Макс Мах - Госпожа адмирал [litres]

1. Воздушное пространство над Североамериканскими Соединенными Штатами, пятнадцатое апреля 1933 года

«Рио-Гранде» шел на высоте тысяча семьсот метров курсом на юго-запад. Американцы предоставили авианосцу коридор для свободного перехода в Техас и даже выделили фрегат сопровождения, выполнявший – что естественно – чисто полицейские функции. Фрегат пасся неподалеку, то залетая чуть вперед, то отставая, но все время держась в поле зрения. Из-за этого мелкого говнюка авианосец вынужден был тащиться со скоростью черепахи, выдавая жалкие тридцать узлов [14] Один узел равен 1,852 км/ч (1 морская миля в час). . Впрочем, нет худа без добра: на длинном переходе Питтсбург – Даллас у экипажа появилась возможность обкатать грозную машину «в походе» и проверить слаженность боевых частей. Лиза тоже не теряла время зря.

Все дни, последовавшие за достопамятным банкетом, – до вылета и, тем более, после него, – она вставала в половине шестого утра, чтобы в шесть ровно, одетая по всей форме, появиться на центральном посту. Там она коротко знакомилась с обстановкой, обмениваясь по ходу дела впечатлениями с офицерами второй вахты, и отправлялась в одну из боевых частей. К навигаторам или связистам, к рыцарям говна и пара или к пушкарям, но всегда начинала обход с камбуза. И не то чтобы ей так уж хотелось первой снять пробу. Отнюдь нет. Но люди, имея в виду и нижних чинов, и офицеров, должны знать – Лиза командир не только по названию. При этом с капитаном Форном она в конфликт не вступала. Общалась с ним редко и только по существу. И разумеется, не соревновалась в перетягивании каната. Зачем это ей? Лиза просто выполняет свою работу и в этом что тут скажешь! – она была безупречна, как устав корабельной службы. Внимательна, неутомима и последовательна. Вежлива без панибратства и строга без хамства. Не истерит и не скандалит. Она даже голоса практически не поднимала. Вела себя с чувством собственного достоинства, но не показывала даже намека на комплекс превосходства, хотя доподлинно знала, кто чего стоит на борту и за бортом. Не спешила с выводами и не тянула с ответами на заданные вопросы. Живо интересовалась спецификой служб и боевых постов, внимательно слушала, вникая во все, даже второстепенные на первый взгляд детали, и задавала уместные вопросы.

Самое любопытное, что это была отнюдь не показуха. То есть показуха, разумеется, но не только. Лизе все это и самой начало нравиться, незаметно став за последнее время частью ее собственного «Я», или, по крайней мере, неотъемлемой составляющей ее командирского модус операнди [15]. Но, как бы то ни было, в результате получалось, что она весь день на ногах. Всегда в тонусе и, разумеется, в делах. Ее видели повсюду, встречая в самых неожиданных местах, то помогающей электрикам, то обсуждающей что-то весьма специфическое со связистами, а то и просто разбирающей с навигаторами карты мексиканско-техасского пограничья.

Этим утром, едва завершив разговор с частным подрядчиком – отставным первым старшиной, державшим лавку на второй жилой палубе, Лиза остановилась в раздумье на пересечении продольного и поперечного коридоров. Следовало решить, куда направить свои стопы дальше, и, если все-таки да, – что относилось к одному мельком слышанному накануне разговору, – то идти ли ей туда сразу или немного погодя. Дело в том, что за всеми делами Лиза не успела позавтракать и теперь решала, пойти ли ей в кают-компанию и съесть там что-нибудь основательное, типа порции тушеной фасоли с беконом, или объявить разгрузочный день и сразу подняться на летную палубу. Интуиция подсказывала, что медлить нельзя, и Лиза решила, что так тому и быть.

Пропущенный завтрак, повернулась она к Марии, – это всего лишь один пропущенный прием пищи. Как думаешь?

– Думаю, от одного завтрака я могу отказаться из соображений субординации, но только если ты, командир, гарантируешь мне обед из трех блюд, с подобающим десертом и бокалом красного вина.

– Можешь одним бокалом не ограничиваться… – усмехнулась Лиза, объявляя «разгрузочный день» и заодно прощаясь с идеей выпить большую кружку черного кофе. – Пошли!

И вот как бывает, только они поднялись на летную палубу, как судьба начала выстраивать для Лизы идеальный момент, способный развернуться в будущем во многие и многие небезынтересные возможности. Все совпало просто идеально: и время, и место, и тщательно подготовленный экспромт, и мизансцена, выстроенная словно специально на заказ.

Метрах в сорока от лифта, у обреза летной палубы – в районе скулы – собралась группа старших офицеров, упражнявшихся в стрельбе из пистолетов и револьверов. Ну, что тут скажешь? Они же все техасцы, а значит, по определению все как один ганфайтеры. Это у них, как и родео, национальный вид спорта и нормальная молодецкая забава. Но что еще важнее, это эксклюзивный мужской клуб. Женщины обычно в таких состязаниях если и участвуют, то неизменно в роли восхищенных болельщиц. И не то чтобы женщинам в Техасе запрещали владеть оружием. Напротив – техасцы недаром считаются вооруженной нацией. Оружием владеют и в смысле навыков, и в смысле прав собственности все, способные его носить, включая женщин и детей. Однако ганфайтеры предпочитают не только блондинок, что в сущности понятно, но и длинноствольные револьверы типа кольта «Миротворца» с соответствующим слоноубойным калибром. Впрочем, Лиза к состязаниям на тему, у кого хрен длиннее, была готова. Ее одиннадцатимиллиметровый «Горбатов» с семидюймовым стволом мог привести в ужас и видавших виды стрелков.

«Ну, мужики, вот вы и попали! – злорадно отметила Лиза, направляясь к мужчинам, умудрившимся кроме всего прочего прошляпить появление на авансцене адмирала Браге. – Сколько веревочке ни виться…»

– Здравствуйте, господа! – поздоровалась она, приблизившись к стрелкам.

Кое-кто даже вздрогнул, что не есть хорошо, поскольку на палубе собрались не штафирки нетрадиционной половой ориентацией, а старшие офицеры флота. Остальные от неожиданности потеряли дар речи.

«Н-да, а нервишки-то никуда не годятся! Придется прописать клизму с настоем валерианы! Как минимум некоторым…»

– Что-то не так? – спросила вслух, усугубляя возникшую неловкость.

– Все так! – благосклонно улыбнулся адмирал Маc, едва ли не первым взявший себя в руки. – Здравствуйте, госпожа адмирал! Не желаете присоединиться?

– Присоединиться? – задумалась Лиза, пока остальные офицеры произносили уставные формулы приветствия. – До мишени метров двадцать пять? Тридцать?

– Ровно двадцать пять, – рассеял ее сомнения адмирал Маc. – Но для вас, госпожа адмирал, мы можем приблизить мишень на десять метров. Из чего будете стрелять?