Михаил Тихонов - Отшельники. Клан Заката. Книга первая. Приемыш [СИ]

— Какие тут красотки… — Отмахивается ротмистр, — одни медведи и бродят. Вот если бы в самом Белецке, то тогда да… Эх… — Мечтательно закатывает он глаза, вздыхая.

— И все же, Аркадий Валентинович, может просветите меня? Что происходит и почему въезд в город закрыт? — На улице холодно, поэтому на долгие расшаркивания времени нет.

— А вы разве не знаете? — Ротмистр повернулся к бойцу и махнул тому в сторону сторожки. Ничем иным сруб не мог. Тот тут же рванул в ту сторону. Видимо тоже замерз.

— Да какой там…Я из поместья уже почитай месяц не выезжал. — Пожимает плечами князь.

— В Белецке введено военное положение.

О, как… Военное положение, это серьезно… С бухты-барахты его не вводят. Да и не самая простая процедура, надо сказать, требующая утверждения в штабе Западного военного округа и решения губернских властей. Но опять же… В таком случае, военное положение должны были ввести во всем уезде. А никаких войск на великоняжеском тракте Глебу Георгиевичу не встретилось… Странно все это.

— О, как… — задумчиво протягивает князь. — Аркадий Валентинович, может пройдем в мой возок, а там вы мне все подробно и расскажете? А то, знаете ли холодно.

Видно было, что ротмистру, не особо хочется это делать, но и отказать князю… Было как-то не очень…

— Хорошо, Глеб Георгиевич. Пойдемте. — наконец граф решил, что уж кто-кто, а князь имеет право знать реальное положение вещей.

Все же, он не требует его немедленно пропустить, а вполне вежливо интересуется ситуацией.

Оказавшись в прогретом пространстве возка, после того раза, когда князю пришлось отогревать Марка, он обзавелся специальной магической печкой для своего транспортного средства, Глеб Георгиевич быстро накинул на плечи пальто, которое Аким положил внутрь и уселся на сиденье, дожидаясь пока граф заберется следом.

— Рассказывайте, граф. — Едва тот устроился, тут же начинает разговор князь.

— Да особо-то, я и сам не знаю. — Аркадий Валентинович, слегка поводит плечами. — Три дня назад, бригаду подняли по тревоге. Кто-то напал на купцов, ездивших за товаром в стойбище на Ведьмином урочище. То ли кочевники, то ли бандиты какие появились. В общем, почти весь личный состав был отправлен на поиски этих нападавших.

— И как? — Решает уточнить Глеб Георгиевич.

— Да никак. И след простыл. — граф лишь поморщился. — Да еще и метель разыгралась. В общем, никого не нашли, но на всякий случай патрули и посты на границе усилили. Мало ли что…

— Ну да… Всякое бывает… — Задумчиво протягивает князь.

Это что из-за нападения на купцов военное положение? Да не… Точно не причина. Хоть последнее время такое тут и редко, но все же случается.

— Вот и я о том же. — Граф чуть поерзал, устраиваясь поудобнее.

— Ну а дальше что? Как вы в Белецке оказались?

— Так вот, буквально на следующий день, после того нападения, в расположение бригады прискакал вестовой. — Граф чуть поморщился, но продолжил. — С приказом о срочной передислокации бригады в город, и полном его блокировании.

— Это что же получается? Военное положение только в Белецке ввели? — Князь удивленно посмотрел на ротмистра. — Должны же во всем уезде.

— Вот и я говорю, странно все это. Но приказ есть приказ. — Теперь уже граф говорит задумчиво. — Собрали кто остался, и сюда скорым маршем. Личный состав почти полностью в наряде. Сами видите, мне приходится на блокпосте находиться. Хотя, тут и отделенного достаточно. — Пожимает он плечами. — Приказ-то всего один. Никого не впускать и никого не выпускать.

— А из-за чего вообще вся эта канитель-то? — Князь понемногу уходил в глубокую задумчивость.

Нет, возможно, что-тот изменилось в циркулярах и указах, а он не в курсе. Но весь его опыт кричит о том, что происходит полнейшая ерунда. Да даже если бы и нашествие кочевников вдруг началось, то Белецк никто блокировать бы не стал.

— В том-то и дело. — Граф чуть понизил голос. — Нам не довели информацию о причинах таких действий. Зачитали приказ и по коням.

— Что вот просто без объяснений причин? — Вот сейчас князь и вправду удивился.

— Именно так. — Аркадий Валентинович разводит руками.

Командира бригады, охраняющей границу он знал лично. Хоть и отношения у них с Евлампием Астаховичем, были, мягко говоря натянутыми, давний конфликт, но самодуром комбриг не был. И вот так, отправлять своих подчиненных без общего расклада ситуации, не стал бы…

Получается, или граф чего недоговаривает, или произошло что-то совсем уж из ряда вон выходящее… Ничем другим объяснить невозможно ситуацию. Мда… дела…

Где-то в глубине души, отчетливо заворочалось беспокойство…

И все же… Не может быть такого, чтоб ротмистр ничего не знал. Двое суток тут, получается, сидит на выезде, и никого не спросил? Да быть такого не может. Погоды, конечно, не сильно располагают к путешествиям, но в любом случае, хоть кто-то должен был из города пытаться выехать. Те же торговцы, или крестьяне из близлежащих селений.

Должен знать граф… Должен. Чай не рядовой, и даже не безусый взводный, только-только из училища. И опыт, и ум — все при нем. Граница дело такое, она дурость и безалаберность не прощает. Одна ошибка, и все… Уедет тело в родные места неживым. А то и вовсе, где-нибудь в степях за Камнем окажись на рабском рынке.

У башгирдов, да кыпчаков, с этим просто. Аркан на шею и в Хорезм. Или Самарканд тот же. Нынче, конечно, кочевник уже не тот — ученый. Понимает, что торговать выгоднее, чем грабить, но бывает. Бывает…

Да и контрабандистов никто не упразднил. Те люди и вовсе лихие, могут ради проводки каравана с товаром и на заставу напасть, и посты вырезать. Правда, основной путь контрабанды идет верст на сто южнее Белецка, но и здесь порой пытаются. Да и в любом случае, в зоне ответственности бригады. Поэтому люой офицер-пограничник, имеет реальный боевой опыт.

Нет, никак такого быть не может, чтоб ротмистр не знал. Никак… Темнит граф.

— Ну а проезжие что говорят? — Князь задумчиво потеребил подбородок, глядя в глаза графа. — Слухи может какие, новости. Чего там такое в Белецке произошло-то? Может и вправду стоит отложить дела… — Все же надежда, что ротмистр поделиться информацией, хотя бы и неофициальной, остается.

— Да какие проезжие, Глеб Георгиевич… — Граф тяжело вздыхает, мол совсем скучно, и словом не с кем перемолвится. — Были крестьяне сиволапые, да тоже ничего не знают. Не в курсе. Вроде как на постоялом дворе ночевали, а с утра сразу решили ехать, да мы их завернули…

Князь в ответ ротмистра пограничной стражи не особо и вслушивался, следя за его лицом больше. А уж когда тот понес какую-то ерунду про крестьян, и вовсе все понял — его держат за идиота. Или… Или чего-то опасается граф.