Даниэль Дакар - Консультант [СИ]

– А ну, назад! – прогремел он, слегка оборачиваясь. Зрелище – при полном отсутствии шеи – было ещё то. – Забыли правило?! Тихо там, если хотите, чтобы вам ещё хоть раз налили в моем заведении!

Потом снова почтил своим вниманием остывающее поле битвы и, не меняя интонации, вызверился на Риса:

– Ты чём думал, парень?! Девчонка не в форме, ты тоже, так нет же, промолчать не мог!

Потирающий челюсть Хаузер ухмыльнулся краешком разбитых губ:

– Да, видишь ли, она уже давно хотела кому-нибудь голову оторвать. Вот я и подумал: пусть лучше чужую отрывает, пока не сообразила, что моя ближе!

Лана подошла к Рису, приподнялась на цыпочки, слизнула капельку крови, выступившую в уголке рта напарника, и промурлыкала:

– И с чего же ты взял, что я хочу оторвать чью-нибудь голову?

– А у тебя, когда ты с парапета слезала, был такой разочарованный вид – плакать хотелось!

– Может, мне просто не понравилось, как ты целуешься? – лукаво прищурилась девушка.

– Ну, конечно! А свиньи летают!

– Зависит от силы пинка!

– Ха! – фыркнул разом подобревший человек-гора. – Нормальный ход! Я – Эл, и это мой кабак. Заходите, умники, лёд у меня найдется, а дальше сами.

И Рис с Ланой вслед за хозяином «Папаши» переступили порог.

Внутри оказалось тесно и громко. А также весело – в общем и целом. Судя по тому, сколько чипов переходило из рук в руки на глазах Ланы, исходом драки были довольны далеко не все. Впрочем, мнение большинства её интересовало весьма слабо, а вот оклик от одного из столиков: «Привет, сестрёнка!» согрел душу. Сидящие там мрины улыбались приветливо и открыто.

– Отличное шоу, – тёмные на макушке и висках и пепельно-серые на затылке волосы голубоглазой женщины несколькими (алайскими [17] На Алайе – планете, где в результате Войны Корпораций раса мринов развивалась автономно на протяжении столетий – год приблизительно равен двум земным. ) годами старше Ланы выдавали принадлежность к прайду Зель-Ли. – Прям хоть вписывайся! Но тут правило такое: кто драку начал, тот её и заканчивает.

– Хорошее правило, – кивнула Лана, продвигаясь к стойке, за которой уже устроился Эл. – Мне нравится.

– Ещё бы тебе не нравилось, – осклабился хозяин.

Рукава несвежей голубой сорочки были оторваны, а боковые и плечевые швы распороты дюйма на полтора: иначе оковалки рук просто не пролезли бы в проймы. Отложной воротник даже не пытался сойтись на том месте, где полагалось быть шее. Роль связующего звена играла «бабочка», когда-то – синяя в белый горошек, а сейчас замызганная до практически полной потери цвета.

– Ну что, ужин? Или как?

– Сначала – ужин, – решительно заявил Рис, сгружая с плеча баул Ланы. Баулу здорово досталось в драке: сначала Хаузер швырнул его в одного из набегавших амбалов, потом по нему кто-то прошелся, кто-то споткнулся, на боковом клапане начала запекаться кровь…

– А там и до «или как» дойдёт, – заключила Лана, присаживаясь на высокий табурет.

– Ты меня пугаешь, рыжая, – недоразумение, которое Эл считал бровями, грозно сошлось на переносице. Глаза, впрочем, смеялись. – Так, что бы это вам предложить? У меня есть свежая рыба…

– Нет! – Лана даже привстала, чтобы отказ прозвучал внушительнее. – Во всяком случае, не мне!

– Мясо только клонированное, учти, – слегка растерявшийся кабатчик пожал могучими плечами: извиняться он не привык, но перед этой девчонкой почему-то хотелось извиниться.

– Сойдёт, – бросил Рис. – По фунту среднепрожаренного стейка, овощей каких-нибудь, и местное красное. Тяжёлый день выдался.

– Вижу, – хозяин уже бегал пальцами по панели, отправляя заказ на кухню. Оставалось только удивляться, как такая лапища ухитряется не промахиваться мимо крохотных сенсоров.

– И ещё, – Хаузер покосился на Лану, дождался подтверждающего кивка, и завершил заказ: – Большую бутылку «Папаши» и три стакана.

– Даже так? – глаза Эла больше не улыбались. Взгляд стал цепким. – И для кого же третий?

– Для сообразительного капитана надёжного корабля с отмороженной командой, – негромко произнесла Лана. – Найдётся?

– Поищем, – кивнул хозяин и рявкнул: – Синди! Пятая кабинка!

Раскат грома – на космопорт налетела ночная гроза, обычная в это время года – заглушил фразу, которую с кокетливой улыбкой пропела официантка. Рис, бывший, когда обстоятельства это позволяли, хорошо воспитанным человеком, слегка склонился в сторону растрепанной черноволосой (ну, естественно!) головки и услышал:

– Близкие друзья называют меня Син!

Слово «близкие» девица заметно подчеркнула. И провести язычком по губам не забыла, как и выпятить грудь, едва прикрытую полурасстёгнутой блузкой.

Только этого не хватало! Грубить по-прежнему не хотелось, поэтому Хаузер ограничился тем, что равнодушно приподнял уголки губ, пробормотал «Неужели?» и демонстративно поддержал под локоть прихрамывающую спутницу. Синди независимо вскинула подбородок – типа, не больно-то и хотелось! – и зацокала каблучками в сторону пятой кабинки.

Рис переглянулся с едва сдерживающей смех Ланой и слегка пожал плечами. Ну что тут скажешь? Воплощенная мечта сексуально озабоченного павиана, Синди была ему неинтересна ни в каком качестве. И вообще, свои грехи [18] Sin(англ.) – грех. он привык выбирать сам.

Кроме того, в те редкие моменты, когда на Клодию находил менторский стих, она частенько повторяла: «Ты не настолько богат, мальчик, чтобы покупать дешёвые вещи!». С точки зрения тётки, эта теорема доказательств не требовала и относилась, в первую очередь, к оружию и женщинам. «Дешёвое оружие опасно, малыш. Опаснее него только дешёвая женщина – потому что женщина почти всегда оружие, но при этом обладает свободой передвижения».

Что характерно, дешёвка в представлении Клодии Хаузер практически не коррелировала ни с номинальным ценником в случае наличия такового, ни с любыми прочими затратами. Дешёвками, по её мнению, являлись женщины, вышедшие замуж по расчёту – за исключением тех, кому надо было поднимать детей. Люди, интересующиеся светскими новостями и сплетнями, а тем более ведущие так называемый светский образ жизни – все, без исключения. Те, кто ставил престиж и показуху выше дела и реальной пользы для него. Дилетанты – любые.

К этой же малопочтенной категории относились сделанные на заказ и лежащие без дела коллекционные клинки, пистолеты и винтовки, сколько бы они ни стоили. Охотничье снаряжение, используемое не для добывания пищи, а для того, чтобы прогуляться в «достойной» компании и хвастаться потом трофеями – как, впрочем, и сами «охотники».

Тётушка была редкостной язвой, но основной принцип Рис уловил ещё подростком. И, возможно, как раз поэтому на дух не переносил ни «золотоискательниц», ни «хвастунишек». А в случае Синди имела место гремучая смесь обеих категорий, это он видел предельно отчётливо. Впрочем, размышления о природе дешёвок следовало оставить на потом: они, наконец, добрались до кабинки.