Марина Баринова - Сыны мести [СИ]

Но я хотя бы мог начать к нему готовиться.

Роща Гродды встретила меня мрачным безмолвием. Лишь вороны дрались за куски мяса на алтаре. Дупло я нашёл быстро. Сунул руку почти по локоть и вытащил тканевый свёрток. Гутлог оставила мне в наследство кольцо матери с тем невероятным камнем, увесистый кошель серебра и рунный амулет, украшенный красными и зелёными бусинами.

— Благодарю тебя, Гутлог, — прошептал я, уткнувшись лбом в ствол дерева. — Встретимся в царстве смерти. Я найду тебя, мудрейшая.

Подарок не принёс ни радости, ни облегчения. Да, кольцо подтверждало, что я был сыном Эйстриды и Химмелингом. Амулет наверняка помог бы мне в пути и в бою. А серебро… Как пришло, так и уйдёт. Я не мог думать ни о чём, кроме мести. Всё нутро выворачивало и сводило болью. Теперь у меня даже дома не осталось.

Теперь я был свободен окончательно. Этого ли хотел для меня Ормар? Этого ли должен добиться каждый начертатель? От моей свободы смердело гнилью и дымом.

Над алтарём кружили птицы. Я прогнал их, размахивая палкой, и они расселись на ветвях дерева, с любопытством наблюдая за мной. Не дождутся они от меня почтения. После всего увиденного я слишком устал, чтобы выказывать вежливость.

— Это плата, которую ты обещала с меня взять? — крикнул я, с силой ударив кулаком по алтарю. Кожа лопнула, отбитые костяшки засочились кровью. — Это твоя цена, Гродда?

На голову почерневшего от старости идола сел ворон.

— Перррвая! — каркнул он. — Перррвая плата!

Птица защёлкала клювом, забила крыльями и с хохотом взмыла в небо. За ней, оглушительно каркая, унеслись и остальные.

— Кррровь! Кррровь! Кррровь!

Я устало опустился на землю у подножия алтаря.

— Если это — первая плата, то какими будут остальные? — тихо спросил я.

Мне никто не ответил.

Айна смогла закончить с ранеными только через три дня. Мы проводили всех мёртвых с почтением и скудной тризной — на разграбленном острове осталось мало ценного, чтобы положить женщинам в дорогу к Гродде.

Когда всё было кончено, подруга велела мне готовить лодку.

— Значит, Фисбю? — уточнила она. — До Эрхелла ближе.

Я виновато развёл руки в стороны.

— Мне нельзя там появляться. Убьют.

Айна удивлённо вскинула бровь.

— Ты что, нагадил ярлу на стол?

— Хуже. Мой наставник проклял его нитсшестом. А я ему помогал. Меня там запомнили.

Девушка раздосадовано покачала головой.

— Занятный у тебя учитель. От Фисбю тебе будет ближе добираться до Бьерскогга. Но море сейчас неспокойное.

— Справимся, — заверил её я. — В Фисбю сейчас почти никого не осталось — всё ушли в поход с местным ярлом. Нам же лучше.

Айна кивнула.

— Готовь лодку, отплывём с северной части. А я пока добуду припасов в дорогу. Жди меня на берегу.

— Много не бери, — предупредил я. — Деньги есть, купим еды в городе.

Подруга отправилась прощаться и собираться в путь, а я принялся искать подходящую посудину. Нужная нашлась на западном берегу. Простенькое рыбацкое судёнышко, но крепкое. Я проверил вёсла и уключины — все было цело. С женщинами я попрощался ещё на рассвете, поэтому решил дождаться Айну возле лодки. Развёл костёр для тепла, стянул сапоги и принялся сушить промокшие ноги.

Айна явилась много позже, зато с битком набитой котомкой. Говорил же ей не брать много. Но она всегда была запаслива, как белка.

Подруга подошла к костру, стянула плащ послушницы и бросила в огонь.

— Ты чего? — удивился я. — Хорошая же вещь! Была…

— Я не успела пройти посвящение и жрицей уже не стану, — тихо ответила она, наблюдая за занявшимся пламенем. Вышитая зелёными листьями ткань трещала. — На большой земле быть послушницей опасно. Теперь я просто Айна.

— Айна–травница, — напомнил я. — Уважаемая женщина.

— Сначала я хочу стать осторожной и знающей женщиной, — процедила она и нахмурилась. Всегда так делала, когда думала. Значит, у неё в голове созрел какой–то план. — Уважение придёт само.

— Полезай в лодку, — скомандовал я. — Плыть долго.

Айна проворно забралась и разложила на дне сумки с припасами. Я вытолкнул нашу скорлупку в море и запрыгнул следом. Грести предстояло только мне — подруга была слишком измучена ночными бдениями над больными.

Море пока что благоволило нам. Ветер успокоился, снова выглянуло солнце. Лодка неспешно скользила по слабым волнам. Айна расположилась на носу, глядя в сторону большой земли. Ни разу не обернулась, чтобы поглядеть на остров. Я не винил. Пусть наш дом останется в её воспоминаниях цветущим и гостеприимным местом, а не выжженной землёй.

— Так что ты задумала? — спросил я, пытаясь отвлечься от мыслей об усталости. Давненько не грёб сам, отвык.

— Хочу отправиться в Маннстунн. Это город Гутфрита. Свадьба Сванхильд должна состояться там.

— И что ты будешь делать, когда доберешься до туда?

— Постараюсь поступить на службу к конунгу, — пожала плечами Айна. Она отвечала так просто, словно мы обсуждали, что готовить на ужин. — У Гутфрита есть жена и дочери. Сванхильд наверняка будет при них.

— Самонадеянный план, — отозвался я. — Стать служанкой в доме конунга будет непросто. В такие дома абы кого не берут.

Айна кивнула.

— Знаю. Сперва поселюсь неподалёку, буду наблюдать и выжидать. Приду к ним в дом сперва как торговка, предложу редкие травяные сборы — я кое–что прихватила из храма. Кое–что по–настоящему редкое и ценное. И много. Стану торговать с ними, советовать, защищать их тайны. Заставлю женщин довериться мне, а затем они сами захотят взять меня к себе в дом. — Она взглянул на меня и недобро усмехнулась. — Почти у всякого человека есть желания, которые можно утолить моим ремеслом. Жены хотят избавиться от нежеланных детей или, наоборот, снова понести. Мужи страшатся бессилия в постели. Матери мечтают, чтобы их сыновья выросли крепкими. Влюбленные все отдадут за приворотное зелье… К душам людей есть много ключей. Я найду правильные и для дома Гутфрита. Пусть не сразу, но найду. Клянусь тебе.

Я удивлённо качал головой, не узнавая свою подругу. Где теперь была та чистая душа? Где был ее редкий и оттого столь дорогой мне смех? Если что–то и осталось, то айна спрятала это так глубоко, что не найдешь. Люди Гутфрита не просто уничтожили наш с Айной дом. Они очернили ее душу. Заставили желать мести.

Но подруга была права. Её план мог и сработать, если сделать все грамотно.

— Даже если получится, ты будешь жить в доме, где бывает много мужей, — предостерёг я. — И ты хороша собой. Кто–то может соблазниться, а тебе…

— Нельзя ни с кем возлегать, если хочу сохранить дар вороньих снов, — оборвала меня Айна. — Придумаю что–нибудь. Болезнь или проклятье. Или уродство…