Никита Семин - Стажеры [litres]

– Так вот как это выглядит! – воскликнул Ингар, когда они зашли в нужное помещение.

Сразу за дверью стояло несколько стульев. Само помещение было сквозным, и с другой стороны была видна вторая дверь, она закрывала вход в коридор для заключенных. Со стороны второй двери стоял стол и два стула. А посередине, разделяя допросную пополам, шла тонкая вязь магических рун. Экран наблюдения. Полностью прозрачный с их стороны и выглядевший как глухая стена – с другой. Вальтер усмехнулся восторгу Ингара. Для него магические артефакты в любом их проявлении не были чем-то удивительным. Странно, что Ингар так себя повел, все же в училище им подробно рассказывали о подобных комнатах. Или его удивило исполнение?

– Они нас точно не видят? – подтвердил предположение Вальтера Ингар. – А то выглядит так, будто стенка еще не активирована.

– Она всегда активна, – лениво бросил Ратбор, наблюдая за нервничающим Чандером. Мужик сидел на стуле и все, что мог – это двигать руками. Сам стул был привинчен к полу, а на ножках оказались магические путы, что сейчас и не давали ему встать. – Не дает нас ни видеть, ни слышать, так что мы можем говорить спокойно. О, а вот и Леонелла. – В допросную зашла молодая женщина. Ей было около тридцати лет. Одета в светло-коричневый костюм, состоящий из пиджака, юбки-карандаш и такого же цвета шляпки. Блондинка, ногти накрашены ярко-красным лаком, на лице – легкомысленная улыбка недалекой простушки.

– Здравствуйте, – обаятельно улыбнулась она Чандеру. – Меня зовут Леонелла, но вы можете обращаться ко мне просто – Лео. Вы не против? – И даже немного глазками похлопала.

– Как скажете, – хмуро пробасил бородач.

– Тогда давайте начнем? Как вас зовут?

– Чандер. – Было видно, что похмелье у мужика не прошло, а даже, наоборот, усилилось, да и неудачный побег тоже оставил следы на его теле и самочувствии. Мужику было ну очень плохо!

– Вы были конюхом в императорской армии?

– Да, – прохрипел мужик.

Вальтер вспомнил, какой запах от него шел, и невольно посочувствовал следовательнице. И как она виду не подает, нос не морщит? Хорошо, что барьер отсекает не только звуки с их стороны, но и запахи. Причем последние в обе стороны.

– Вам плохо? – Будто только заметив, состроила жалостливое лицо Леонелла. – Вы так побледнели во время ответа. Я могу вам помочь?

Весь вид следовательницы выражал сострадание. Сострадание простой женщины, что, казалось, случайно попала в допросную и не знает, что именно делать.

– Выпить дайте, – прохрипел Чандер. – Голова раскалывается.

– Ой! А спиртное вам нельзя. Мне выговор за это будет! Но, может, вам дать лекарство? Мой муж тоже часто по утрам болеет после того, как выпьет, но я против спиртного с утра, вот и держу для него нужное зелье. Вам дать его?

Чандер недоверчиво посмотрел на Леонеллу, но, видимо, боль и впрямь была сильной, так что он просто кивнул.

– Ларри, – выглянула следователь в коридор. – Принеси мне мою сумочку, пожалуйста.

Вернувшись за стол, Леонелла еще раз с сочувствием посмотрела на мужчину и перевела взгляд на свои ногти.

– Ой, смотрите, как вам? – развернула она свою ладонь так, чтобы Чандер увидел ее ярко-красные ноготки. – Сегодня пораньше встала, чтобы накрасить. Правда, красиво?

– Кхм, – прочистил горло Ингар. – А она точно сможет разговорить этого Чандера? – обратился он к Ратбору.

С каждой минутой этого допроса, в Ингаре рос скепсис, что хорошо видел Вальтер, и сейчас он не выдержал. Сам маг внутренне усмехнулся. Уж не понять женскую игру в наивность не может только такой олух, как Ингар и другие простолюдины! Среди аристократов многие магессы стараются выставить себя слабыми и беззащитными, чтобы втереться в доверие и потом начать крутить мужчинами как им заблагорассудится. Правда, срабатывает это только с молодыми, но все же… Да и не похож этот Чандер на того, кто купится на такую простую игру. Но вскоре Леонелла показала, что полагается она не только на «вид глупышки».

– Хрень красная, – выплеснул Чандер свое раздражение от испытываемой боли.

– Вам не нравится?! – Казалось, Леонелла сейчас расплачется. Когда зашел Ларри с ее сумочкой, она тут же обратилась к нему: – Представляешь, у меня некрасивые ногти!

Тот промолчал. Как понял Вальтер, ее помощник привык к такой манере разговора следовательницы и решил просто игнорировать подобные маневры. Та, впрочем, ответа и не ждала. Вздохнув, тем самым показав, что ее никто не понимает, женщина порылась в своей сумочке под стать цвету ее костюма и достала небольшой флакончик. У Вальтера даже глаза на лоб полезли, когда он понял, что именно Леонелла решила дать Чандеру. А вот Ингар, похоже, ничего не понял.

– Это ведь настойка на корне инвеса? – решил уточнить маг у наставника.

– Да, – хмуро бросил тот.

– Но разве это законно? Давать Чандеру настойку, когда он в таком состоянии… – неуверенно покачал головой Вальтер.

– А что с настойкой не так? – удивился Ингар. – Она не является обезболивающим, как сказала уважаемая Леонелла?

– Является, – снова хмуро ответил Ратбор. Он явно не одобрял подход своей коллеги, но ничего предпринимать не спешил.

– Тогда в чем дело? – посмотрел на Вальтера Ингар.

– Эта настойка снимает обычную боль, а не похмелье, – бросил Вальтер. – Сейчас же она подействует как легкий наркотик со слабым эффектом «зелья покаяния».

Ингар удивленно присвистнул.

– Но разве такие показания засчитаются?

– Нет, конечно, – фыркнул Ратбор. – Но он-то об этом не знает! Да и о побочных эффектах настойки тоже. Впрочем, судя по всему, он вообще впервые ее видит.

– Ха, – усмехнулся Вальтер. – Корень инвеса не так уж и дешев, и настойка из него стоит не меньше десяти серебряных! Зачем этому алкашу тратить такие деньги на какую-то настойку, когда за десять медяков можно вполне прилично опохмелиться?

– Тут ты, видимо, прав, – кивнул Ратбор.

Сейчас они наблюдали, как сначала Чандер недоверчиво понюхал настойку, но боль, видно, пересилила осторожность, и он одним махом опрокинул ее в себя.

– Что-то будто еще больнее стало, – поморщился мужик.

– Нужно просто расслабиться, – похлопала глазами Леонелла.

– Ну да, – наблюдая за ее игрой, усмехнулся Вальтер. – Именно потому настойка и считается слабой версией «зелья покаяния», что ему можно сопротивляться. Да, боль усиливается раза в три по сравнению с той, что была от похмелья до приема, но все же… А вот если расслабиться, то она пройдет, но и соображать, что говоришь, перестанешь. Все, что в голове, тут же окажется на языке. О, кажись, мы сейчас узнаем, кто там, в проулке, был. – Маг заметил блаженство на лице бородача и его расслабленную позу.