Михаил Тихонов - Хроники мизантропа 1. Бродяга [СИ]

— Пойдемте, я провожу вас к тете Хельге. — Немного подумав, Дым выдает фразу. — Все равно остальные еще не открылись, а тетя Хельга готовит такие пирожки… — На его лице появляется мечтаельное выражение. — Пальчики оближешь…

— Ну, если пальчики оближешь, то пошли. — Улыбнувшись умиленному выражению лица Дыма, соглашаюсь я.

Особой разницы, куда идти, для меня нет. Поэтому доверюсь слову случайного знакомого, заставившего меня вспомнить, что не всегда я был равнодушным…

— Господин Игги, обождите пока тут. — Дым просительно глядит сверху вниз на меня, остановившись у небольшого домика, к которому мы только что подошли. — Я предупрежу тетю Хельгу, что привел посетителя. — В глазах парнишки мелькает отблеск сомнения.

Странно, сначала сам предложил это место, а теперь чего-то мнется. Зачем тогда вообще мы сюда перлись через весь поселок. Хотя… Утро же раннее, может, хозяйка еще спит, а мы тут завалимся. Ладно, мне не принципиально. Могу и подождать… Все равно, как оказалось, торопиться мне уже некуда.

То, что я немного поссорился с местными властями в лице Ргыха, в расчет не беру. Захочет предъявить, все равно не смогу спокойно покинуть селение. А значит, и беспокоиться не стоит. Будет день — будет пища. Ну то есть, будут проблемы — будем решать.

— Ладно, иди, предупреди. — Покрутив головой, обнаруживаю, что прямо по окном, закрытом тяжелыми ставнями, вкопана в землю скамейка. Если сооружение из двух обрезков бревна и положенной сверху доски можно так назвать. Прямо чем-то родным повеяло. Детство, проведенное в деревне, вспомнилось. Там такие скамейки у каждого дома стояли… — Я вот тут пока посижу.

— Ага, я сейчас… Мигом… — Дым, облегченно выдохнув, тут же срывается с места и бежит вдоль стены, через пару мгновений исчезнув за углом ворот. А чего не через дверь, возле которой мы стоим?

Недоуменно проводив парнишку взглядом, пожимаю плечами и топаю к скамейке. Может, через черный ход будет заходить, кто его знает. Меня это не особо волнует.

Вообще-то, дом, к которому меня привел мальчишка, совсем не похож на заведение общепита. Добротный, одноэтажный домик с резными наличниками на окнах. Кстати, в отличие от большинства строений в поселение, этот дом сложен из толстых бревен. На крыше, покрытой черепицей, топорщит крыльями искусно вырезанный из дерева петух. Самый обыкновенный, такой же, как в моем мире… Надо отдать должное мастеру, сделавшему это чудо. Петух смотрится, как живой. Так и кажется — сейчас он выдохнет и тишину улиц разорвет громкое кукареканье представителя пернатых… Красиво, да…

Хмыкнув собственным мыслям, все же приземляю свою задницу, на слегка влажную, от неуспевшей высохнуть росы, толстую сидушку скамейки. Жалобно скрипнув на гвоздях, она лишь слегка прогибается под моим весом. Мда… Похоже потолстел я… Надо бы фигурой заняться, или жрать поменьше хотя бы…

Для начала исключить из своего рациона всяких разных тварей, наподобие той, которую попытался сожрать в кабинете у огра. Ой, чего-то внутри меня нехорошо булькнуло при воспоминании. Точно, больше таких тварей жрать не стану… А то загнусь от несварения… Ну его на фиг.

Честно, думать о всей этой шняге не хочется, от слова совсем… Солнышко пригревает, птички начинают петь, травка зеленеет. На улицах нет никого… Красота…

Откидываюсь назад, опираясь об уже успевшие нагреться на солнце бревна дома и прикрываю глаза, вдыхая дурманящий запах смолы. Что-то Дым совсем не торопится… Ну ладно, погрею свои старые кости. Хе-хе… Уже в старики себя записал, ага… Главное, никто не трогает и не мельтешит перед глазами, остальное все ерунда. Эх… Правда ведь хорошо… Как в далеком-далеком детстве.

Запах свежескошенной травы, мерное покачивание телеги и хлесткие удары поводьями по крупу невысокой степной лошаденки гнедого цвета. Громкий мат отца, пытающегося разогнать неторопливого мерина и жужжание слепней, вьющихся над лоснящимся потом из-за жары крупом коняги… И я такой, развалившись на траве, которую через пару часов сжуют телята, не то сплю, не то просто дремлю, глядя сквозь полузакрытые веки на пролетающие над нами толстые ветки старых сосен, стоящих, как часовые вдоль лесной дороги…

Все время мне казалось, что это не деревья, а могучие великаны, пристально следящими за тем, чтобы никто не посмел вторгаться в заповедную чащу леса. Вроде и не страшно, но стоит вглядеться в полумрак, вечно царящий под густыми кронами, как чудится, будто смотрит на тебя леший из-под насупленных бровей. А если углубиться еще сильнее, то можно на неведомых дорожках, найти следы неведомых зверей. А так же бабу-ягу, Кащея и Змея Горыныча…

То ли расслабился я чересчур, то ли банально задремал, но скрип скамейки, когда кто-то присел рядом со мной, застает меня врасплох. Даже не почувствовал, как кто-то приблизился… Хотя… А как мне разница? Даже глаза открывать не стану. Просто втягиваю воздух и тут же чувствую знакомый запах…

Не сказать, что человек, который присел рядом мне нравится… Но с другой стороны, если бы он желал мне плохого, то, боюсь, вот конкретно ему, противопоставить мне нечего. Каким бы я не был крутым и сильным оборотнем. Угу… Уж что-что, а это я умею определять… Интересно только, почему он пришел. Да к тому же один…

— Сидишь? — тихий, безжизненный голос нарушает благостную дрему, возвращая меня в реальность.

— Сижу. — Приоткрываю левый глаз, глядя на собеседника. Не дождавшись продолжения, возвращаю веко в исходное положение, подставляя лицо теплым лучам солнца.

Не знаю, зачем маг, а это был Оран, тот самый, что обследовал место побоища в кабинете огра, пришел, но разговаривать мне с ним не хочется. Хотя бы потому, что от него несет такой жутью, что у меня волосы шевелятся на макушке, и возникает желание быстренько отгрызть ему голову. Вот только в глубине души, во мне есть твердая уверенность — конкретно с этим представителем местной разумной фауны такой фокус не прокатит. Хрен знает почему, но вот уверен и все тут.

Пока что никаких враждебных действий маг не предпринимает, можно и посидеть. Нападать первым, как я уже сказал, будет полнейшим безумием, граничащим с суицидальным синдромом. Я, конечно, пофигист еще тот, но умирать пока не собираюсь. Знать бы еще, с чего у меня такие ощущения, угу…

Кстати, а куда Дым запропастился? Обещался же быстро. Настроение снова стремительно начинает портиться. Нет… Ну сидел же, никого не трогал, настальгировал… Че этот серолицый приперся? Снова предаться неге уже не получается… В груди ворочается глухое раздражение и крепнет желание дать кому-нибудь в рожу.

— Игги, это, кажется, твое. — Оран прерывает затянувшееся молчание, видимо почувствовав, что напряжение быстро нарастает, хотя я даже позы не поменял. Так и сижу, опираясь спиной о теплые бревна…