Даниэль Дакар - Легионер

Наконец Лане удалось протиснуться наружу, подняться на дрожащие ноги и хоть как-то отлепить от ног мокрые штанины. Вокруг царило полнейшее беззвучие, только стучала кровь в ушах. Нет, так дело не пойдет.

Она сделала один маленький глоток из фляги, и некоторое время просто постояла, прислонившись к раскуроченному штабелю и дожидаясь, пока успокоится сердце. А когда это, наконец, произошло, опустила веки, задержала дыхание и прислушалась уже всерьез.

В некотором отдалении от неё кто-то дышал. Тихо, хрипло, с трудом — но дышал. И это было всё, что делал загадочный "кто-то". Что ж, рискнём.

Лана зажгла чудом уцелевший фонарь, попутно выматерив интенданта (индикатор по-прежнему показывал полный заряд батареи), проморгалась, и осторожно двинулась на звук.

Слух и чувство направления не подвели: скорчившийся Тор лежал именно там, откуда слышалось дыхание. Судя по всему, ему пришлось куда хуже, чем Лане. Во всяком случае, привести напарника в сознание ей так и не удалось. Сухая, неприятно лоснящаяся кожа обтянула заострившееся лицо. От мужчины веяло жаром, как от печки. Что ж, многие часы в мокрой одежде на холодных камнях… ничего удивительного. И ничего хорошего. Хотя…

"Горячий? Вот и грейся!" — посоветовал не склонный к сантиментам Крессар. Сначала Лана хотела прикрикнуть на нахального пращура, но потом призадумалась. А ведь вариант, как бы цинично это ни звучало. В сущности, чем высокая температура при Зове отличается от высокой температуры как таковой? Правильно, ничем. А значит… двух гусей одной стрелкой?

С некоторым трудом уложив Тора на спину и распрямив ему руки и ноги, она расстегнула его и свою куртки и бронежилеты, задрала майки, погасила фонарь и улеглась сверху, впитывая так необходимое сейчас тепло. Минут через пять Тор задышал ровнее, а Лана согрелась. И это была победа. Маленькая, почти незаметная, но победа. А что не слишком красивая — так они тут не в шахматы играют.

Теперь можно было действовать дальше. Лана растерла кисти напарника, отметив по ходу дела отсутствие браслета. Потом, сняв с него ботинки, проделывала ту же операцию со ступнями до тех пор, пока не ощутила под кожей уверенный ток крови. Следовало подумать об одежде, и что-то подсказывало девушке, что хоть какую-то она найдет обязательно. Другое дело, будет ли одежда сухой и чистой.

Какое-то чувство, возможно, шестое, но за полным неимением обоняния все-таки, наверное, пятое, подсказывало ей, что кроме них с Тором людей в пещере нет. Однако это вовсе не означало, что здесь можно разгуливать, как по авеню субботним вечером. Поэтому в сторону того места, где был сделан привал, она двинулась предельно осторожно. И примерно там, где в последний раз на ее памяти мелькнул свет фонаря, обнаружила вскрытый продолговатый ящик.

В непосредственной близости от ящика валялись четыре серебристых газовых баллона, судя по весу — пустых, и тело Свистка. Ножа в ножнах не было. Браслета на запястье тоже, что совершенно не удивило Лану. Судя по безмятежному лицу и следу чуть повыше уха, дуралею — совершенно неожиданно, вот ведь как бывает! — прилетело баллоном по голове, а потом… а что потом?

Маркировка на баллонах была мало того, что незнакомой, так еще и нечитаемой: все, что Лана Дитц могла сказать о надписи, это то, что она сделана иероглифами. Эмблема — очень красивый черный цветок, похожий на водяную лилию, над каждым лепестком по звездочке — тоже ни о чем ей не говорила. Зато, заглянув в ящик, она обнаружила ещё два баллона, к каждому из которых было прикреплено по маске замкнутого цикла. На тех, что лежали рядом со Свистком, масок не оказалось. Так, с одним из легионеров ясно почти все. А что же второй?

Проныра обнаружился на бивуаке. Из его глаза торчал нож Свистка. Снова пустота на запястье там, где положено быть браслету. И вот тут Лане, которую ни лагерь "Сан-Квентин", ни база "Роузхилл" так и не отучили от дурацкой привычки думать головой, всё стало ясно без всяких "почти".

Они все-таки стакнулись, Свисток и Ассенгеймер. И не исключено, что инициатором выступил как раз легионер. "Сколько времени, сил, нервов надо, чтобы вырастить умного человека! А дураки плодятся, как кролики…" — копирайт папа Конрад. Проклятье, не за штатской крысой следовало посоветовать приглядывать Проныре, а за своим же товарищем.

Ну да, наверное, все произошло именно так. Свисток, от которого Проныра не ждал ничего худого, убил его. Потом вместе с Ассенгеймером, который уж точно знал об этом месте если и не всё, то очень многое, нашёл и вскрыл ящик с баллонами и огрёб первым же из них. А потом Ассенгеймер надел маску и пустил газ. Не исключено, что именно такой убил людей, чьи останки лежали тут уже не первую сотню лет. Логично? Логично. Чтоб той логике!..

Оставалось понять лишь две вещи. Во-первых, почему выжили они с Тором? И, во-вторых, почему Ассенгеймер, так заботившийся о том, чтобы не осталось никаких подтверждений пресловутой официальной записи, не побеспокоился о самом главном свидетельстве? Нет, был и третий вопрос. Почему он не добил Тора и саму Лану?

"Время" — прошелестел в голове бесплотный голос, она так и не поняла, чей. "Время и страх". И что бы это значило? Не подсказывайте, я сама!

Время. Полтора века, если верить Проныре. Какими бы ни были прокладки в баллонах, они наверняка начали подтравливать. Вряд ли внутри осталось больше половины содержимого. Но Ассенгеймер об этом не знал и торопился убраться как можно быстрее и как можно дальше. У него не было уже упомянутого времени, чтобы разыскивать Лану и откапывать её убежище. Он боялся. Боялся того самого джинна, которого сам же и выпустил из бутылки… из баллона… не суть важно. Боялся, что одной маски не хватит, недаром же захватил с собой аж три запаски.

Он трус, Ассенгеймер. Он готов убивать чужими руками, даже собственными — но на расстоянии. Свистку он организовал перелом основания черепа, но это дело бескровное; травмы и отсутствия помощи хватило, чтобы газ сделал всё остальное, но чисто технически Ассенгеймер Свистка не убивал. И Лану с Тором он не убивал тоже. Просто пустил газ, понадеявшись, что они умрут в любом случае и ему не придется пачкать в крови ухоженные руки с прекрасным маникюром. И просчитался.

Тор выжил, надо думать, за счет роста, веса и прекрасной физической формы, а Лана, весящая значительно меньше… ну мало ли. Например, оказалась на большем расстоянии от источника газа. Может быть также, что у женщин сопротивляемость и адаптивные способности выше, чем у мужчин. А у мринов уж точно выше, чем у вулгов, без всяких "может быть". Конкретно под это их Отцы и затачивали. Повезло.

Размышления о чужих мотивах и собственной удачливости не мешали Лане обыскивать лагерь: руки вполне успешно действовали сами по себе, без участия мозга. Как и следовало ожидать, фонари отсутствовали. Еще один аргумент за то, что Ассенгеймер боялся и торопился.