Владимир Сухинин - Закон долга [СИ с издательской обложкой]

«Двенадцать! – насчитал Артем. – А где остальные?»

Он прошел к полевому лагерю и увидел как предводитель со шрамом на подбородке, гонит остатки воинов к зарослям тростника. С ним уходило шестеро воинов. Они пятились, петляя на ходу, хотя в них никто не стрелял. Это все, что осталось от большого отряда рейдеров дикарей. Отряд, который сжег три поселения и уничтожил гарнизоны с их жителями, перестал существовать.

Стрелки же перестали стрелять, потому что в точности выполнили команду Артема, пострелять и убежать. Они убежали, а дикари получили возможность пробраться к лодкам.

«Ну-ну! – Мысленно усмехнулся Артем. – Хотел бы я посмотреть на ваши лица». – Он прошел к зарослям и тут понял, что не все рассчитал. Дикари, не найдя лодки, пустились вплавь на противоположный берег. Звать стрелков было уже бессмысленно. Они не снайперы, только зря запас стрел поистратят. Он смотрел вслед уплывающим дикарям и думал: «Как же мне с вами быть, беглецы?»

– Тетка, ты куда? Стой, тебе говорят! Ну, шалава, сейчас получишь. Шавран! Держи эту шлюху!

Немолодой часовой, гремя доспехами, потрясая алебардой, с одышкой бежал и ругался за стремительно идущей по двору казарм королевских тяжелых пехотинцев женщиной в простом потертом синем платье. Он задыхался от бега и чрезмерно выпитого вчера самогона. Наконец он догнал ее, ухватил за плечо и, дыша на женщину стойким запахом перегара, с трудом выкрикнул:

– Ты… Ты что, дура… Бордель перепутала с казармами?.. Ик… – икнул он. В горло солдату подступила горечь и он сморщился, проглотив комок. Покачал головой, отгоняя горечь… – Или, думаешь, что раз мы тут сидим и не выходим, то будем рады разным образинам, таким как ты? Ох! – охнул он и преодолел приступ рвоты, но, посмотрев в лицо женщине, и не выдержав, все же вырвал. Ему тут же стало легче. – Да я, – презрительно бросил он, оценивая женские качества наглой посетительницы, – лучше коня шеф-штандарта любить буду, чем тебя…

Женщина резко дернула плечом и вырвалась из захвата. Сунула под нос часовому жетон королевской прокуратуры и хриплым баском проститутки вышедшей на заслуженную пенсию проговорила:

– Дело короны, солдатик. Зови старшего по караулам, – и, поморщившись так, что лицо ее стало похоже на запеченную репу, назидательно произнесла: – ты бы пил поменьше. Несет от тебя как от зада коня шеф-штандарта.

Солдат от удивления разинул рот. Он пялился на жетон, не в силах поверить тому что видел. Наконец он положил на плечо алебарду и протер глаза.

– Это что? – не в силах справиться со своим удивлением, глупо таращась на жетон, спросил он. – Это как?

– Это, если ты не поторопишься, придурок, смерть для тебя. Через отрубание головы.

Часовой, наконец, смог опомниться. Выпрямился и стукнул себя в грудь кулаком.

– Слушаюсь, вашмилость! Сей момент.

– Шаврон! – заорал он вовсю глотку. – Ты где, ротозей?

– Да ту та я, – ответил молодой солдатик за его спиной.

Часовой развернулся.

– А? – обернулся он и зло посмотрел на Шаврона. – Чего орешь башка бестолковая? – заорал он. – Не спи, ротозей! Бегом за господином капралом!

Второй солдат, совсем молоденький, что просто стоял, смотрел и хлопал глазами, сорвался с места и оглядываясь побежал в караульное помещение.

– Да скажи… из королевской прокуратуры ее милость пришла! – крикнул часовой ему вслед.

Вскоре поспешно и суетливо, завязывая ремень на поясе и широко зевая, вышел начальник караула. Увидел часового и женщину, и в сердцах сплюнул.

– Демон тебя побери, Моркул! Ты разбудил меня ради этой шлюхи? Да она страшнее самой смерти.

– Господин капрал, осмелюсь доложить, это их милость из королевской прокуратуры. – Часовой стоял вытянувшись в струнку и пожирал капрала глазами.

– Ты, сволочь, пьян? Когда успел опохмелиться? – Капрал не столько удивился, сколько с подозрением уставился на часового. Или на солнышке перегрелся?

– Никак нет, господин капрал. У ее милости жетон королевской прокуратуры.

Капрал нахмурился.

– Арестуй воровку. И в карцер, потом сдадим жандармам.

– Ты хочешь быть обвиненным в государственной измене? – спросила женщина, в упор разглядывая капрала. Она выставила руку и капрал увидел в ее руке переливающийся радугой жетон.

Капрал впал в ступор. Он вытаращился на жетон и, казалось, превратился в каменную статую.

– Проснись, убогий! – сняла оцепенение с капрала женщина. – И зови дежурного офицера! – иначе сам сядешь в карцер за создание препятствий лицу из королевской прокуратуры… И я передам тебя жандармам. Они найдут большой список твоих прегрешений.

Слова женщины с могущественным жетоном сорвали капрала с места. Он, как конь на скачках, высоко поднимая колени, опрометью бросился к штабу. А часовой, проникшийся ответственностью, суровый и непреклонный, пошел рядом с женщиной, готовый по первому ее приказу зарубить любого, кто встанет на их пути. Он словно сторожевой пес оглядывался по сторонам и, как готовый к любым неожиданностям солдат короля, держал впереди себя алебарду.

Капрал вышел вместе с офицером. Тот посмотрел на эту картину и громко выругался.

– Твою мать, Гестар! Ты, сволочь, видимо проигрался в карты и так решил подшутить надо мной? Кто тебя подучил? Сирд? Нет, скорее негодяй Авгон, он вчера проиграл мне в карты два барета. Высечь эту шлюху чтоб было неповадно. И голую вышвырните из гарнизона.

Он собрался уйти в штаб. Он уже разворачивался, как женщина приказала капралу;

– Арестуйте мятежника!

Капрал вздрогнул, помялся и несмело промямлил:

– Господин, подвахмистер, вынужден вас арестовать.

– Что?.. – удивлению офицера не было границ.

– Моркул, Шавран! Взять господина подвахмистра под стражу!

– Солдаты, взяв на перевес алебарды, двинулись на офицера.

– Что? Вы что, все сума посходили?

– Дело короны, господин подвахмистер, я вам объяснял, – сурово произнес капрал.

– Стойте! – Офицер оказался более сообразительный, чем солдаты. – Дайте разобраться в чем дело!

– Подождите! – подняла руку женщина и офицер увидел в ее ладони жетон королевской прокуратуры.

Офицер пребывал в смятении недолго. Он тут же поправил сбившийся набок ремень.

– Сударыня, как к вам обращаться? – спросил он.

– Уильям. Проводите меня к шеф-штандарту. Дело короны!

– Хорошо, мадам Уильям. – Офицер услышав мужское имя и глазами не повел. – Следуйте за мной.

Он первым прошел в штаб, предупредительно придержал дверь, пропуская женщину в синем крестьянском платье и пошел по коридору на полшага впереди.

– На-на второй этаж, мадам Уильям, – сообщил он.

Дальше шли молча. Проходящие по своим делам офицеры штаба с некоторым удивлением смотрели на эту парочку, но вопросы не задавали. Поднявшись на второй этаж, они прошли до середины длинного коридора, устланного красной дорожкой. Дорожка, некогда очень красивая, сотканная из тонкой шерсти овец княжества Брахмы, сейчас уже была вытоптана поколениями сапог господ офицеров и то, что изначально она была красной, можно было понять по оставшемуся цвету по краям.