаты. Изгои и отчаявшиеся. Мужчины, которые не падают в обморок при мысли о кровопролитии — и при виде крови. Нам предстоит долгий путь, и слишком многое зависит от того, чем закончится путешествие. Мне нужны люди, которым нечего терять.

— Вот это мне нравится! — и чернокожая хлопнула себя по бедрам. — Возьмите в команду меня, не пожалеете!

И она прозмеилась между табуретами и, все так же вихляя, скользнула к Бранду. На мгновение рваный плащ распахнулся, и под ним блеснула сталь.

— Угостить тебя выпивкой, парень?

— Парень уже и так угостился, ему хватит.

Королева Лайтлин смотрела прямо на него, и четверо ее рабов тоже. Бранд с трудом сглотнул, во рту все еще стоял вкус рвоты, но сейчас стало очень-очень сухо.

— Я родила двоих сыновей от первого мужа, за что буду ему всегда признательна, но должна сказать — он слишком много пил. Выпивка делает плохого человека еще хуже. И портит хорошего.

— Я… я решил бросить пить, моя королева, — промямлил Бранд.

Он знал, что обратного пути нет. С выпивкой, нищетой, работой в доках покончено.

Черная женщина разочарованно надула щеки и фыркнула. И пошла к дверям:

— Я смотрю, у нынешней молодежи совсем плохо с честолюбием.

Лайтлин даже ухом не повела.

— Ты дерешься, как один мой старинный друг.

— Благодарю…

— Не благодари. Мне пришлось его убить.

И королева Гетланда величественно выплыла из зала, а следом за ней ее рабы.

— Мне нужно команду собирать.

И Ральф взял Бранда под руку.

— А тебя, парень, уже канава заждалась…

— Канава как-нибудь переживет без меня.

Ральф, конечно, был мужик сильный, но Бранд даже на дюйм не сдвинулся. Он прекрасно запомнил, как это — сражаться, каков он — вкус победы. И теперь точно знал, что такое поступать правильно и что такое благое дело.

— С тобой удача, старик, — сказал он. — Так что считай, что одного человека в команду ты уже нашел.

Ральф презрительно отфыркнулся:

— Это тебе не увеселительная прогулка, парень, и даже не поход на Острова. Мы поплывем вверх по Священной реке и вниз по Запретной, и нас ждут волоки в ее верховьях. Мы отправляемся к князю Калейвскому. И к Императрице Юга, что сидит в Первогороде! Вот куда лежит наш путь! Неисчислимые опасности подстерегают нас! А что случится, если самый могущественный человек в мире узнает, что мы ищем, с кем объединиться против него? Перед нами — месяцы пути. И неизвестно, вернемся ли мы домой.

Бранд с трудом сглотнул. Опасности, значит… Причем неисчислимые… Да, но это ж и возможность разбогатеть! Сколько народу заслужило почет и славу на Священной реке! А сколько золота натащили из земель за ней!

— Вам гребцы не нужны? — спросил он. — Я хороший гребец. Грузы таскать? Вот он я, грузчик. А может, вам воины надобны?