Александр Башибузук - Каторжанин [litres]

И тут же время для меня каким-то странным образом остановилось. Исчезли все звуки, наступила мертвая тишина. А японцы все так же занимались своими делами и не собирались падать.

«Что за бред?» – отстраненно подумал я.

И только когда над японцами, с некоторым перелетом, появились две больших грязно-серых вспышки, время снова запустилось. Грохот шрапнельных взрывов, треск винтовок и пулемета, вопли раненых и стоны умирающих – сумасшедшая какофония звуков резанула по ушам.

Японцы в панике заметались по вырубке, офицеры пытались командовать, но их никто не слушал. Ополченцы и солдаты стреляли по ним практически в упор – почти каждая пуля находила свою цель. С интервалом в несколько десятков секунд в воздухе рвалась шрапнель – я даже слышал стук стальных шариков о землю и человеческие тела. Пулемет не умолкал, поливая свинцом непрошеных гостей.

Я приметил среди пеньков малиновую рубаху Карлюкова, который, выпятив толстую задницу, пытался отползти в сторону, и взял его на прицел. Приклад «Арисаки» легонько стукнул в плечо – майданщик изогнулся и судорожно засучил ногами. Лязгнул затвор. Выстрел – и в паре шагов от купца навзничь рухнул японский офицер. Второй схватился за живот и боком завалился в траву.

Стрелял я выборочно, только в офицеров и старался ранить, а не убивать. Иначе кого потом вешать? Не мертвяков же…

Рядом, аккуратно целясь, стрелял из своего «Франкотта» барон д’Айю, Тайто методично посылал пулю за пулей с другой стороны. Неподалеку часто работали затворами Стерлигов со Свиньиным. Палил даже Яков Самуилович, правда, высовывая из-за камня только винтовку.

Вся вырубка уже покрылась трупами, удачный разрыв шрапнели накрыл батарею, и среди мертвых тел с жалобным ржанием носились оборвавшие постромки лошади.

Японцы наконец организовались и попытались отступить на другую сторону дороги, но там их встретили «Гочкис» Луки и залпы отряда Кошкина. Тогда многие стали просто разбегаться по сторонам, хотя большинство все еще пыталось сопротивляться.

Собственно, исход боя уже решился, но скоро наступит темнота, и оставшиеся в живых японцы могут свалить по-тихому. Поэтому нужно срочно заканчивать весь этот гвалт, как бы выразился наш фельдшер. Эх, сейчас бы пару копий конных жандармов, да где же их возьмешь…

– Пожалуй, пора… – Я подшиб высунувшего из-за пенька башку японца и снова взялся за ракетницу. – Вот только попробуй не выстрелить, паршивый пистоль, выкину в болото…

К счастью, на этот раз ракета взмыла в начинающее темнеть небо с первого нажатия спускового крючка. Разрывы шрапнели и стук пулеметов тут же прекратились.

Я отложил винтовку, встал, в правую руку взял маузер, а левой потянул из-за пояса томагавк.

– Господа, прошу в атаку. Яков Самуилович, вас это не касается.

Фельдшер состроил притворно-обиженную рожу и нехотя кивнул.

Из-за каменной гряды начали появляться наши солдаты и ополченцы. Шли в атаку, как я учил, десятками, прикрывая друг друга, коряво и неловко, но даже издалека угадывалось старание.

«Орлы, чтоб вас!» – довольно подумал я и вальяжно отдал новый приказ:

– Следовать за мной в установленном порядке, господа…

Сопротивление практически полностью прекратилось, японцы начали массово сдаваться. Но тут я заметил, как примерно в полусотне метров от меня пара человек, в том числе вроде офицер, под шумок скользнули в заросли.

Не успев выстрелить, я рванул за ними, на ходу бросив айну:

– Тайто, за мной…

И почти сразу понял, что совершил глупость. Как уже говорил, сахалинская тайга – не городской парк, к тому же быстро смеркается, и скоро здесь сам черт ногу сломит. Но отказываться от погони не стал. Заходил по широкой дуге, чтобы перерезать беглецам дорогу, но очень быстро сбился с направления.

– Ну и куда дальше?

Айн прижал палец к губам и метнулся в сторону груды замшелых валунов в зарослях гигантского папоротника. Я с досады сплюнул и побежал за ним. Выбрал себе позицию за поваленным деревом и прислушался.

Неподалеку дятел остервенело долбил кору, весело чирикали птички, где-то в небе каркали вороны, уже предвкушая добычу, а стрельба на вырубках почти стихла.

«Ищи их теперь…» – Я зло ругнулся, шаря взглядом по лесу.

Но с последним моим словом в десятке метров от нас послышался частый топот, а через пару минут на полянку выскочил запыхавшийся щуплый японский солдат, а следом за ним – второй, точно такой же плюгавый, но немного выше ростом. Оба – растрепанные и запыхавшиеся, без фуражек, но с винтовками.

«А где офицер? – озадачился я. – Вроде был. Или нет?»

Но особо раздумывать не стал.

Бабахнул сдвоенный выстрел; из башки первого выплеснулись кровавые ошметки, а второй завертелся волчком и повалился на землю. Но не успел он упасть, как из зарослей выскочил третий японец, скорее всего, по инерции, не успев остановиться. Коротконогий коренастый капитан, без фуражки, при сабле на поясе и с револьвером в левой руке.

– Стоять! – гаркнул я, не вставая из-за дерева. – Бросай оружие!

Японец растерянно глянул на трупы солдат, провел взглядом по зарослям, что-то зло пробормотал, после чего уронил револьвер в траву и неохотно поднял руки.

– Теперь мордой в землю. На землю, сказал. – Для лучшего понимания я выстрелил, так, чтобы пуля прошла рядом с головой.

Капитан вздрогнул и лег.

– Так-то лучше будет. – Я встал и приказал айну: – Вяжи этого гада.

Цельный капитан, видимо, Осаму Дадзай, командир базирующейся в Дербинском роты. Других в таком звании, по разведданным, там нет. Так-то он мне и сто лет не нужен, но допросить не помешает. А потом – образцово-показательно повесить. Черт… как назло, палача Ахметку с собой не взял, а так бы на кол присел, макака косоглазая. Батюшки здесь нет, некому запрещать. В конце концов, я кого-нибудь посажу на кол или нет?

Тайто подошел к японцу, предусмотрительно подобрал с земли револьвер, закинул винтовку на плечо и принялся разматывать со своего пояса веревку.

И тут же улетел в кусты – японец ловко крутнулся и засадил ему ногой в грудь. После чего вскочил, выдрал из ножен саблю и что-то яростно заорал мне.

Я стоял в нескольких метрах от него и держал маузер с пристегнутой кобурой наготове.

– Чего тебе надо, дурачок? – Пристрелить капитана не составляло никакого труда, но решил не спешить – пара минут в запасе есть.

Надо же, какой забавный. Точнее, идиот – нет чтобы сразу кинуться и урвать у судьбы побольше шансов, так решил поболтать.

Капитан снова разразился гневной тирадой, потрясая своей саблей.

– Типа, выходи на честный бой, да? – Я невольно улыбнулся. – Брось железяку, косоглазая обезьяна…