Цаньцзянь Ли Дэ Ню - Полёт древних рас [ЛП]

Линь Мин сам не понимал, какое чувство пронеслось в его сердце. После периода молчания, он кое о чем подумал. На этой захламленной земле Линь Мин смог увидеть ужасно искривленные слова, высеченные глубоко в земле.

Казалось, что когда Божественное Начало стал демоном, но все еще сохранял свой разум, и вырезал эти слова своими когтями.

Это был язык Царства Богов. В эти годы Линь Мин уже привык к использованию языков святых и душевников, и теперь, видя язык своего родного места, он чувствовал определенную близость к нему. Но содержание слов, вырезанных в земле, было шокирующим, настолько, что они лишили Линь Мина дара речи.

Всего несколько слов: «Даже если я стану демоном, я не пожалею!»

Эти слова содержали трагедию и печаль, которые трудно описать. Линь Мин долго молчал.

Стать демоном?

Линь Мин вспомнил, как он впервые вошел на Дорогу Императора и увидел слова Божественного Начала: «Бессмертные реки звезд в бесконечном пространстве, я перепишу бесконечную историю!»

В прошлом, насколько смелыми и сильными были эти слова? Но теперь была только грусть…

И помимо этих слов были и другие символы.

Более того, их было много. Они соединялись в ряды, также вырезанные когтями. Штрихи скрученные, как черви, без какого-либо чувства красоты; но от грубого и жестокого способа, которым они были вырезаны, содрогалась душа.

«Убью! Убью! Убью! Убью! Убью всех врагов! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Вечная ненависть!»

«Я стал демоном, и больше не боюсь смерти. Но как только я умру в этой странной стране, вернется ли мой прах на мою родину?»

«Время от времени ясность возвращается ко мне, время от времени я теряюсь в хаосе. Я знаю, что однажды я стану лишь зверем. В тот день не убивайте меня и не запечатывайте меня навсегда. Подождите, пока не придет великая армия святых, и пусть мое тело демона выпустят в лагерь святых, пусть я жадно напьюсь их крови, пожру их плоти! Позвольте мне умереть в битве, как герою!

Я дал обет. Я буду терпеть самые ожесточенные и мучительные муки, какие есть в мире, все ради единственного шанса убить святых и уничтожить их!»

«Сюаньцин, если после смерти действительно есть жизнь, я надеюсь, что я снова смогу идти рядом с тобой, рука об руку, строя наш мир Сансары, живущий сто миллионов лет без сожаления!»

Письмо становилось все более искаженным, пока, наконец, его было уже невозможно распознать.

Иногда толстая демоническая энергия исходила от слов, шокируя сердце!

Иногда они вызывали жалость и боль, словно Начало вспоминал старые времена и чувство вины, которое он испытывал, вспоминая о Сюаньцин. Увидев эти слова, сердце дрожало, глаза наполнялись слезами…

Линь Мин стоял там долгое время, похоже, переживая сцены, что имели место быть десятки тысяч лет назад, когда Божественное Начало был заперт в этом темном мире и закован цепями дракона, оставленный в одиночестве на борьбу с этой болью.

После захвата тела абиссала ему пришлось бы противостоять душераздирающей боли и ужасу от вторжения духа абиссала. Такая боль была непостижима!

А изначально, Божественное Начало обладал великолепным будущим, а также Духовным Шаром Великого Тумана. Он должен был создать свою собственную историю, но из-за святых он потерял все, и даже его возлюбленная умерла за него.

Стоящий рядом с Линь Мином, старый Бог Суверен, тихо сказал: «Не многие из наших людей расы бога знают, что Божественное Начало захватил тело абиссала и заперт здесь. Я все еще помню прошлое, когда Начало собирался впасть во зло. В короткие моменты ясности он все еще культивировал законы Трансформации Тела и Девять звезд Дворцов Дао, чтобы закалить свое тело демона и подготовиться к окончательной войне со святыми…

В то время боль, которую он выдерживал в душе, нельзя даже представить. И он прекрасно понимал, что наступит день, когда он сдастся. Однажды я спросил его, хочет ли он, чтобы я закончил его страдания.

Начало сказал, что уже ожидал этого результата, когда захватил тело абиссала. Но он не хотел умирать так, потому что, даже если он погрузится в безумие и потеряет последние следы своего здравомыслия, став не более чем бессмысленным зверем, он все же хотел, чтобы однажды его отправили в лагерь святых, где он и погиб бы вместе с могучими мастерами святых…

Прошло много лет, и я часто приходил к нему. Он уже давно впал в безумие и потерял все воспоминания, которые он когда-то имел. Теперь пришли святые и начали убивать моих людей и захватывать наши земли. Но я все еще не могу быть достаточно жестоким, чтобы бросить Божественное Начало в битву. Я знаю, что как только он ворвется в ряды святых, он, несомненно, умрет в бою, как он и описал. И никто не смог бы вернуть его кости, и его труп не сможет вернуться домой…»

Слабые слова старого Бога Суверена были наполнены неиссякаемым горем. В некотором смысле, Божественное Начало был его зятем. К Началу он, вероятно, чувствовал ту же любовь, какую отец чувствовал к сыну…

Старый Бог Суверен вдохнул и посмотрел на Линь Мина. «Сынок, я чувствую от твоего тела ту же ауру, что и от Начала. В дополнении к Цепи Бедствия, которую ты принес, я думаю, что ты отправлялся и туда, где сражался Начало, и Сюаньцин умерла в битве, и получил их наследие?»

То, что чувствовал старый Бог Суверен в Линь Мине, было энергией великого тумана. Это была единственная причина, по которой он привел Линь Мина в это место, где находился Божественное Начало, и позволил ему увидеть самого Императора.

Линь Мин тихо кивнул…

«Сынок, передай мне Цепь Бедствия. Для ремонта потребуется несколько месяцев. Когда откроются запретные земли Асуры, тебе будет предоставлено место. Сокровища там хороши. Как потомок Начала, ты не можешь упустить его наследие…»

Старый Бог Суверен вытянул правую руку, а его пальцы, похожие на сухие ветви дерева, испустили фантастический свет. Его указательный палец осторожно коснулся лба Линь Мина, а затем собрал там пылающий свет, несущий с собой теплую энергию.

Линь Мин не сопротивлялся. Он чувствовал сущность, энергию и божественность, которые были собраны в теле старого Бога Суверена, сила божественности, которая также воплощала всеобщую любовь и сострадание.

Наконец, этот свет оставил между бровей Линь Мина знак.

Линь Мин почувствовал, что это не простой знак. Он также обладал защитными свойствами.

Поместив эту отметку, старый Бог Суверен сдержано ахнул, как будто немного устал. Казалось, что то, что он только что сделал, потребило значительную силу.

Линь Мин спросил: «Ваше Величество Бог Суверен… вы…»

«Я в порядке», - старый Бог Суверен махнул рукой. «Сынок, я поместил в тебя руну Бога Суверена. Теперь, когда приближается великое бедствие, раса бога паникует… с открытием запретных земель Асуры, многие люди захотят войти и найти счастливый шанс, чтобы защитить себя во время этой беды…