Гарри Гаррисон - Король и император

— Гвиллем заслужил избавление, — сказал перфектус Ансельм. — Пусть все мы так же хорошо расстанемся с этим миром, заслужив право уйти из него. Двигайся, Тьерри. Я оставлю сообщение и догоню вас.

Вереница мулов прошла мимо привратной стражи и направилась через равнину к ближайшим горам. Свандис висела на переднем муле — связанная, с кляпом во рту, но в полном сознании.

Когда лодка приблизилась к набережной, Шеф обнаружил, что встречать его собралась целая толпа. Князя Бенджамина ха-Наси не было видно, но присутствовали Соломон, запомнившиеся Шефу придворные и начальник телохранителей. У всех были озабоченные лица. Какие-то неприятности. Не может ли оказаться, что увиденный этими людьми полет змея нарушил какие-нибудь религиозные запреты? Не предложат ли Шефу убираться вместе со своим флотом? Кажется, агрессивных намерений никто не проявляет. Шеф постарался придать лицу выражение непроницаемой серьезности. Когда лодку подтянули к ступенькам спуска, он молча вылез, приосанился и начал подниматься по лестнице в сопровождении Скальдфинна.

Соломон зря слов не тратил.

— В городе нашли убитого человека, — сказал он.

— Мои люди не могли этого сделать. Часть из них была в море, а другая на кораблях в гавани.

— Это могла сделать ваша женщина. Но она исчезла.

При всем своем напускном спокойствии Шеф побледнел.

— Исчезла? — переспросил он. Получился лишь хрип. — Исчезла? — произнес он более твердо. — Если она исчезла, то не по своей воле.

Соломон кивнул:

— Возможно. Из христианского квартала прибежал мальчишка. Его наняли, чтобы отнес письмо начальнику городской стражи и сказал, что оно для одноглазого иноземного короля.

С нехорошим предчувствием Шеф взял записку — на бумаге, отметил он — и развернул ее. По-латыни он умел читать лишь по складам, полученное в детстве образование было скудным. Понимать смысл прочитанного ему вообще не удавалось.

— Nullum malum contra te nec contra mulierem tuam intendimus, — старательно выговорил он. — Скальдфинн, что это значит?

Скальдфинн взял у него письмо, прочитал, наморщил лоб.

— Здесь сказано: «Мы не желаем зла тебе и твоей женщине. Но если хочешь вернуть ее, приходи во втором часу следующего дня к десятому мильному столбу на дороге в Разес. Там узнаешь, что нам нужно от тебя. Приходи один». И приписка, другим почерком — на мой взгляд, очень плохим почерком, и латынь безграмотная: «Она убила человека, когда мы брали ее. Ее кровь за его кровь».

Шеф оглянулся, — оказывается, вокруг уже собралась огромная толпа, все молчали и смотрели на него. Гул базара утих. Люди короля вышли из лодки и встали плечом к плечу у него за спиной. Шеф увидел, что и экипажи стоящих на якоре кораблей тоже почуяли неладное и выстроились вдоль бортов, глядя на набережную. Много лет назад он, подчиняясь порыву, решил спасти от рабства женщину, Годиву. Но тогда никто не знал, что делает Шеф, за исключением Хунда и тана Эдрика, который давно мертв. Король ничуть не сомневался в необходимости выручить Свандис. Однако на этот раз придется убедить многих людей, что он поступает правильно. В качестве короля он менее свободен, чем был в качестве трэлла.

В двух вещах он был совершенно уверен. Во-первых, Торвин, Бранд и другие не позволят ему действовать самостоятельно. Слишком часто бывали свидетелями его исчезновений. Если он придет не один, убьют ли похитители заложницу? И во-вторых, здесь, в этой толпе, наверняка присутствуют наблюдатели из тех людей, которые захватили Свандис. То, что он сейчас скажет, будет передано другим злоумышленникам. Нужно постараться, чтобы его слова прозвучали разумно. И приемлемо для Бранда и Торвина.

Он повернулся, посмотрел назад. Как и ожидал, другие лодки подошли вслед за ним к пристани. По лестнице поднимался Бранд, он казался сердитым, даже грозным, и как никогда огромным. Хунд выглядел не по-детски озабоченным ребенком. Квикка и Озмод тоже были мрачны. Они держали арбалеты заряженными и как будто высматривали цели.

Люди, на которых он может положиться. Те, кого он должен убедить.

Шеф обратился к Бранду, но повысил голос так, чтобы донеслось даже до заякоренных судов.

— Бранд, ты слышал, что прочел Скальдфинн?

Бранд в ответ тряхнул «Боевым троллем», своим топором с серебряными украшениями.

— Бранд, много лет назад, когда мы шли брать Йорк, ты учил меня пути дренгра. Бросает ли дренгр своих товарищей?

Бранд мгновенно понял, как построен вопрос и к чему он ведет. Сам он, как прекрасно знал Шеф, с удовольствием бы выбросил Свандис за борт в качестве жертвы для Ран, богини морских глубин. Великан видел в жрице не товарища, а ненужный балласт. Но коль скоро другие считают ее своей, членом экипажа, пусть и самым младшим по рангу, и коль скоро как англичане, так и викинги единодушно против того, чтобы оставить ее в беде, причем наиболее сочувствуют ей самые младшие — юнги, рядовые бойцы, гребцы и оруженосцы, — значит надо быть осторожным в речах.

Прежде чем Бранд сумел сформулировать уклончивый ответ, Шеф продолжил:

— Сколько человек должно попасть в плен, чтобы на выручку двинулась вся армия?

Этот вопрос не оставлял Бранду выбора.

— Достаточно одного, — буркнул он.

Впитавшаяся в плоть и кровь гордость заставила его распрямить плечи, с вызовом посмотреть на толпу южан.

— А из-за этого одного командиры тоже будут рисковать жизнью?

— Ладно, — сказал Бранд. — Ты пойдешь за ней. Но не один! Возьми флот. И если эти свиньи попробуют остановить тебя…

Великан шагнул вперед с занесенным топором — досада оттого, что его перехитрили, мгновенно обернулась яростью против врагов. Начальник стражи схватился за меч, толпа ощетинилась копьями.

Соломон поднял руку и встал между противниками.

— Мы не брали женщину, — сказал он. — Убийство и похищение произошли в нашем городе, у нас тоже есть причина не оставить преступление безнаказанным. Если нужна наша помощь, вы ее получите. Но все-таки — что вы намерены делать?

Это Шеф уже знал. На сей раз, повысив голос, он обращался к человеку, который непременно должен был находиться в толпе и которому предстояло сообщить похитителям, как было воспринято письмо. Шеф заговорил на самом простом арабском, на международном языке этого побережья.

— Я пойду к десятому мильному камню, если мне скажут, где он. Но не один! Я буду одним из тринадцати.

Скальдфинн стал переводить, а Шеф заметил — сбоку стоит Хунд.

— Кого ты возьмешь с собой? — спросил маленький лекарь напряженным голосом.

Шеф обнял его.

— Тебя, дружище. Квикку и Озмода. Нам нужен Скальдфинн. Хагбарта и Торвина я оставлю командовать флотом. И Бранда тоже не могу взять, он слишком грузен для горных дорог. Но его и Квикку я попрошу подобрать моряков, которые отменно дерутся на топорах и стреляют из арбалетов.