Макс Мах - Госпожа адмирал [СИ]

1. Время и место точно не определены

"Боже, какая благодать!"

Добравшись до каюты, Лиза первым делом освободилась от рваной, грязной и насквозь пропотевшей одежды. Разумеется, не обошлось без боли. Но боль нынче приходила к ней постоянно. И тогда, когда она совершала какое-нибудь непреднамеренно резкое движение, и тогда, когда нагибалась или просто хотела глубоко вздохнуть. Так что ничего нового, тем более неожиданного не случилось. Рутина, обыденность, почти привычка.

Раздевшись, Лиза хватанула четверть стакана коньяка в качестве универсального болеутоляющего и проверенного на опыте антидепрессанта и полезла под душ. Срезала маникюрными ножницами бинты, посмотрела на едва успевшую затянуться рану, удовлетворенно кивнула самой себе и пустила воду. Рана, что отрадно, не загноилась и заживала куда быстрее, чем можно было ожидать, — "Прямо как на собаке!" — но мыться, не совершая ровным счетом никаких движений, практически невозможно. Оставалось терпеть, стонать и материться, что Лиза и делала. А материлась она так, что хоть святых выноси. Хорошо еще, никто ее не слышал, а то мог бы случиться конфуз. Но Лизе повезло и в этом, она на какое-то время осталась одна, предоставленная самой себе. Мария пошла, устраиваться в каюте Рощина, а сам полковник в апартаменты капитана Браге переселиться еще не успел. Так что, ругайся как хочешь, все равно никто не услышит!

"Да, если и услышат, что с того?"

Оставалось гадать, как Лизе удалось продержаться "в тонусе" все предыдущие дни. Экспедиция-то получилась не из простых, и включала среди прочих удовольствий самодеятельный альпинизм без снаряжения и со сломанными ребрами. Но это, если разобраться, как раз в стиле капитана Браге: сжав зубы, терпеть и, не жалуясь, идти вперед. Как там, в "Двух капитанах"? "Бороться и искать, найти и не сдаваться"? Ну, где-то так все и происходило. Плохо ли, хорошо, но Лиза ни разу не остановилась. Так и шла. Потому, наверное, и дошла.

"Мы шли, шли и, наконец, пришли!"

"Откуда это? — задумалась Лиза. — Или там было как-то иначе?"

Очевидно, это опять-таки была какая-то цитата, и, скорее всего, снова из памяти Лизы Берг, а не Елизаветы Браге. Но что за цитата, Лиза сейчас, хоть убей, вспомнить не могла. Да и неважно, на самом деле! Не до того!

Она вышла из-под душа, вытерлась, стараясь не тревожить покоцанный бок, выпила еще четверть стакана коньяка и, наконец, забралась в постель. Вытянулась под легким шелковым одеялом, вдохнула едва уловимый запах фиалок, и попросту растаяла от блаженства.

"Боже, какая благодать!"

Так бы и лежала, не двигаясь и ни о чем не думая, но жизнь есть жизнь, и долго наслаждаться покоем ей не позволили. Первым "заскочил пошушукаться" Райт.

— Вы уж извините, Лиза, что я так, без приглашения, — начал он, всем своим видом изображая смиренное раскаяние и немереное количество сожалений по всем без исключения поводам, — но я так понял, нам есть, о чем пошушукаться, ведь так?

— Согласна, только недолго, — Лиза прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, что было непросто, балансируя на границе сна и бодрствования.

— Коротко, — сразу же согласился арматор, — конспективно. Кто такая Мария, и с чем ее едят?

— Есть ее не надо, Иан. Да, и небезопасно. Маша девушка резкая, может и в лоб дать. Но не даст, если, конечно, сам не нарвешься, — глаза пришлось открыть, так как говорить "сквозь сон" оказалось не только неприлично, но и затруднительно. — Можешь ей доверять, Иан. Версия, что она из другого мира, сущая правда, но детали позже. Потерпи!

Разумеется, Лиза не собиралась посвящать Райта ни в какие подробности касательно мира почившего в бозе социализма. Она об этом и вовсе не хотела ни с кем разговаривать, ну, кроме Рощина, разумеется, который и так уже практически все знает, а о чем не знает, о том догадывается. Другое дело Райт. Ему все эти "тайны мадридского двора" знать ни к чему. Но что-то рассказать все-таки придется. Да и "навигацию в сложных условиях неопределенности" обсудить придется тоже. Впрочем, не сейчас, когда Лиза едва способна оставаться в сознании, а когда-нибудь позже.

"Потом! Все потом!"

— Принято, — кивнул Райт. — Каковы наши планы?

— Я отдохну пару дней, — Лиза решила, что пары дней ей должно хватить, учитывая снадобья Тюрдеева и прочие удобства и преимущества цивилизованной жизни. — Вы наверх уже сходили?

— Нет пока, — покачал головой Райт, "поймавший" вопрос, что называется, налету. — Там все непросто, капитан. Попробовали пару раз, но не смогли. Впрочем, это отдельный разговор. Так что, нет, не были. Да, и не до того было, если честно. Вас искали, ну заодно и стены кратера обследовали. Между прочим, много интересного нашли, но это я вам тоже как-нибудь потом, Лиза, в лицах и со всеми подробностями…

— Договорились, — спать расхотелось, но и вылезать из постели Лиза не собиралась. Болеть, так болеть!

"Может быть, еще удастся вздремнуть…"

— Значит, наши планы таковы, — сказала она, снова закрывая глаза. — Сходим наверх, посмотрим, что там, да как, и домой. А пока суд да дело… Мы там, Иан, внизу сокровища нашли… несметные… — Лиза приподняла веки и посмотрела на Райта сквозь завесу ресниц. — Рощин покажет. Там много всего и… всякого… Не меньше чем в Яруба.

— То есть, мы снова богаты?

— Вроде того!

Райт разговором остался доволен и ушел после завершающего обмена репликами, так быстро, словно его тут и не было. Как какой-нибудь, прости Господи, Чеширский кот. Был и не стало, одно воспоминание.

"Разумный человек… и тактичный. Теперь можно и вздремнуть".

Однако поспать уже не получилось. Вслед за Райтом проведать командира пришли лучшие представители "Дамского клуба": госпожа первый трюмный инженер Рейчел Вайнштейн и "дочь Оцеолы" — навигатор Анфиса Варзугина. Обе были "в смятении чувств" и, как ни странно, учитывая почти военную дисциплину, царившую теперь на борту крейсера, под градусом. Поэтому полезли целоваться и обниматься, хотя, вроде бы, успели уже обменяться нежностями, едва Лиза поднялась на борт. Ну, а где резкие движения, там и боль.

— Ох, ты ж! — Выдохнула Лиза после особенно крепких объятий русской американки индейского происхождения. — Ты что творишь, Варза! У меня же ребра, на хрен, сломаны!

В ответ на отповедь последовали слезы раскаяния и пьяные объяснения в любви. Причем сразу от обеих.

— Не подумай плохого, — вытирала сопли Рейчел, — я не в прямом смысле… В смысле, я, вообще-то, предпочитаю мужчин и Пенсильванский темный лагер…

В следующие пять минут госпожа первый трюмный инженер пыталась распутать, завязавшиеся морским узлом мысли, но ничуть в этом не преуспела. Варза, впрочем, тоже. Обе были в стельку пьяные, и лыку толком не вязали.