Даниэль Дакар - Легионер

Что же касалось каторжников, которые после того, как затраченная на приобретение сумма окупалась, становились расконвоированными (а куда они денутся-то?), то им плата не полагалась. Но в городишке можно было подзаработать, пусть и совсем чуть-чуть, а тратить всё равно не на что — кроме жратвы, всё той же выпивки и шлюх. И еще — ставок.

Дни, когда проводились бои, числились самыми погаными в графике дежурств легионеров, и как раз по этой самой причине очередность соблюдалась строго. Будь это во власти Тора, он бы сегодня уж точно и носа не показал к "Джеку". И, разумеется, не привел бы сюда напарницу. Но выбора не было. Оставалось только надеяться, что разгоряченные выпивкой и зрелищем работяги не будут уж очень активно докапываться до девчонки.

Чёрт побери, Локи просто категорически не повезло с внешностью. Большинство служивших в Легионе женщин принадлежали к двум типам: "грузовик тяжёлый" и "хорёк злобный". Первые, массивные, мужеподобные, вызывали уважение такого контингента, как в Чистилище, самими своими габаритами. Вторые, мелкие и тощие, демонстрировали готовность убивать выражением глаз и ухмылками.

Светлокожая, но отнюдь не белёсая как многие рыжие, Локи не относилась ни к одному из упомянутых типов. Среднего роста, сложенная слишком хорошо, чтобы комбинезон мог это скрыть, она не выглядела ни бой-бабой, ни опасным зверёнышем. Не отличающееся особенно правильными чертами лицо выражало, как правило, оскорбительную для многих мужиков отрешенность.

Тор искренне не понимал смысла выражения "ангельская красота", полагая лики со старинных картин слишком бесполыми для того, чтобы считаться красивыми. Вот уж чего в лице Локи не наблюдалось, так это бесполости. Зато большую часть времени присутствовала вполне ангельская безучастность. Столкнувшись с такой безучастностью на практике, он не раз ловил даже себя самого на желании стереть со скуластой большеглазой мордочки эту клятую отстраненность. Отстраненность, слишком похожую на презрение, чтобы оставить и без того озлобленных шахтеров равнодушными. И это при том, что он-то знал: речь идёт не более чем о маске. Но здешним-то не объяснишь!

Воплощенный вызов, каковым являлась Лана, мог в любой момент разразиться бурей. И что с того, что убийство каторжника или даже нанятого шахтера легионеру грозило разве что порицанием или не слишком серьёзным взысканием? Если у работяг сорвёт планку и они кинутся разом, девчонку это не спасёт.

— Эй, красотка! Поставь пару кредов!

Ну вот, накаркал… эх, надо было держаться у дверей… и что теперь? Ну не стрелять же в пьянчугу? Всех не перестреляешь, да и не для того они здесь, чтобы палить по всем подряд…

— Поставь пару кредов, кому говорю! Чо, жадная, да? Или брезгуешь?! Ты смотри, мы тут не любим ни жадин, ни брезгливых!

Чёрт, Локи, да не качай ты головой, поставь, не убудет с тебя, на этого типа уже оборачиваются!

Тор отодвинулся вместе со стулом назад, сколько позволяла находящаяся за спиной стена, и уже приготовился прыгнуть, когда несносная девица вдруг улыбнулась. И улыбка была настолько весёлой и светлой, что сутулый мужичонка в невообразимых лохмотьях даже растерялся.

— Я не могу сделать ставку. Извини.

— Это ещё почему? — пропитой голос букмекера от удивления стал как будто мелодичнее. К несчастью, слова Локи привлекли совершенно ненужное внимание окружающих. Толпа вокруг стала гуще, на обращенных к ним лицах возник крайне нехороший интерес.

— Видишь ли, здесь дерутся шахтеры с каторжниками.

— И что с того?

Их столик и прилегающее к нему пространство накрыла весьма тревожащая Тора тишина.

— Если я поставлю на шахтёра, обидятся мои предки-каторжники. А если поставлю на каторжника, обидятся мои предки-шахтёры. И что же мне делать? Ну, вот хоть ты скажи!

— Эээээ… — замялся мужичонка. — Не знаю…

— Так и я не знаю! — всё так же весело отозвалась Локи. Голос её лучился неподдельным (кажется) дружелюбием. — Может, я просто после боев выставлю выпивку всем участникам схваток, и не важно, кто победил? Как думаешь, заменит это ставку?

Раздавшиеся со всех сторон возгласы "Заменит-заменит!" почти заглушили объявление о начале первого боя, и Тор украдкой перевел дух. Молодчина, выкрутилась.

— Слушай, а это правда? О предках? — вопрос был не вполне приличен, легионера о прошлом не спрашивают, но на правах инструктора…

— Правда, — пожала плечами его ученица. — Когда-то заметная часть населённой Алайи была чем-то вроде Чистилища. Так что в предках у меня весьма пёстрый народ.

Тор только головой покрутил. Девчонка удивила его при первой встрече — и продолжала удивлять четвертый месяц. В основном, надо отдать ей должное, приятно.

Немного слишком упряма, но это скорее плюс, хотя и приходилось иногда осаживать, чтобы не пережгла себя на тренировке. Вспыльчивость гасили и до него, и, похоже, успешно, хотя срывы время от времени случаются до сих пор. С другой стороны, Локи только восемнадцать…

Сексапильность, то ли не осознаваемая ею, то ли не принимаемая в расчёт и доставлявшая немало проблем при патрулировании, во время тренировок играла роль исключительно положительную. Ту самую, на которую и рассчитывал Тор.

Петер Кристенсен не был ни альтруистом, ни тем более евнухом. Порой (пожалуй, довольно часто) он жалел о том, что жёстко ограничил отношения с Локи связкой "инструктор — ученик". Но именно эта связка позволяла в перспективе достигнуть цели. Простой и внятной: убраться с Гардена как можно быстрее и как можно дальше.

Способов имелось несколько, но наиболее надёжным было обратить на себя благосклонное внимание инспекторов, время от времени наведывающихся в любое подразделение Легиона. До появления Локи все попытки Тора показать себя хорошим инструктором разбивались о нежелание бойцов учиться. Теперь же…

Теперь те, кого она побила в первый день, жаждали реванша. Те, кто тогда не рискнул связываться, не могли простить себе собственную нерешительность. Объявленное девчонкой условие официально оставалось в силе, желающих хватало, выкладывались они по полной… у Кристенсена появился шанс. Хороший, уверенный шанс дать понять кому надо, что стóящему инструктору не место в этой клоаке. И его билетом с Гардена была Лана Дитц, которую он первый назвал Локи.

Так он ей и сказал. Открытым текстом. И, к удивлению своему, столкнулся с полным пониманием и готовностью сотрудничать. При условии, что, отправляясь к новому месту службы, он прихватит с собой лучшую ученицу. В своей способности быть лучшей Локи не сомневалась, желания было хоть отбавляй, и Тор, скрестив пальцы, начал уже прикидывать, как лучше показать товар лицом при следующей инспекторской проверке.