Александр Башибузук - Каторжанин [litres]

Като, так звали старосту, потеряв надежду удержать соплеменников, стал апеллировать к тому, что хоть кто-то должен будет сопровождать караван. Произошло бурное обсуждение, никто не хотел оставаться, но потом присоединилась Майя, и айны живо присмирели. По итогу я отобрал пять человек: мужа роженицы, ее трех братьев и дядю, а также того самого дозорного, который прохлопал косоглазых. Затем выстроил бородачей по ранжиру и произвел смотр личного состава.

Все они были вооружены; кроме длинных ножей за поясом у каждого имелась в наличии винтовка, правда, потрясающе архаичной конструкции. У двоих – капсульные фузеи, у третьего – древняя однозарядка Снайдера, у четвертого – японский карамультук системы Мурата. И лишь побитый караульный щеголял новенькой берданкой.

Я вздохнул и вручил каждому по «Арисаке» и патронташу с патронами. Айны едва не ошалели от такой щедрости. Староста тут же вытребовал винтарь и себе, впрочем, я не обделил ни его, ни остальных. Впереди, если жив останусь, просветительская работа среди всего племени на почве вербовки на борьбу с японскими оккупантами, так что не жалко, все на пользу пойдет.

А вот с подробным инструктажем не задалось, личный состав понимал русский язык только с пятого на десятое.

– Тьфу ты… – сплюнул я, совсем отчаявшись. – Ладно, здесь еще Майя может помочь, а в поле? Как с вами общаться, лохматики? Чего ты на меня пялишься, как баран на новые ворота? Парле ву франсе? Ду ю спик инглиш?

А вот тут уж вовсе неожиданно для меня Тайто, тот самый караульный, обнаружил приличное знание английского языка. Едва понятного, жутко корявого, но вполне достаточного для общения.

– Откуда? – задал я резонный вопрос.

В ответ выяснилось, что несколько раз в год на остров приходят американцы для контрабандной торговли с айнами и прочими туземцами, а Тайто подвизается толмачом.

Дело сразу пошло на лад. Объяснив, как заряжать и разряжать японские винтовки, я провел обзорный инструктаж, после чего пока распустил личный состав, так как смеркалось и для рекогносцировки на местности уже было поздно.

Но предварительно заставил оттащить сундук с подарками на сеновал. А когда раскрыл его и взглянул на содержимое, чуть не задохнулся от восхищения – в моих условиях это было настоящее сокровище.

Первым на свет появился новенький винчестер модели тысяча восемьсот девяносто пятого года, с вертикальным магазином в казеннике. Карабин военного образца, то есть с антабками для ремня, приливом под штык, удлиненным цевьем почти под обрез ствола и обойменным заряжанием. Но под американский армейский патрон 30–40 Krag, а не под отечественный трехлинейный, как мне почему-то сначала показалось. Оксидированное железо, великолепный красный орех, тщательное исполнение, прикладистый и легкий, но, повертев в руках и повздыхав, я его отложил. «Арисаку» я пристрелял, а этого красавца – уже поздно, да и негде. К тому же винчестер – в варианте карабина, а значит, будет бухать громко, опять же, я мало знаком с рычажными системами.

Следом вытащил «дробометъ с подвижнымъ цевьемъ» – именно так именовали это оружие в рекламных проспектах оружейных магазинов в России, – дробовик тоже американского производства. Но и его убрал. Неплохое оружие для охоты, но не для предстоящей стычки.

Курковый комбинированный бюксфлинт работы известного австрийского мастера Якоба Бартельса тоже вернул назад. Великолепное оружие, но в моем случае магазинка рулит.

А вот маузер с кобурой-прикладом сразу забрал себе. Российским офицерам разрешалось приобретать служебное оружие, и я точно такой же купил в свое время, потратив на него почти всю премию за перехват партии контрабандного китайского шелка. Так что хорошо знаком с моделью и даже успел попробовать в деле. К черту японский револьверишко – маузер против него смотрится как броненосец против рыбацкой лодки.

И что интересно, пока возился с огнестрельным оружием, никаких прорывов из подсознания не происходило – я пользовался своей памятью, то есть бывшего штабс-ротмистра Любича, но как только дело дошло до холодного, живо поперли откровения.

– Да ну… – ахнул я, достав из сундука очередной предмет.

И этим предметом оказался… томагавк. Сначала я определил его только как странноватый топорик, но скрытая память живо подсказала настоящее название.

Склоненное вниз лезвие с выдвинутым вперед верхним углом, граненый шип на обухе, как у клевца, обтянутая кожей рукоятка из гикори и даже всякие индейские примочки – перышки, бусинки и бляшки. Даже не представляю, где отец девочек взял его, но мне он сразу пришелся по душе. С шашкой по лесу не потаскаешься, особенно скрытно, а томагавк – в самый раз.

– К тому же… – Я улыбнулся. – Что-то мне подсказывает, что я умею им пользоваться не хуже, чем шашкой.

В сундуке нашлось много всего полезного, но я выбрал себе еще только охотничий нож с роговой рукояткой, после чего решительно закрыл крышку. Пока хватит – будет время, еще посмотрю. Сам сундук с помощью айнов закопал в землю и притрусил место сеном. Вернусь – заберу, а нет – пусть лежит.

Вечером с сестрами почти не общался, лег рано и встал еще затемно. Чмокнул Мадину в лоб, улыбнулся Майе, кратко проинструктировал свой маленький отряд, после чего мы направились на запад.

Айны скользили по лесу как тени, я не отставал, но их на фоне выглядел жутким увальнем, даже несмотря на весь свой таежный опыт. Впрочем, справлялся. К счастью, удобное место для встречи япошек подвернулось почти сразу же: широкий каменистый распадок, по дну которого тек мелкий ручей. Тайто клялся всеми медведями Сахалина, что косоглазые будут проходить именно здесь.

Еще час ушел на рекогносцировку, во время которой сложился план действий. В себе я был полностью уверен и абсолютно не волновался. В своем косматом воинстве тоже не сомневался – айны сохраняли полную невозмутимость. По крайне мере, внешне никакого страха в них не просматривалось.

Но на всякий случай все-таки решил слегка подбодрить бородачей. Рассадил перед собой и презрительно процедил:

– Вы пока никто! Слюнявые щенята! Предки рыдают, глядя на вас. Вы их опозорили своей слабостью…

Тайто оперативно переводил, и с каждым его словом на бородатых мордах все больше проступала искренняя детская обида.

«Ай-ай, какие неженки. Вы еще поплачьте…» – хмыкнул я про себя и продолжил нагнетать:

– Все уже забыли о тех временах, когда айны были великим народом и гоняли пинками косоглазых обезьян. Но я дам вам шанс искупить свою вину. Вы станете великими воинами, у вас будет все: красивые и покорные женщины, богатство и море огненной воды… – Тут я понял, что с «огненной водой» слегка переборщил, но останавливаться не собирался. – Враги будут дрожать, а предки станут улыбаться вам. Идите и убейте косоглазых тварей, вырежьте им сердца, вырвите потроха и сожрите печень! Пролейте море крови! Вы вернете народу айнов славу!!!